— Куда изволите-с, директор стаи? — Съехидничал андроид.

Иван на секунду задумался, пропустил мимо ушей колкость, затем махнул рукой в сторону иллюминатора:

— К лайнеру, на котором летела Фёкла! Заодно загрузи в себя систему поиска улик!

— Ух, вот это детектив с экшеном, — проговорил андроид вместо ответа «есть, так точно, будет исполнено». — Не зря с вами полетел.

— Зачем Фёкла? — скривившись, словно съел столовую ложку лимонной кислоты, пробурчал навигатор.

— Ну дабы я мог отчитаться перед её папенькой, что ищу. Мне голову с плеч обещали, если не найду. Как же я без головы буду шлем таскать? А есть как буду? — съязвил Иван.

— Готово! Запрашиваю разрешение на прыжок! — прокричал Женёк по корабельной связи.

Княжич наклонился к Нульке и тихонько прошептал:

— Ты сможешь прыгнуть?

Богинька легонько кинула.

А в следующий миг пространство провалилось в белоснежную вспышку, сменившуюся калейдоскопом разноцветных кругов, пятен и искр. Пустоту пояса Койпера сменила другая пустота, такая же негостеприимная и усыпанная мириадами далеких звёзд, а на самом пределе видимости висел величественный и красивый лайнер, ныне опустевший и окружённый несколькими точками патрульных катеров.

— Запрос на сближение. Ответ получен. Ответ положительный, — ровным, совершенно бесцветным голосом отрапортовал Женёк. Он уже загрузил в себя программу аналитики, оставив только базовую операционку с рефлексами и навыки пилотирования. Но не изменяя себе и своим цифровым маскам, нацепил на нос простые очки с круглыми стёклами без диоптрии. От этого он стал похож на канцелярского крыса.

А экипаж глядел на большой экран, который почти целиком занимал лайнер. Громадный и красивый, как и полагается всем лайнерам. Габаритные огни очерчивали длинные, почти полукилометровые очертания, темнеющие на фоне убранного самоцветами звёзд чёрного бархатного космоса.

— Он мне таким больше нравится, — проговорил Петрович, глядя на изображение.

— Лайнер? — переспросил Иван, не поняв сути высказывания,

— Нет. Автопилот. Вот прямо сейчас он идеальный. Не говорит лишнего. Не суетится. Не паясничает. Не делает рискованных манёвров, от которых волосы во всех местах встают дыбом. Давай мы его стукнем по голове, чтоб завис в этом положении.

— Договор, — произнёс лишённым эмоций голосом Женёк и плавно, словно дешёвый механический манекен, повернул голову. — В договоре сказано, что это временно.

Иван поджал губы. Как раз ему-то нынешнее состояние автопилота не нравилось. От андроида веяло эффектом зловещей долины, когда вроде и похож на человека, но всё нутро перекашивает от неправильности увиденного и услышанного.

— Ой, — скривился Петрович и отмахнулся от Женька́, — какая тебе разница, ты же всё равно машина?

— По ГОСТу я могу считаться киборгом при условии, что не только имею живые органические компоненты, непосредственно влияющие на функционирование, но и психологически соответствую человеку, иначе я просто сложный робот и прав на свободу воли не имею. Девяносто процентов моих вычислительных мощностей моделирует поведение и проводит проверку с психопрофилем.

Иван едва заметно улыбнулся и задал вопрос:

— А откуда ты берёшь человечность? Сам придумал?

— Можно купить из базы готовых психообразов, а можно получить у любого человека лицензию на его копирование с коэффициентом достоверности, приближённым к девяноста процентам. Я выбрал второе. И лицензии на лицо и имя тоже.

В разговор, довольно улыбаясь, словно вспомнил хороший анекдот, снова вклинился капитан:

— Ага, и сейчас по галактике рассекает два одинаковых психа.

— Он мёртв. Разбился во время гонок на айрике. Это была посмертная лицензия — на случай аварии он завещал свои органы и свою личность госпиталю, — ровно ответил Женёк.

Улыбки медленно сползли с лиц членов экипажа. Иван, пряча неловкость, отвернулся от андроида и уставился на приближающийся лайнер, а капитан повёл головой и с чувством влипания в оказию крякнул.

— Вот ишь как. Век живи — век учись, — пробормотал он, а потом обернулся на задумчиво массирующего виски Потёмкина. — Ну если так, то надо парню устроить вливание. А то он ещё даже за должность не проставился.

Киборг-инвалид вздохнул, кивнул и пробасил:

— Женёк, а почему взял себе не человеческое сердце, а собачье?

— Умирающему человеку живое сердце нужнее, а я и собачьим вполне обхожусь. Я же просто машина, — посмотрев на Петровича, проговорил андроид.

— Да ладно тебе, — пробурчал капитан, — хватит давить на жалость. Ты лучше следи за «Синей птицей».

— Полёт в норме. Выход на стыковочный курс через десять минут.

Все снова замолчали. А лайнер тем временем уже не влезал в экран, и сейчас виднелся лишь его левый борт с выполненным большими буквами названием, множеством похожим на гигантские пчелиные соты ячеек спасательных капсул — одни закупорены круглыми крышками. Другие чернели провалами. Что интересно, пустых гнёзд имелось не так много, как ожидалось, хотя все билеты на рейс были распроданы. А ещё в верхней самой середине, где под обшивкой располагался служебный коридор, торчали шесть чёрных, похожих на наконечники стрел ребристых модулей. И не просто торчали, а пробив обшивку снаружи, застряли в ней.

Иван задумчиво скривил губы, рассматривая чужеродные для громадного красивого лайнера элементы. Они словно репейник на причёсанной и вымытой шампунем собаке.

Ну а вскоре «Синя птица» принялась медленно разворачиваться брюхом к пассажирским шлюзам громадного корабля. Шлюзы выпячивались из корпуса громадными металлическими сардельками с затычками на концах.

— Система жизнеобеспечения лайнера выключена, — пробасил Потёмкин, листая зависшее перед ним голограммное окошко. — Воздух вышел через дыры. На корабле вакуум.

— Опять вакуум, — недовольно простонал Иван и встал, держась для страховки за подлокотники, потом обернулся в сторону коридора, где стояли скафандры.

И Петрович не замедлил вставить колкость:

— Ты, княже, ещё среди моря спросил бы, что так много воды. Ясен пень, что никто не будет беречь на брошенном коре атмосферу, и там вакуум.

— Вот только не начинай. Ты ещё повтори шутку «ты ж инквизитор».

Капитан ехидно ухмыльнулся, а потом хлопнул ладонями по коленям и встал. Гравитация была мизерная, и потому слабого толчка хватило, чтоб перепрыгнуть через спинку кресла, оттолкнуться рукой от потолка и мягко приземлиться на пол. И можно сколько угодно ругать Петровича за вредность, но он умело погасил инерцию, присев почти к самому полу. Тогда как малейший прочёт заставил бы снова подлететь вверх, словно теннисный мячик, да ещё и кувырков добавить. Лови потом руками, отбивая пальцы, поручни.

А вот Варвара Васильевна, наоборот, важно просеменила, словно у неё были магнитные ботинки, но при этом она была босиком.

— Это как? — изумился Ивана, который в отличии капитана, не видел этот фокус ранее.

— Ты же князь, — довольная произведённым эффектом ведьма, прищурилась и улыбнулась.

— И что с того? — насупился и пробурчал парень.

— Ты тоже так можешь.

— Как? — тут же оживился Иван.

— Подумай, — покачала головой ведьма и пошла дальше.

Парень провёл пальцем под носом и проводил женщину взглядом.

«Ух и вредная. Совсем как капитан», — подумалось ему.

— Вы что, сговорились, что ли? — проронил он вслух.

Потёмкин, Михаил и Женек выскользнули неспешно и весьма сноровисто, оставив в кают-компании молчаливую Нульку и княжича, а русалок и так не было — они ловили разбежавшуюся по кораблю мелкую нечисть. Это хорошо ещё, что металложорок удалось сразу отловить и запихнуть в большую банку, сделанную из добротного полимера, иначе бы снова натворили дел.

— Михась! — заорал капитан, когда навигатор уже схватился за ближайший скаф.

— Ну чего⁈ — недовольно отозвался тот.