Оглушенный ударом Сюань Цзи, Янь Цюшань находился в специальном пассажирском отсеке. Цвет его лица стал намного лучше, чем раньше. Должно быть, частицы золота и железа в его теле самостоятельно восстанавливали его меридианы.

Таково истинное искусство ковки золота. Пока человек не утратил желания жить, он может использовать все, что есть вокруг него. Серебро, золото и железо. Может быть, ему помогла та деревянная кукла, так сильно похожая на Чжичуня. Световой индикатор над пассажирским отсеком никогда не гас, и металлические предметы продолжали стекаться все блин и ближе к мужчине. Вскоре Шэн Линъюань почувствовал, что этому человеку жутко не терпелось поправиться и возобновить свою деятельность.

Его Величество никогда особо не задумывался об искусстве ковки золота. Выдумав эту технику, он передал ее в Наньмин в качестве наследия. На дне долины Наньмин, более известной как Чиюань, был камень, цветом сроднившийся с языками пламени, рожденный в огне божественной птицы Чжу-Цюэ. По виду он напоминал агат и был необычайно прочен. Поговаривали, что ни огню, ни воде не под силу было разрушить его. При всем желании избавиться от него было не так-то просто.

Но Шэн Линъюань был демоном. И, так как даже он не мог его полностью уничтожить, он наложил на камень проклятие: если кто-то сумеет заполучить его наследие, камень разобьется на куски.

Это было сделано для того, чтобы никто чужой не посмел прикоснуться к его вещам.

— Янь... Ваш командир когда-нибудь получал серьезные раны? — спросил Шэн Линъюань.

— Это ведь обычное дело, разве нет? — вопросом на вопрос ответил растерявшийся Чжан Чжао.

— Я имею в виду травмы иного рода. Действительно смертельные раны.

Несколько старожилов «Фэншэнь» удивленно переглянулись.

— Господин, ты… откуда ты знаешь? — удивился Чжан Чжао.

Это был несчастный случай? Неужели он угадал?

— Это случилось много лет назад, я тогда еще учился в средней школе, — начал юноша. — В тот год в Синчжоу произошло землетрясение, это сильно напугало муравьев-мутантов, верно, брат Ван?

— Да, — сказал Ван Цзэ, — оперативники местного филиала допустили ошибку. Они решили, что в столь отдаленный район точно никто не сунется и, поленившись, не стали перекрывать дорогу. В результате двигавшийся по горному тоннелю грузовик угодил в смертельную ловушку. Командир Янь первым прибыл на место с подкреплением. Они увидели, что муравьи-мутанты вознамерились обрушить гору. Но хуже всего стало тогда, когда они поняли, что внутри кто-то есть. Представители металлического класса трудились изо всех сил, они использовали все доступные им ресурсы, чтобы расчистить грузовику путь. Это была поистине чрезвычайная ситуация, они с трудом могли ее контролировать. Стояла глубокая ночь. Решив, что столкнулся с чем-то сверхъестественным, водитель грузовика так испугался, что закрыл глаза и ударил по газам. Рванув с места, машина отбросила командира Яня более, чем на десять метров, и он оказался погребен под обрушившимися камнями. Сзади, прямо ему на спину, рухнул странный, оранжево-красный каменный клинок. Некоторые из наших специалистов предположили, что муравьи-мутанты явились именно за этим клинком. Каменный меч мог без труда разрубить железо, словно грязь, и вокруг него вилась знакомая темная энергия. Мы так и не нашли способ избавиться от нее. Клинок до сих пор запечатан на шестидесятом подземном этаже.

— Вот он. Красного цвета, невероятно прочный. Как ни нагревай его, температура камня не изменится. Его можно использовать в качестве кондиционера, — сказал Ван Цзэ и, взяв телефон, вошел во внутреннюю сеть Управления. Открыв страницу «Центрального хранилища опасных грузов», мужчина без труда нашел изображение меча и показал его стоявшему поблизости Шэн Линъюаню.

Лишь мельком взглянув на фото, Шэн Линъюань тут же узнал свое творение. Камень Наньмина. Но он даже не помнил, где его потерял.

Янь Цюшань был представителем металлического класса. По словам Ван Цзэ, в тот день он приложил все свои усилия, чтобы расчистить выход из горного тоннеля. Но проклятие, наложенное на запечатанное в камне Наньмина знание об искусстве ковки золота, ошибочно решило, что кто-то вознамерился заполучить древнее наследие. И камень принял вид меча.

— Как он выжил?

— Ну, он был на волосок от смерти. Но тогда рядом с ним был Чжичунь. Он расплавил свой клинок и закрыл раны командира Яня. В противном случае, командира разрубило бы напополам, — отозвался Ван Цзэ.

Представители металлического класса отличались поразительной живучестью. Получая травмы, они могли временно обойтись без посторонней помощи, поддерживая себя по средствам металлических предметов. Но это не значит, что кусок железа способен спасти их от обезглавливания. Однако Чжичунь всегда был особенным. Будучи духом Янь Цюшаня, его клинок в каком-то смысле был «живым». Его поступок больше напоминал самопожертвование.

Шэн Линъюань сжал руки и едва заметно скривился.

— Как опрометчиво с его стороны, плавить свой клинок ради кого-то другого. Если бы этот человек умер, меч Чжичунь перестал бы существовать.

— Да, медик, принимавший участие в той операции, сказал, что командир Янь, вероятно, выжил лишь благодаря Чжичуню. Его жизнь висела на волоске, врачи были в отчаянии. Но он на самом деле сумел выжить... Почему, ты думаешь, все говорят, что командир Янь был самым крутым человеком в «Фэншэнь»? — вздохнул Ван Цзэ. — После того случая Чжичунь проспал целый год, но его жизненные силы так до конца и не восстановились. До отравления ядом призрачного острова он редко принимал человеческий облик.

Неудивительно, что при столь слабом кровном родстве с кланом гаошань, Янь Цюшань, больше походивший на простого смертного, смог достичь таких невероятных высот в столь раннем возрасте. Оказывается, на то была своя причина.

Таким образом, можно было сказать, что этот молодой человек наполовину был… его, Шэн Линъюаня, учеником?

Шэн Линъюань глубоко задумался. Но этого оказалось недостаточно, чтобы суметь достучаться до Его Величества спустя долгих три тысячи лет. Честно говоря, он давно позабыл об искусстве ковки золота. Создавая его, он не преследовал добрых намерений. Но вдруг ему показалось, будто что-то мягко коснулось его сердца, напоминая о том, что он так долго не хотел вспоминать. И все эти воспоминания промчались мимо, словно яркая вспышка.

Будто он тоже пережил все это.

— Господин, почему ты вдруг спросил об этом? Думаешь, это может быть связано с теми, кто преследовал командира Яня? — осведомился Чжан Чжао, пытаясь прочесть на лице собеседника хоть что-то.

— Нет, это не имеет к ним никакого отношения, — улыбнулся Шэн Линъюань, чем еще больше смутил юношу. — Даже если тот «зеленоглазый» — не Бедствие, а тень, что прожила три тысячи лет и теперь пытается убить тяжелораненого Янь Цюшаня, он бы не пошел такими окольными путями. Более того, он использовал «технику марионетки», чтобы выследить Янь Цюшаня, но, как только вы оказались неподалеку от Юнъаня, подослал ни на что негодных кукол. Он словно боялся, что новости до штаб-квартиры Управления по контролю за аномалиями будут идти слишком медленно.

Не стоило списывать «технику марионеток» со счетов. Когда из Управления по контролю за аномалиями прибыло подкрепление, пыль уже улеглась, и никто больше никого не ждал. Но, находящийся под властью техники воробей не спешил улетать. Словно бы опасался, что никто его не найдет…

Конечно же, никто бы и не смог его найти. В конце концов, не все могли распознать утраченную в веках «технику марионетки».

Воробей ждал его одного.

Похоже, кто-то оказался куда проницательнее, чем Его Величество с его короткой памятью. Увидев в Янь Цюшане следы древнего наследия, он сделал неверные выводы, и именно это недопонимание стало причиной того, что там, в больнице Юйяна, Шэн Линъюань сохранил ему жизнь.

Противник, что преследовал кортеж, хотел позаимствовать эту «железную ласточку»⁸, чтобы отправить ему приглашение в Цзянчжоу.