У мертвых нет от вас секретов. Вы можете задать любой вопрос мертвому существу, и оно вам ответит. Чем дольше мертво существо, тем меньше шансов получить ответ. Время увеличивается с увеличением ступени умения.

Суть сил Тьмы Смерть обретено новое знание: Нить Жизни.

Суть сил Тьмы Смерть впитывает новое знание: Нить Жизни.

Суть сил Тьмы Смерть Знание Нить Жизни преобразовано в умение Нить Жизни.

Позволяет оборвать Нить Жизни, связывающую мертвое существо с душой мертвого существа.

Суть сил Тьмы Смерть обретено новое знание: Трофеи Мертвеца.

Суть сил Тьмы Смерть впитывает новое знание: Трофеи Мертвеца.

Суть сил Тьмы Смерть Знание Трофеи Мертвеца преобразовано в умение Трофеи Мертвеца.

Позволяет вам собирать с убитых противников больше трофеев. А так же получать трофеи из давно умерших. С ростом ступеней умения, число трофеев увеличивается.

Я смотрел на Суть и тихо икал. Холодно. Как-то, даже слишком холодно. Хотелось одеться, но не для того, чтобы согреться. Хотелось прямо сейчас броситься на кладбище, раскопать могилу и опробовать новое знание. Трофеи. Мертвые будут отдавать мне трофеи! Еще бы понять, что именно это значит.

Я закрыл и открыл Суть снова. Ничего нового не появилось. Все то же самое. И как это работает? Елизар мне все рассказал, и кое-что показал, но одних рассказов не достаточно. Нужны не теоретические, нужны практические знания. А с этим все плохо. До сегодняшнего дня у меня не было ничего, чем бы я мог пользоваться. Меня приняли в семью, мне радовались, как дети радуются новой игрушке, но никто не позаботился о том, чтобы дать мне хоть какое завалящее умение. А ведь я просил. Не раз просил. Но Елизар все время находил сотню отговорок, то я еще не готов, то надо подумать, какое именно умение мне дать, то князь не дозволяет. В последнее я был готов поверить. Князь продолжал относиться ко мне настороженно. Да, видимо, и Елизар меня побаивался. Демоны знают, чего может выкинуть парень со смертью в Сути.

Но теперь у меня было, что-то, на чем можно провести эксперимент, надо только найти мертвеца. Ну, или самому превратить живого в мертвого. От последней мысли меня передернуло. Нет, не готов я убивать, даже если стану сильнее. Жизнь человека бесценна и не мне решать, кому и когда ее забирать. И уж точно я не стану забирать ее по собственной прихоти. Из самозащиты может быть, но чтобы так, ради опыта. Нет!

Но проверить жуть как хочется. И как?

Я задумался и ощутил, как что-то поменялось в Сути. Тихо, едва уловимо, что-то лишь слегка прикоснулось к ней холодом. Открыл Суть.

Силы Тьмы Смерть благословляет тебя: Воля возросла.

Суть сил Тьмы Смерть благословение переходит в постоянную форму.

Суть сил Света Жизнь Воля десять.

Это как? Я смотрел на изменившийся параметр и не мог понять, что произошло. Каким образом Смерть смогла благословить меня в параметр Жизни и почему Жизнь его впитала? Почему приняла, и сделал постоянным? Рискованно это, но других способов узнать и понять нет. Придется спрашивать у Елизара. Впрочем, он же в курсе, что я мародер. Хуже от этого не будет. Не должно быть. Надеюсь. Очень на это надеюсь.

А вот от других глазастых надо бы спрятать этот факт. Не хорошо Смертью светить, ой не хорошо. Да и богиня не зря же выдала мне Покров.

Я вновь открыл Суть, нашел навыки и, пусть не с первого раза, но скрыл все, что касалось Смерти. Пошел к демонам Елизар, сам со всем разберусь. Справился же.

Нет, не разберусь. Утром погорю с Елизаром.

Взобравшись на кровать, я сладко зевнул, улыбнулся и потянулся за одеялом. Накрыться и закрыть глаза не успел.

В дверь постучали.

Я выругался про себя. С трудом сполз с кровати. С трудом выпрямился. Охнул, от прострелившей спину боли. Выругался, когда неизвестный и нетерпеливый гость постучал снова, поторапливая меня. Хромая, доплелся до двери, выругался шепотом, глядя на влажные портки. Да, наплевать. Я же у себя. Я дома! И гостей я не звал. И все же не хорошо это, не по этикету. Покачал головой, с грустью посмотрел на такую далекую вешалку с чистой и сухой одеждой. Еще раз покачал головой, махнул рукой и взялся за дверную ручку. В дверь постучали. Я коротко ругнулся и открыл. Теперь я выругался от души, громко, никого и ничего не стесняясь.

Гость не отреагировал, лишь левая бровь его слегка приподнялась. На ноготь, не больше, но это сильнейшее проявление удивления я увидел. В остальном же он остался совершенно не возмутим и спокоен.

— Я зайду? — спросил он.

Мне стало дурно. Я хочу спать, у меня болит все тело, каждое движение причиняет боль, руки и ноги почти не слушаются, голова не соображает. Может я в бреду и мне это чудится? Я поборол соблазн кулаком проверить настоящее ли его лицо, но разум в этот раз возобладал, и вместо этого царапнул себя ногтем по пальцу. Больно! Значит не сплю. Я снова выругался и слегка поклонился, пропуская Данкана в комнату.

В полной боевой выкладке, с мечом на поясе, топориком за поясом, метательными ножами в чехле, ближе к бедру и чуть сзади слева, двумя лезвиями с неудобными, слишком тонкими рукоятями за спиной. Их назначение и способ применения был мне не известен, и длинное заточенное с двух сторон тонкое, слишком тонкое, лезвие не производило впечатление грозного оружия. Даже когда их два. Но Данкан редко с ними расставался, их уродливые рукояти почти всегда торчали у него за спиной. Прямо над поясом, как недоразвитые, или кем-то отрубленные лапки паука.

Стоило только подумать о пауках, как уши различили едва слышное, но такое знакомое цоканье лапок и стрекот жвал. Спина покрылась потом, я медленно обернулся, показалось, что в углу за вешалкой мелькнули красные глаза. Лишь на мгновение, а затем пропали. Я сглотнул и повернулся к Данкану.

За голенищем серых дорожных сапог спрятано по короткому ножу. Хотя нет, нож только в правом, в левом деревянная ложка со стальной ручкой. И ее Данкан тоже вынимает, лишь когда ест, и то, если ест не на кухне. Сдается мне, что ручка у нее не просто так железная. Дорожные сапоги, дорожные штаны, поверх рубахи кольчуга, на кольчуге меховая безрукавка со стальными пластинами, прикрывающими грудь и живот. Черный плащ с гербом Грачевых, подбит изнутри коротким мехом. Куда-то Данкан собрался не иначе.

Он без приглашения сел на мою кровать и лишь после взглянул на меня.

— Я много тебя гоняю? — спросил он, кивнув на подмоченные портки. — Настолько много, что ты до горшка добежать не можешь? Аль ты облился чем?

— Облился, — буркнул я, глядя себе на портки и морщась от вида капель. — Руки после тренировок дрожат.

— Дрожат? — задумчиво переспросил Данкан. — Раз дрожат, значит мало я тебя гоняю. Надо чтобы поднять не мог.

Я и не подумал возмущаться, а он этого и не ждал. У Данкана весьма приличное чувство юмора, которое куда-то исчезает, стоит произойти чему-то, что не запланировано. Им не запланировано.

— Шучу, — Данкан выдал слабую улыбку, — А теперь давай серьезно. Я тебя разбудил?

Вялость исчезла с его лица, нос и подбородок заострились, бесцветные только что глаза обрели цвет и жизнь, в мгновение оценив обстановку в моей комнате, ладонь в перчатке накрыла яблоко меча, сам же клинок в ножнах уткнулся в пол.

— Нет, я еще не спал.

— А когда у нас отбой? И что ты после отбоя делать должен?

— Спать я должен, — поморщился я. Мне и так туго приходилось. Я и по подготовке и по заложенной природой или богами во мне силе уступаю всем. А тут еще сам себе яму вырыл, сам себя туда и сбросил. Нет, чтобы сказать, что да мол, спал я!

— В следующий раз не шатайся без дела. Спать ложись!

Я присвистнул. Данкан даже бесполезного наказания не даст? Это что такое случилось? Я сел рядом и приглашающе кивнул. Данкан откладывать не стал.

— Тут недалече от Стожка, крестьяне тварину заметили. Говорят большая, черная на двух лапах, еще двумя аки плетьми машет. Еще говорят, что лысая с желтыми глазами и острыми зубами. Правда крестьяне из Клетича возвращались, — он тяжело вздохнул, наморщил лоб и покачал головой. — На рынке там хорошо, говорят, расторговались. А что пивоварни в Клетиче, что винокурни, лучшие в этой части империи. И их много. Пока все обойдешь, такого намешаешь в желудке. А они обошли, может и не все, но половину. Потому им никто особо и не поверил. Но три дня назад тварь убила корову. Высосала ее досуху, а затем разорвала. А вчера напала на человека. Как тот отбился, не знаю. И демоны бы с ней, с тварью, и не такое из ада выбирается, но на стенах появились знаки. Что за знаки не знаю, ни писарь, ни гонец талантами художника не обладают. Придется ехать, — он посмотрел на меня. — Скорей всего столкнемся с одержимым, или свихнувшимся магом. Или призывателем. И хорошо бы, чтобы он был один, — он снова посмотрел на меня, словно оценивал. — Неволить не стану, сам решай, пойдешь, али нет. Князь дал добро. Я против, ты еще не готов, но и супротив воли князя переть не стану.