— Пей! — заругался он. — Я не могу рисковать тобой. Этот дракон… внутри тебя может убить. А воскресить я тебя уже не смогу. Лучше пусть умрет он, чем ты! Так или иначе я все равно обращу тебя!

Когда Рейн прижал запястье к моим губам, сначала я попыталась сопротивляться, упираясь руками ему в грудь. Но его хватка была неумолимой.

Пей! — его глаза полыхнули алым, гипнотизируя меня.

Я перестала брыкаться и прильнула губами к его запястью. Алая, густая кровь хлынула мне в рот теплым, чуть солоноватым потоком. Я сделала первый глоток… и еще один… Это было странно — вкус крови отдавал металлом, он был отвратительным, но в то же время будоражил что — то глубинное во мне. Я ощутила, будто волна силы прокатилась по моему телу, заставляя сердце биться чаще.

Рейн нежно погладил меня по волосам:

— Пей, моя хорошая… Скоро ты снова станешь вампиром. И мы будем вместе вечно…

Я с трудом оторвалась от его запястья, тяжело дыша и чувствуя, как капли стекают с губ…

По моим венам словно потекла раскаленная лава. Я почувствовала невыносимую боль, которая охватила все мое тело. Должно быть, это действовал вампирский яд, превращая меня обратно в существо ночи.

Я закричала от жгучей агонии внутри и потеряла сознание.

Очнулась я от грохота — Рейн в ярости швырнул об стену вазу, разбив ее на мелкие части.

— Что? Что случилось? — испуганно спросила я приподнявшись.

— Драконий отпрыск в твоей утробе сжигает мой яд! — прошипел Рейн. — Ты не обратилась в вампира.

— Вот и хорошо! — крикнула я разъяренному Рейну и опустив голову нежно коснулась живота. — Я должна быть живой, быть человеком… это необходимо для вынашивания ребенка.

— Как ты себя чувствуешь?

Я с удивлением ощутила, что чувствую себя превосходно — даже лучше, чем когда — либо в жизни.

— Я… я чувствую себя живее… живее всех живых! — ответила я с удивлением. — Может, это твоя кровь так подействовала.

Рейн нахмурился:

— Пока этот драконий плод слаб, он не опасен. Но если начнет тебя убивать… я найду способ избавиться от него! Однако, если он родится… тогда я нареку его сыном, как и говорил.

Следующую неделю Рейн не отходил от меня ни на шаг. Он носил мне лакомства со всего света — экзотические фрукты, яства из дальних стран. Приволок испуганную до полусмерти повариху, чтобы та готовила для меня человеческую пищу. Рейн гулял со мной по саду, рассказывая истории о своем прошлом, о временах, когда здесь было могущественное королевство. Пока его отец не заключил роковую сделку с дьяволом, и мать Рейна не родила на свет вампиреныша…

Я слушала его, порой поддакивала, но все время искала возможность сбежать. Однако с каждым днем мне становилось все хуже и хуже — силы покидали меня, а вынашивание драконьего дитя вытягивало всю энергию.

Рейн наблюдал за моим увяданием, и его охватывала тревога пополам с яростью. Он то и дело ощупывал мой живот, пытаясь нащупать плод, грозящийся прорваться наружу сквозь мое немощное человеческое тело. Я видела безумие в его взгляде — он был готов на все, лишь бы спасти мою жизнь. И эта одержимость пугала до дрожи…

Но временами Рейн бывал так нежен, заботлив и трепетен со мной, что я невольно испытывала к нему жалость. Я надеюсь — что это лишь жалость!

Грозовая ночь бушевала за окнами. Молнии раскалывали небо, струи дождя хлестали по стеклам. Мой округлившийся живот уже выдавал, что во мне растет отнюдь не человеческий ребенок — драконы развиваются гораздо быстрее.

Я лежала на широком ложе, а Рейн нежно перебирал пряди моих волос.

— Завтра я приведу опытных повитух и лекарей, — сказал он. — Они попытаются извлечь дитя, пока не стало слишком поздно… Я буду рядом на случай осложнений. Если что-то пойдет не так — мгновенно обращу тебя в вампира.

— Нет! — взмолилась я. — Пожалуйста… я полюбила этого ребенка. Если ты и вправду любишь меня — помоги мне выносить и родить его.

Рейн тяжко вздохнул.

— Я боюсь, Бренна… Этот драконий детеныш еще сильнее привяжет тебя к Спиро. Ты ведь не сможешь забыть его отца?

— Я и так никогда его не забуду, — тихо ответила я. — Но, если ты убьешь мое дитя, клянусь — не прощу тебя… даже через тысячу лет бессмертия! Я буду вечно тебя ненавидеть.

В уголках глаз Рейна выступили слеза. Он поднес к губам свое запястье, клыки пропороли бледную кожу.

Когда Рейн протянул к моим губам своё израненное запястье, я лишь на мгновение заколебалась. Алая влага сочилась из раны, и металлический запах крови ударил в нос. Но взглянув в глаза Рейна, я увидела в них тоску и отчаяние — он боялся потерять меня.

— Пей, родная… — прошептал он, и я послушно прильнула губами к его руке.

Горячая кровь хлынула в рот, отдавая на языке сладковатой металлической ноткой. Я с жадностью сделала несколько глотков, ощущая, как по венам разливается приятное тепло, а в кончики пальцев словно впрыснули энергию. Моя слабость постепенно отступала.

Рейн нежно поглаживал мои волосы. Наконец я оторвалась от раны и облизнула губы. В этот миг почувствовала шевеление в животе — малыш отозвался.

— Рейн! — радостно позвала я. — Во мне новая жизнь! Дай руку, чувствуешь его тепло? Тепло дракона…

Он затаил дыхание, прижав ладонь к моему округлому животу… Он улыбнулся сквозь слёзы и нежно погладил мой живот. В этот момент я поверила — Рейн и вправду любит меня. И ради этой любви готов пойти на все… Но, когда Спиро найдет меня, один из них погибнет!

Рейн наклонился и его губы накрыли мои, я невольно закрыла глаза. Его холодные пальцы нежно коснулись моей щеки, поглаживая кожу. Он целовал меня настойчиво, но бережно — я чувствовала вкус его губ, отдающий легкой металлической сладостью.

Его ладонь скользнула от моего округлого живота выше к груди, плечам, зарываясь пальцами в волосы на затылке. Прижимая меня теснее, углубляя поцелуй. Я инстинктивно приоткрыла губы навстречу его языку.

В этот момент в голову полезли воспоминания о другом поцелуе — горячем и страстном, данном мне Спиро. И по щеке покатилась предательская слезинка… Я отпрянула от губ Рейна, тяжело дыша.

Он смотрел мне в глаза своими алыми зрачками, полыхающими в темноте. Я видела, как он едва сдерживает гнев от того, что я думаю о другом мужчине в его объятиях…

— Прости… — тихо прошептала я.

Рейн стиснул в кулаках простыни. Но затем он взял себя в руки и заговорил спокойно:

— Завтра в порт прибудут торговые суда. Пойдёшь со мной на переговоры?

Я насторожилась:

— Ты… ты собираешься убить этих купцов?

Рейн фыркнул:

— Что ты, глупышка! Я заключу с ними торговые сделки, налажу импорт — экспорт. Ведь я обещал сделать эти земли процветающим королевством — ради тебя и нашего ребёнка.

Я с сомнением нахмурилась:

— Но ведь люди быстро поймут, что их правитель — вампир? Откуда столько пропавших, почему ты появляешься только ночью?

Взгляд Рейна потемнел. Он оскалил клыки:

— Кто сказал, что я буду скрывать, кто я есть? Пусть знают и трепещут! Я подниму эти земли на страхе и повиновении. Моей вампирской сущности никуда не деться.

Меня пронзил холодный ужас. Неужели ничто не изменит этого жестокого монстра? Ради сына я готова ему подыгрывать, но бежать отсюда нужно при первой возможности…

— Отдохни пока, милая. Скоро придут слуги, помогут тебе собраться. А к вечеру я вернусь, и мы отправимся на переговоры с купцами.

Он задёрнул тяжёлые шторы — ему как вампиру рассвет был опасен. Но я окликнула его:

— Оставь открытым, пожалуйста! Я ведь человек… мне нужен свет.

Рейн бледно улыбнулся:

— Да, прости… я всё забываю, что ты не такая, как я.

Как только Рейн ушел, я метнулась к письменному столу. Окунула перо в чернила и лихорадочно начала писать:

«Спиро, милый! Рейн похитил меня по дороге из академии. Он держит меня в своем замке за высокими стенами на утесе над морем. Мы где-то в прибрежном королевстве за морем.»