– Но ведь он уже не ребенок. Ему девятнадцать лет.

– Верно. Только живет он по-прежнему в родительском доме.

Эдриан вновь пролистал документы, добытые для них Гэри, включая снимок Рэмзи, и понял, что теперь у них гораздо больше информации для продолжения расследования, чем полчаса назад.

– Спасибо за все это, Гэри. Ты в своем деле скоро станешь живой легендой, – похвалил коллегу Эдриан. – С меня большая кружка пива как-нибудь вечером.

Гэри улыбнулся и оставил их, дав возможность изучить материалы досье. Насколько могла судить Имоджен, фигурант был скорее занозой в заднице у полиции, чем настоящим преступником. Ни одного нарушения закона с применением насилия, если не считать попытки ограбления почты. Обычно он попадал в кутузку за приставание к прохожим или его подбирали на улице мертвецки пьяным. Но все же Брикса дважды задерживали именно в старой сигнальной будке.

– Что ты об этом думаешь? – спросила Имоджен.

– Даже не знаю, к каким выводам приведет это досье. Пока мы не можем даже доказать, что наш мертвец – именно Брикс.

– Я предлагаю исходить из этой версии. Получить ДНК трупа никак не удастся. Доложим Капур о Бриксе или повременим?

– Я бы не торопился с докладом. Давай немного придержим досье.

– Значит, придержать досье? Раньше ты не делал ничего подобного! Это никак не связано с Люси Ханниган, волоокой журналисткой, пишущей статью о бездомных?

Эдриан улыбнулся и закрыл папку.

– Не связано никоим образом…

– Алло!

– Привет, Люси. Это детектив Майлз. – Он почувствовал, как девушка улыбается, и удивился, что способен «слышать» улыбку. Странная штука. – Хотел спросить, занята ли ты сегодня вечером. – Повисла пауза. Эдриан продолжил: – Ты ужинаешь с друзьями? Или я могу угостить тебя в баре? Появилась интересная информация. Мы могли бы проанализировать ее вместе, поискать новые ниточки.

– Боюсь, я уже легла спать, детектив, – ответила Люси. – Мне завтра рано вставать. У тебя есть еще пожелания?

Разумеется, Эдриан мгновенно представил, как она вытянулась в постели. Все женщины спят обнаженными, верно же? Он снял пальто и одной рукой расстегнул пуговицы на рубашке, поднимаясь в спальню и готовясь лечь в собственную кровать.

– Если честно, выдалась тяжелая неделька. Может, мне просто нужен кто-то, способный на жесткий разговор.

Эдриан уставился в потолок и понял, что не помнит, когда в последний раз ложился спать вовремя, правда, и сейчас он устроился поверх покрывала, не раздеваясь. В последнее время он засыпал внизу на диване. Отрубался с бутылкой спиртного в руках.

– Получается несправедливо, вот что я тебе скажу. Мне трудно злиться на тебя, если ты сам себя ненавидишь.

– Значит, ты все-таки меня ненавидишь? Это сильное выражение.

– Это сильная эмоция. Скажи, ты все еще не вспомнил меня? Нужна только правда, учти.

– Нет. Если честно, не вспомнил. Подбрось хоть какой-то намек.

– Нужен намек? – Она рассмеялась. После долгой паузы сказала: – Мы встретились однажды на общественной лужайке перед собором, в обед. Я сидела там с друзьями, а ты устроился на стене и скармливал сандвич голубям. Мне показалось, что ты обожаешь этих птиц, потому что ты подошел к нам и попросил остатки нашей еды, чтобы продолжить.

– А ты сказала, что не стоит этого делать, потому что голуби – разносчики паразитов. – Теперь он вспомнил, как она лежала на траве, опираясь на локти.

– Именно так.

– Ты мне ничего не давала, и пришлось пойти на маленький подкуп. Твои друзья разошлись, а мы вдвоем отправились выпить.

– А! Наконец-то ты меня вспомнил.

– У тебя тогда были совершенно другие волосы – черные и короткие. К тому же мы оба много выпили. Во всем виноват алкоголь.

– Ладно, жалкий притворщик. Так и быть, поверю.

– Да, хороший выдался денек, только, насколько помню, ты постоянно обыгрывала меня на бильярде.

– Точно. Я выиграла все партии до единой. – Она зевнула.

– Оставлю тебя в покое, чтобы ты завтра никуда не опоздала.

Его всерьез смутила собственная забывчивость. Им ведь было хорошо вместе. Оправдывало только то, что она почти полностью изменила внешность, но он понимал, насколько жалкая это отговорка.

– Что же, спасибо за звонок, детектив. Он запоздал всего лишь на год.

– Спокойной ночи, Люси, – улыбнулся он в трубку.

Эдриан нажал отбой и расстегнул ремень, вынул его из петель и швырнул в угол. Затем опустил молнию на джинсах и сунул руку под резинку трусов. Телефон зазвонил. Эдриан посмотрел на дисплей и усмехнулся. Это была Люси. Он ответил. Несколько мгновений в трубке молчали. Слышалось лишь легкое дыхание.

– Знаешь, я вдруг поняла, что не так уж и устала, – сказала наконец Люси.

Он почувствовал, как стало тесно в наполовину расстегнутых джинсах, когда она заговорила. Теперь ее голос звучал иначе. Улыбки в нем определенно больше не слышалось.

– Это будет слишком банальное клише, если я спрошу, во что ты сейчас одета?

– В футболку и трусики. Боюсь, ничего особенного. А ты сам? Где ты сейчас?

– Лежу на своей кровати полностью одетый.

– Да, но где твои руки?

– Одна держит телефон, как ты понимаешь.

Снова повисла пауза.

– Ты помнишь мое тело, детектив?

– Да, у тебя есть татуировка.

– У кого ее нет в наши дни?

– У тебя на лопатке черная роза с длинным усеянным шипами стеблем.

– А что еще ты обо мне вспомнил?

– Теперь абсолютно все.

Патти Уоллис в пятый раз за вечер задернула тюль на окне гостиной. Мальчишки на улице устроили фейерверк, длящийся час, если не дольше, а ее собака по кличке Пиклс просто с ума сходила от громких звуков. Хорошо, что малолетние хулиганы не затеяли что-нибудь похуже. В прошлый раз они украли ее висячую корзину с цветами и перебросили через ограду церкви Святого Леонарда.

Патти слышала легкое похрапывание Альфа, раздававшееся каждый раз, когда диктор телевизионных новостей брал паузу, чтобы восстановить дыхание. Ей пришлось значительно увеличить громкость, поскольку храп становился все громче. Пес заскулил и уткнулся в ноги хозяйке, когда шум с улицы приблизился и наконец стих. Собака зарычала и бросилась в заднюю часть дома. Хлопнула навесная дверца для домашних питомцев, животное выбралось в сад. На самом деле ход предназначался для кошек, но Пиклс из-за своих размеров еле-еле заслуживал звание собаки, хотя и был для хозяйки гораздо лучшей компанией, чем Альф. Пес хоть что-то понимал в отличие от мужа. Он вскидывал уши и мотал головой, когда хозяйка обращалась к нему, а Альф почти полностью оглох.

Миссис Уоллис вздохнула. Она легко дала правильный ответ на вопрос начавшейся по телевизору викторины и пожалела, что этого никто не слышал. Она всегда прекрасно собирала головоломки и лучше всех соседей угадывала слова в играх. Дальше будет программа «Играй или сдавайся», а это значит, что приближается время ужина. Сегодня у них мясной пирог с картофельным пюре. Последнее пришлось купить в магазине, поскольку у Патти уже не хватало сил взбить картошку до желаемой кремовой консистенции. Хотя, если честно, она давно потеряла интерес к кулинарии. К тому же Альфу стало совершенно все равно, что есть.

Патти снова выглянула в окно. Мальчишки разбежались, но на тротуаре позади двора она увидела Пиклса, задравшего ногу на фонарный столб. Должно быть, он нашел прореху в ограде и просочился мимо мусорных контейнеров. Пес был таким крохой, что при желании мог проделывать такие фокусы. К счастью, он никогда не убегал далеко. Вот и сейчас подбежал к воротам и принялся вилять хвостом.

Патти поднялась из кресла и пошла искать тапочки, в которых выходила наружу. Покидала дом она, главным образом, чтобы заняться садом, то есть чрезвычайно редко. Она терпеть не могла холод, как не жаловала и жаркую погоду, поскольку солнечные лучи вредно влияли на ее кожу. Висячая корзина с цветами – вот и все растения, с которым она еще могла справляться. Когда Патти неуклюже вставляла ноги в шлепки из мягкой резины, в дверь постучали. Все соседи знали ее питомца, он не впервые убежал. За тонированным стеклом проявился силуэт человека, держащего собачку, и Патти открыла дверь с благодарной улыбкой на лице.