— Демократия, твою мать! — уже во весь голос заорал киборг, придя в состояние праведного гнева, и быстро пояснил: — Потому что в каждой паре будет опытный боец! Учись, княже!

Иван двинулся дальше, тут же получив окрик:

— Линия огня, княже! Уйди с линии! Блин, гонять вас надо до потери сознания!

Киборг долго ещё бурчал про учения и тренировки, но пошёл к проёму первым, стараясь не наступать на большие грузовые весы, расположенные прямо у выхода из подземелья. На таких взвешивают на складах самосвалы. У княжича весы вызвали ассоциацию с дверным ковриком. Не хватало надписи: «Добро пожаловать».

У входа остановились, собрались попарно с двух сторон и стали заглядывать внутрь, хотя в громоздких боевых скафах сие было весьма затруднительно — ни шею вытянуть, ни подкрасться незаметно. Шахта представляла собой обычную нору, вырытую отбойными молотками в породе. Низкая сила тяжести позволяла делать укрепления свода в виде железных арок, поддерживаемых стальными распорками. Опорные конструкции ставились через каждые десять метров, придавая шахте вид гномьего царства.

По бокам туннеля тянулись толстые чёрные кабели, намекая на то, что раньше здесь был генератор. Под потолком висели выключенные лампы. Недалеко от входа виднелись два больших, вжавшихся в стены электрических щита.

А ещё на стенах поблёскивали многочисленные стальные скобы, как те, что были на скале, на Кегле.

Если Иван не ошибался, то правильнее было назвать это не шахтой, а штольней. Потому как шахта — это колодец, а вот штольня — боковой ход.

Киборг поднял руку, призывая остановиться, затем дотронулся до стекла гермошлема:

— Атмосферник на связи?

— Да, — послышался голос робота-пилота, который до этого не вмешивался в диалоги.

— А что ты молчал всё это время? Тебя то не заткнёшь, то не услышишь.

— Книжку читаю. Про Пиноккио. Между прочим, моя любимая.

Потёмкин пробурчал что-то нечленораздельное, из чего можно было разобрать только «цифровой, блин, буратино», потом отдал распоряжение:

— Если снаружи возникнет какое-нибудь шевеление, сразу поднимай тревогу. Принял?

— Да, — ответил Женёк. Следом послышалось шуршание переворачиваемой бумажной страницы.

Потёмкин достал из подсумка небольшой серый квадратик, положив на землю.

— Ретранслятор, — пояснил он, поймав вопросительный взгляд княжича.

Триста метров прямого пути одолели, прижимаясь к стенам.

Потом ещё триста.

В конце упёрлись в развилку. Каждая ветка заканчивалась тупиком. И больше ничего, кроме пластиковых ящиков и поддонов для руды.

Единственное, что стало известно, так это ресурс, который здесь добывали — обычный литий. Впрочем, лития здесь было много. В стенах даже попадались вкрапления мелких самородков. Вакуум и низкая температура хорошо сохраняли щелочной металл, а на Земле, Сириусе или том же Проционе литий шёл нарасхват. Человечество жадно пожирала этот востребованный и потому дорогостоящий химический элемент.

— Пусто, — констатировал очевидное навигатор.

— Жаль, — разочарованно произнёс Иван, — я думал, в этом месте найдётся какая-нибудь тайна. А здесь просто нежить и брошенные туннели.

— Наоборот. Это же здорово. И в стрельбе поупражнялись, и к ужину успеем, — не согласился Михаил.

— Я тоже рада. Больше никто не будет на нас нападать, — бодро согласилась с навигатором Нулька.

Потёмкин ответил не сразу. Он пощупал стену и прошёлся вдоль неё, подсвечивая инфракрасным фонарём. Присел, потрогал пол.

— Ничего не понимаю, — произнёс он, наконец. — Такое чувство, что шахту бросили, а следы за собой тщательно замели.

Киборг вдохнул, выпрямился и вытер пыльную ладонь о скафандр.

— Пойдём, княже. Ничего, кроме кадавров, мы здесь не найдём.

И Потёмкин, придерживая оружие, направился к выходу. Следом торопливо двинулся Михаил.

— Ванюш, пойдём, — замерев посреди туннеля, позвала княжича Нулька.

Иван вздохнул. Сейчас он ощущал себя маленьким обиженным ребёнком, которого пригласили на аттракцион, а оказалось, что тот очень быстро заканчивается, да ещё и детский.

Парень положил руку на стену и медленно пошёл вдоль неё к выходу. Когда пальцы коснулись подпорки, улыбнулся. Даже сквозь перчатку княжья кровь почуяла влияние хозяев шахты. У них не было единого мнения, тянули в разные стороны, как лебедь, рак и щука, и каждый считал своей. В общем, не поделили.

Иван шёл, касаясь поцарапанных скоб, кабелей и опор. Каждая привносила крупицы ощущений. Почему-то в глубоком космосе, вдали от людей, чувствительность крови повышалась.

— Ванюш, пойдём быстрее!

Нулька проворно вернулась и схватила княжича за руку и потащила вслед за остальными. Несмотря на тяжёлый и неуклюжий скаф и пулемёт на плече, богинька умудрялась оставаться лёгкой и миловидной, словно балерина. Казалось, вот-вот пустится вприпрыжку.

Иван улыбнулся и поддался корабельной фее. Уже у выхода нечаянно коснулся трансформаторного щита. Руку словно обожгло, и парень вырвал руку из ладони Нульки и встал как вкопанный.

Он сделал несколько шагов назад, уставился на жестяной шкаф и снова приложил к нему ладонь.

Рядом быстро возник Потёмкин. Киборг молча опустил на плечо княжича руку, мол, что там?

Иван бросил немного растерянный взор на товарища.

— Щит нездешний. У него другой хозяин. И прежние хозяева до него не дотрагивались.

Княжич отошёл на шаг и более внимательно оглядел щит. Как только пропал тактильный контакт, исчезло и ощущение неправильности. Но парень верил княжьей крови, потому подался вперёд, взялся руками за края щитка и потянул изо всех сил. На стекле заморгала лампочка перегрузки сервоприводов, усиливающих солдата в боевом скафе.

Внезапно щит сорвало с креплений, словно внутри сработала пружина. Лист металла ударил по пальцам, распахнувшись, как дверь. Внутренний экран гермошлема залило сплошным бело-зелёным светом.

Из наушников раздался мат киборга и шипение воздуха.

Что-то толкнуло парня в грудь, откинув к противоположной стене.

— Движение! — заорал через систему связи пилот, вспомнивший про свои обязанности. — На скане движение!

Яркий свет сжался до нескольких больших, быстро удаляющихся пятен. Что-то, облепленное прожекторами, как новогодняя ёлка игрушками, стремительно добралось до выхода и пропало из поля зрения, нырнув вбок.

Но теперь были видны весы, откинутые блестящими пневматическими поршнями, словно капот машины. Из подпола, который обнаружился под весами, показались кадавры.

Много кадавров.

— Пли! — заорал Потёмкин, но приглашения и не требовалось. Весь маленький отряд почти одновременно начал стрельбу по толпе кадавров.

Со столь близкого расстояния сложно промахнуться, хотя некоторые пули всё же выбивали из стен шахты клочья быстро опадающей на пол пыли. А иные попадали в открытый, словно пасть, створ весов, и тогда в разные стороны разлетались искры, почти теряющиеся на фоне прожекторов, расположенных под крышкой тайника и слепящих инфракрасные камеры. От этого кадавры казались жуткими персонажами театра теней.

И всё же основная масса пуль, попадающих в толпу, находила цель. Тогда монстры нелепо дёргались и останавливались, тормозя остальных. А когда падали, задние ступали по трупам.

Пьезодатчики исправно транслировали данные с оружия, и в наушниках стоял сплошной грохот: почти в упор всаживал в нечисть снаряды своего болтера боевой киборг; рядом с ним, визжа, словно барышня при виде мыши, судорожно нажимала на спусковой крючок и водила стволом Нулька; палил короткими очередями навигатор. Гильзы потоком били в стенки, отскакивали и скапливались под ногами.

Не отставал от товарищей и княжич, хотя ему пришлось резкими дёргаными движениями снизить громкость наушников, потому как треск от оружейной пьезы стоял неимоверный.

— Надо отходить! — прокричал Михаил, быстро оглядываясь в глубину шахты.