— Проверим, — произнёс инквизитор, который тоже спустился в отсек. Но Тон и остальные бетонцы как-то само собой стали называть его ни плацкартом, ни казармой, а трюмом. Вот в трюм молодой квиз и спустился, после того как показал Розке коллекцию всякой хрени. Сам же Тон нечисть на дух не переносил.

— А зачем, вааще, мы здесь? — спросила та же Линка.

— Будем репетировать абордаж, — громко произнёс квиз и похлопал в ладони, привлекая внимание: — Сейчас по одному поднимаемся в шлюзовой отсек. Там надеваем на себя бронескафы и получаем автоматы с холостыми патронами.

Тон уже хотел поплыть наверх, но снова прилип к стеклу. А там показалось брюхо громадного паука-сенокосца, медленно перебирающего лапами по обшивке.

Паук завис прямо над бандой, а следом показалась обычная литровая стеклянная банка с металложоркой внутри.

— Приманка, а то вдруг там затаилась какая-нибудь хрень, — пояснил квиз.

Паук некоторое время поправлял дрейфующую перед его мордой банку самыми кончиками длинных лап, словно баскетболист, который приноравливался к мячику перед броском, а потом в самом деле сжал между двумя передними конечностями и подавшись вперёд всем телом, метнул ёмкость в направлении станции. Чуть сам не сорвался с обшивки, повиснув лишь на задней ноге.

Все затаили дыхание, наблюдая за банкой со скребущимся внутри существом. Ёмкость одолела свой путь примерно за десять минут, разбившись об обшивку. А мелкая нечисть уцепилась за кусок железа и замерла, как испуганная мокрица.

Происходящее было хорошо подсвечено мощным прожектором.

Никто не появился. Значит, можно идти самим.

— Так, готовность три минуты, — произнёс Потёмкин, который в силу опыта осуществлял непосредственное планирование и подготовку операции. И он, и княжич, и навигатор, и готовые к экшену киберпанки располагались в бронированном атмосфернике. Мало ли как события повернутся, вдруг придётся бросаться в бой сразу, без раскачки.

А на то, чтоб хоть как-то скоординировать группу, ушло целых пять дней. Нет, стреляли панки вполне сносно, в этом им не откажешь. Но в тактику вааще не умели. Ни в тактику, ни в дисциплину — привыкли скакать по своим подземельям, словно древнесоветские пионеры по зарницам.

Впрочем, гонял отставной боевой киборг не только панков, но и княжича с Михаилом.

Сейчас же перед глазами Ивана, экипированного в бронескаф без опознавательных знаков, на золочёном зазеркаленным стекле шлема, горел экран боевого чата.

В руках — безликий автомат. Но это мелочи, ибо вся «Синяя птица» была облеплена старыми списанными парашютами, чтоб замаскировать контуры и надписи. А маячок исправно транслировал сигнатуру «астрологов» — геологической разведки астероидов. На этот случай со склада был получен списанный и никогда не больше не полетящий в рейс звездолёт — мало ли, вдруг проверят по базам. Не всем же пиратам быть полными дебилами, есть и умные. Звездолёт оставили на орбите Юпитера, а уникальный, защищённый от подделки маячок перенесли на «Птицу».

— Три! Два! Один! Переход!

Ко вспышке готовились заранее, крепко держась за поручни. Но та всё равно застала врасплох — к гиперпространству попросту невозможно приготовиться. Она всегда врасплох.

Свет сразу же сменился тьмой, и в поле зрения, как проморгался, проступила искорка звёздного трупа в виде белого карлика. И хотя звезда давно умерла во вспышке сверхновой, остывать ей предстояло ещё несколько миллиардов лет.

— Ну и где цель? — разочарованно спросил Иван, вглядываясь в пустоту. А было действительно пустовато. Многочисленные звезды, просыпанные на чёрный бархат пустоты, не в счёт — до ближайшее по меньше мере пара световых лет.

— Терпение, княже, — тут же отозвался Петрович, который отвечал за манёвр. В голосе сквозила злость. После изматывающих тренировок он был готов придушить язвительного Женька, который вернул себе режим разгильдяя, при том что душить андроида — затея за гранью абсурда. Наверное, проще этого только найти у дельфина жабры. Или льдинку на поверхности Солнца.

— Вот они! — произнёс автопилот, и на внутреннем экране замерцал маркер, обозначивший небольшой астероид около километра в поперечнике. Обычный серый комок слипшейся космической пыли и снега. Таких по галактике раскидано не меньше триллиона.

— Далековато, — пробурчал Иван.

— Всего-то триста километров, — усмехнулся Женек.

— Так! Ты что задумал, калькулятор юродивый⁈ — заорал Петрович, и княжич, поддавшись интуиции, покрепче стиснул поручень.

— Да не, я же не больной, чтоб сразу в пекло! — весело воскликнул андроид. Но вопреки заверениям «Синяя птица» дёрнулась и стала набирать скорость. Казалось, пол накренился почти под углом сорок пять градусов, или как говорят навигаторы, на четвертушку пи.

Звездолёт устремился к невидимой пока невооружённым взглядом цели.

— Что-то не так, — вдруг произнёс Потёмкин.

— Что может быть не так? Мы же сто раз репетировали, — забеспокоился Иван.

Киборг провёл рукой по стеклу шлема, отправляя данные, словно смахивая с него капли воды.

Перед лицом княжича с едва заметной задержкой загорелись тусклые маркеры.

— Всё может быть не так.

Иван недовольно вздохнул, но рассмотреть схему не успел, так как в этот момент на открытом для всех кораблей канале связи раздался очень недовольный незнакомый голос:

— Э! Чё за дела⁈ Это наш астероид! Мы первые заняли!

— Я же говорил, — пробурчал Потёмкин.

Княжич положил ладонь на макушку гермошлема. Ему очень хотелось почесать затылок, но не получалось, что тоже бесило.

В голове закружилась чехарда обеспокоенных мыслей, одна другой хуже: что всё пошло наперекосяк — координаты схрона ошибочны, тренировка впустую, время упущено, а деньги на панков потрачены почём зря.

— Твою мать! — выругался Иван и пнул тяжёлым ботинком стену.

Экипаж и панки молча уставились на парня, ожидая решение.

— Блин! — снова выругался Иван. Отступить, это пустить под откос всю идею, выставить себя полным идиотом и вернуться ни с чем.

— Княже? — тихо напомнил о себе Потёмкин.

Иван сделал вдох, посмотрел в потолок и сжал кулак. Захрустели сухожилия, заскрипела армированная ткань перчаток.

В разговор встрял капитан, начавший излагать своё видение будущего:

— Если это обычные шахтёры, и если нападём, подадут в суд. Если пираты и притворяются, то будут брать на понт и тянуть время. Так что решай, княже. Но я бы отступил.

Иван с силой зажмурился, потом открыл глаза и уставился на едва видный астероид, затем потянулся к горящей на стекле шлема кнопке связи. Если уж играть в русскую рулетку, то до конца.

— Внимание, это инквизиция. Как приняли?

— Че за дела? Где ордер? — раздался немного растерянный голос в ответ.

Иван убрал палец с кнопки, а потом проронил ледяным, с ноткой обречённости голосом:

— Женёк, по команде выйти в режим форсажа. Двигаться по касательной к астероиду. Расхождение сто метров.

— Принято! — заорал пилот, в атмосфернике заморгал красный маячок.

— Нет-нет-нет, — затараторил Петрович, а потом завопил дурниной: — Не дам гробить «Птицу»!

Иван не ответил, продолжая молча смотреть на экран, где зажглась тактическая схема.

— Псих! — продолжал возмущаться капитан. — Я в первом же порту сойду! Найду себе другой корабль.

Княжич и сейчас не ответил, а медленно приподнял руку, выждал секунду и резко опустил, дав отмашку.

— Форсаж!

— Держитесь покрепче, кожаные мешки! — с хохотом закричал Женек.

— Заткнись, псина сутулая с розеткой в заднице! — возмущался Петрович.

Потёмкин быстро схватился за поручень. А глядя на него, и панки потянулись к упорам.

С проносящимся по обшивке гулом заработали движки «Синей птицы», и люди повисли на поручнях, как на турниках, ибо по ощущениям пол встал дыбом с креном в сорок пять градусов.

— Я сейчас упаду! — завизжала одна из девочек из команды Розки.