Глаза Шэн Линъюаня ярко вспыхнули в темноте, уголки рта слегка приподнялись:

— Неужели это имеет какое-то отношение ко мне?

Неудивительно, что, придя в себя, Сюань Цзи ничего не вспомнил.

Его Величество задумался: дух меча демона небес был выкован кровью и огнем. Придя в этот мир неполноценным, он вел себя по-детски наивно, но не мог же дух в действительности оказаться таким хрупким? В те годы Шэн Линъюань и сам был слишком юн, чувства часто путали его разум, поэтому Сяо Цзи удалось его одурачить. Линъюань так боялся за него, что не позволял Дань Ли задавать слишком много вопросов.

— Я же сказал, я не помню, — отозвался Сюань Цзи.

— Я тебе не верю, — вкрадчиво произнес Шэн Линъюань.

— Не создавай проблем. Нужно засыпать эту яму. Старина Ван с ребятами просидели в ловушке всю ночь, — обернувшись, парировал Сюань Цзи.

С этими словами он высвободился из чужой хватки и поспешно отошел на несколько шагов вперед, силясь убежать от нежеланного разговора. Оглянувшись, Сюань Цзи встретился взглядом с Шэн Линъюанем. Его Величество стоял, спрятав одну руку в карман, а вторую поднес к лицу, будто принюхиваясь. Здесь, где демоническая аура была особенно сильной, перо в его волосах светилось неимоверно ярко, рассеиваясь в тумане мягким ореолом. Казалось, будто черты Его Величества покрыты тонким слоем золота.

Сюань Цзи не мог разглядеть выражение его лица, но чувствовал, что улыбка в глазах Шэн Линъюаня была мягче, чем все, что он до этого видел.

— Старейшина. Всю жизнь я скрупулезно придерживался правил и никогда не говорил тебе ничего, что им бы противоречило. Так что именно ты принял за проявление недолжных желаний? — осведомился Шэн Линъюань.

Сюань Цзи невольно вспомнил тот день, когда меч демона небес впервые извлекли из ножен. Это был первый раз, когда он увидел Шэн Линъюаня. В прошлом дух меча смотрел на мир глазами Шэн Линъюаня. Тогда не существовало зеркал, дающих такое четкое отражение, да и Его Высочество не был одним из тех, кто часами любовался на свое отражение. Он лишь изредка заглядывал в мутное медное зеркало.

Сюань Цзи казалось, что он слишком хорошо знает этого человека и ему попросту подвернулась возможность взглянуть на него под другим углом. Но стоило духу меча открыть глаза, как он тут же провалился в омуты глаз Шэн Линъюаня, безвозвратно утратив возможность выплыть. Первое, что он сделал, так это закрыл от юного владыки людей свои мысли и опустошил море знаний.

— Это была любовь с первого взгляда, — процедил Сюань Цзи. Сквозь сжатые зубы его слова больше напоминали стоны боли.

Но то ли Шэн Линъюань действительно его не услышал, то ли специально переспросил:

— Что-что?

— Я сказал, что я… — Сюань Цзи закашлялся, прочистил горло и снова повернулся к яме. — Я... Просто... Мне просто было интересно взглянуть на твое лицо.

Даже без всех этих красивых речей Шэн Линъюань сразу понял смысл его слов. С минуту помолчав, Его Величество улыбнулся и добродушно отругал:

— Наглец.

— В те годы все было иначе. Обстановка в мире была нестабильной. Люди голодали, ходили бледные, как смерть, и чаще страдали дисплазией. За свою короткую жизнь я досыта насмотрелся на груды кривых арбузов и треснувших фиников². Но однажды я увидел перед собой невероятно красивого человека. Я был ослеплен. А кроме того…

²  歪瓜裂枣 (wāi guā liè zǎo) — досл. кривые арбузы и треснутые финики, (обр. о непривлекательных людях или вещах; ни кожи, ни рожи).

Кроме того, учитывая их отношения в детстве и то, что Шэн Линъюань говорил о правилах, такие вещи казались Сюань Цзи противоестественными.

Как-то раз, когда Шэн Линъюань принимал ванну, маленький дух вырвался из ножен, дабы поторопить его. Они с детства делили одно сознание, им нечего было скрывать, и к тому же, что он там не видел? В тот день Шэн Линъюань, пусть и с трудом, но все-таки сделал вид, что в поступке духа меча не было ничего страшного. Но Сюань Цзи не унимался, и у Шэн Линъюаня не осталось выбора, кроме как вылезти из воды и, повернувшись к духу спиной, начать одеваться. Даже будучи некоронованным принцем, будущий владыка людей уже неплохо умел держать лицо.

Сюань Цзи действительно пришел поторопить Шэн Линъюаня. Дух меча хотел, чтобы Линъюань поиграл с ним, а все остальное его мало волновало. Но в какой-то момент все его внимание поглотила спина, быстро скрывшаяся под одеждой... Шэн Линъюань так торопился, что не успел как следует вытереться. Наспех накинутые одежды слой за слоем пропитались водой, и на спине юного принца расцвели цветы. С расплывшимися по ткани мокрыми пятнами и длинными волосами Шэн Линъюань казался совсем другим.

Но зачем же Сюань Цзи понадобился Шэн Линъюань? Юноша не помнил, куда они ходили, в тот день его разум был занят лишь мыслями о силуэте Линъюаня.

— Что «кроме»? — переспросил Шэн Линъюань.

— ...кроме того, я не был слепым, — с горечью ответил Сюань Цзи. — Я видел, как люди и представители побежденных кланов бросали на тебя хищные взгляды. Каждый из них мечтал заиметь тебя в зятья.

Услышав эти слова, отставной император, некогда прославившийся «объединением людей», нисколько не расстроился. Напротив, его улыбка стала еще шире.

— Я ведь уже говорил: в те годы меня беспокоил только ты.

На пути из Северных земель, они угодили в смертельную ловушку. Причиной тому стало объединение людей.

В те годы место императрицы пустовало. Любой, будь то юноша в самом расцвете сил или калека без рук и ног, все хотели вступить в брак. Всякий раз, когда в каком-то из кланов заключался священный союз, вставала необходимость представиться будущему супругу. И, поскольку у каждого народа были свои обычаи, для достижения этой цели они обращались к различным, порой совершенно невероятным методам.

Шэн Линъюань, которому на тот момент не было и двадцати лет, еще не достиг брачного возраста. Кроме того, он еще не научился держать лицо и постоянно смущался.

Каждый раз, когда юный император сталкивался с подобным, он испытывал неловкость, а живший в его море знаний маленький дух меча и вовсе начинал бунтовать. Любая странность заканчивалась скандалом.

— В самом деле, не делай вид, что ничего не понимаешь. Если уж ты ничего не понимаешь, то я тем более, — пробормотал Сюань Цзи. Тем временем монета докатилась до оставленной строителями ямы и рухнула вниз. Разнесшийся по округе лязг оборвал невысказанные Сюань Цзи колкости.

Из-за перемен в Чиюань слабая аура клана кошмаров на время вновь вырвалась на свободу, пока ее не подавил истинный дух Чжу-Цюэ. Сюань Цзи остановился, слегка притопнул ногой и крикнул:

— Покажись!

Шэн Линъюань медленно подошел ближе, огляделся, но помогать не стал.

— Я никогда об этом не задумывался. Мне казалось, что ты слишком привык к моему обществу и попросту не любишь незнакомцев, — медленно произнес Шэн Линъюань.

Сюань Цзи не стал опровергать его слова. Это была правда. И пусть сейчас он с легкостью называет всех вокруг братьями и сестрами, но в юности Сюань Цзи действительно недолюбливал незнакомцев. Никто этого не видел, но стоило на горизонте появиться кому-то постороннему, и Шэн Линъюань больше не мог уделять Сюань Цзи все свое внимание. Именно «нехватка внимания» становилась причиной восьми из десяти ссор. К тому моменту, как он достиг переходного возраста, Шэн Линъюань уже привык к этому.

На пустой строительной площадке раздалось жужжание, и из земли вырвался маленький огонек. Сюань Цзи тут же начертил в воздухе амулет и пробормотал:

— Я был наивен. Добрые или злые, вокруг тебя каждый день вились люди, а у меня был только ты...

— Я знаю, — тепло произнес Шэн Линъюань и медленно добавил, — ты был словно ребенок, который боялся, что отец найдет ему мачеху.

Сюань Цзи вздрогнул, и начертанный в воздухе амулет исчез, сделавшись абсолютно бесполезным.

— Ты просто пользуешься мной в своих интересах!

Шэн Линъюань рассмеялся.