— Да убери ты железку! — приказал князь. — Ты, — он посмотрел на Елизара, смотрящего на покрытые кровью собственные пальцы. — Ты знал все с самого начала! Ты поэтому его купил? Старая ты шельма! Ах ты, — князь подскочил к Елизару, обнял его, радостно хлопая по спине. — Тогда, в тот день, ты был прав! Это инвестиция. Это очень, очень удачная инвестиция! Я прощаю тебе растрату ядра. Скажи, а еще одно ты просил для него? Ах, ты ж старый хитрец.

— Я старше тебя всего на два года, — выбравшись их крепких объятий князя, проворчал Елизар. — Значит ты тоже старик.

— Да плевать! — князь развеселился. — Можешь хоть в древние деды меня записать. Ты хоть понимаешь, что ты нашел? Ты, то и не понимаешь. Конечно, ты все понимаешь! Конечно! Вот это сюрприз. Для всех. И он наш. Наш человек. Он связан с нами клятвой через тотем! Ох и хитрый ты плут!

— Только не дальновидный, — проворчал Елизар, заматывая ладони не самыми чистыми тряпками. — Иначе бы за меч голыми руками не схватился.

Данкан отошел к стене, привалился к ней. Он во все глаза смотрел на меня, не то с осторожным обожанием, не то с откровенным страхом. В любом случае меч он в ножны не убрал. Князь же хохотал и хлопал в ладоши, как ребенок, получивший столь желанную игрушку. Я начинал жалеть, что открылся, слишком много жадности и восторга в нем было. Я чувствовал, что совершил глупую ошибку, которая мне еще аукнется, но отступать было поздно.

Князь успокоился, сел на место, поманил меня.

— Что ты можешь?

Я пожал плечами, вновь открыл Суть, показал умения. Князь кивнул.

— Рассказывай! — приказал он. — во всех подробностях рассказывай, как ты стал мародером. Стой! Данкан, Елизар, а ну идите сюда оба!

Они подошли, Елизар морщился от боли и старался держать руки перед собой. Данкан убрал меч, лишь заняв позицию между мной и князем.

— Я возьму с вас клятвы, и клятвы вы дадите на крови тотема! — он снял с руки перстень, пожил его на стол. — И я поклянусь вместе с вами, — на стол, рядом с перстнем лег короткий нож.

Князь обвел нас взглядом, взял нож, надрезал палец, выдавил каплю крови, капнул на перстень. Закрыв глаза, поморщился и протянул нож Данкану. Елизар капнул кровь последним. Он мог бы и не резать палец, все его ладони и без того были в крови, но он повторил действия князя и стража. Протянул нож мне.

— Это лишнее, — поморщился князь, — Глупо брать клятву с человека, от молчания которого зависит его собственная жизнь.

Они поклялись. Князь говорил, Елизар и Данкан повторяли. Я не особо вслушивался в слова, улавливая лишь общий смысл, меня больше интересовало происходящее вокруг. Воздух пошел рябью, предметы стали таять, искажаться, стены словно расходились в стороны и тут же сжимались, едва не давя нас. Потолок стал низким, пошел волнами. Лампа, висящая под ним, закачалась, огоньки на свечах изменились, вытянулись, превратись в птичьи головы. Я видел устремленный на меня круглый черный глаз. Голову сдавил огненный обруч, я поднял руки, желая сорвать его, пусть даже вместе с головой. Все кончилось.

Едва последнее слово было произнесено, как над Долом разнеся птичий крик. Я смотрел на перстень и видел, как медленно кровь впитывается в металл. Когда же последняя частичка скрылась внутри, князь торжественно произнес:

— Грач принял клятву! Теперь мы связаны куда сильнее, чем просто семья, — его губы тронула улыбка. — Никогда бы не подумал, что буду приносить такую клятву, на крови тотема, ради раба. Бывшего, но раба. Да и демоны со всем этим. Садись, Михей. Садись и поведай нам, как ты получил такой… эм… такое необычное умение.

Я сел. Теперь, после того как сам князь принес клятву, я не видел причин что-то скрывать. Пусть знает все. И тогда он, быть может, сможет использовать меня наилучшим для семьи и клана образом.

Сам рассказ много времени не занял. Вопросы от всех троих заняли куда больше и на большую часть их я честно отвечал, что не знаю. Не знаю я какие еще навыки и умения у меня могут быть. Не знаю где сейчас богиня. Не знаю, как она со мной связывается. Не знаю почему именно тогда, когда связывается. И еще много подобных не знаю.

Когда вопросы иссякли, Данкан потянулся, улыбнулся мне, покачал головой, прищурился и взглянул на князя.

— Мы кое, о чем забыли, за всеобщей сомнительной радостью.

— О чем же, — насупился князь.

— О магистерии. Теперь ты оплатишь ему полог?

— Двойной! Хотя есть вариант получше. Елизар, давай сюда свои четки! А ты, — он посмотрел на меня, — укрой Смерть Покровом.

Я закрыл Суть покровом, взял четки, открыл все остальное.

— Отлично! — князб хлопнул ладонью о стол. — Данкан, ты видишь что-нибудь?

— Нет, княже.

— А ты? — он взглянул на страдающего от боли в руках Елизара.

— Нет. Не вижу, — проскрипел тот.

— И я не вижу. Когда они хотят, чтобы мы приехали.

— Через восемь дней, — ответил Данкан. — Мы?

— Мы! Не думаешь же ты, что я отпущу своих людей в гнездо к змеям, а сам останусь в стороне? Дела в столице подождут. Восемь дней конечно много, но то, что происходит здесь, теперь важнее. Восемь дней, — задумчиво почесывая бороду, проговорил князь. — Надо бы его испытать, а, Елизар.

— Надо, — кривясь, отозвался тот. — И мы оба знаем где.

— Старый погост? — прищурился Данкан. — Вы с ума сошли! Оба! Он не готов к такому!

— Так ты и подготовь, — безмятежно заявил князь.

— Я подготовлю, — пообещал Данкан. — Но, княже, ты хочешь отправить его туда пустым? Без умений?

— А ведь ты прав, — князь почесал бороду, с другой стороны. — Ты, — он ткнул пальцем в грудь Елизару, — отправляйся-ка ты к лекарю, пока кровью не истек. А вы двое, марш за мной! Хотя, — он положил на стол ключ. — Данкан, ты тренировал Михея, подбери ему, то, что больше походит. Справитесь без меня. Я же все-таки займусь пологом. Лишним он точно не будет.

К себе в комнату я вернулся лишь к полудню следующего дня. Бросил в угол куль с крохотными свитками, кропотливо отобранными Данканом специально для меня, и завалился на кровать, прямо в одежде. Я был готов уснуть тут же, но едва упал, сразу вскочил. Ну его к демонам, эту беззаботность, по Долу шпионы разгуливают и как знать не решит ли магистерия меня убрать. Зачем они могли так решить, я не знал, но осторожность лишней не бывает. Зачем-то же они мною интересуются.

Запер дверь на ключ, наложил щеколду. Привалился к двери. Что-то грызло меня, что-то не срасталось, но что я никак не мог понять. Было в сегодняшнем дне что-то неправильное, неестественное. Даже не в дне. Все начиная со Стожка было неправильно. Слишком много случайных совпадений. Или не совпадений.

Но сегодня. Сейчас мне начало казаться, что Елизар и князь разыграли представление, где главными актерами и зрителями были мы с Данканом. Зная Елизара тот слишком сильно расстроился своей ошибке и слишком просто отстранился от разговора, хотя может устал с дороги. А князь? Не слишком ли он радовался моему статусу, хотя может это действительно так здорово.

Да и демоны со всем этим.

Я закрыл глаза и обратился к богине. Ответа не получил. Возможно слишком далеко, а возможно она ко мне охладела. И второй вариант меня бы полностью устроил. Но надеяться на него глупо.

Достал жемчужину, покатал коричневый шарик в руке, посмотрел на него. Осколок души пепельника. Ну, и зачем он мне? Зачем ты мне его дала? Что с ним делать? Я снова обратился к богине, но она, как и прежде молчала. Ну, молчи, молчи. Сам разберусь.

Достал свиток, что вытащил из пепельника, покрутил в руках и решил не открывать. Завтра. Завтра мне предстоит их много прочитать, пусть и этот останется на завтра.

Тонкий лед хрустел под ногами. Если бы не оттепель, обрушившаяся на Дол позавчера, мне пришлось бы пробираться по снегу. Медленнее, холоднее, зато тише. Я старался не шуметь, внимательно выбирая места, куда ставлю ногу, но это не помогало. Тонкий лед хрустел. И каждый шаг заставлял меня дрожать.