— Что ты имеешь в виду? — прищурился Сяо Чжэн.

— Видишь ли, местом проведения первого жертвоприношения был выбран Чиюань. Исполнителем была Би Чуньшэн. Но когда все закончилось, никто больше не вспомнил о Би Чуньшэн. Все внимание было приковано к разразившемуся скандалу. Последней жертвой этого дела стал один из главных зачинщиков ритуала в Дунчуане. Тот усач и пострадавший от него мальчик, едва не помешали нашему расследованию. Однако, этот усач сыграл роль прикрытия Би Чуньшэн, что в итоге и привело нас в Дунчуань, к раскрытию грязных делишек господина Юэ-дэ. Эти паразиты, призрачные бабочки, тысячи лет покоились в шаманском кургане, погребенные под толщей земли. Даже если Алоцзинь появился внезапно, кто мог о нем знать? Кто мог знать, где его старое гнездо? Оба этих случая, особенно второй, наталкивают меня на мысли о том, что стоящий за кулисами человек ведет нас к раскрытию какого-то заговора. Пока мы искали корень проблемы, мы попутно раскрыли еще и группу преступников. Если бы не эта безумная темная жертва, я мог бы подумать, что этот человек — это самый настоящий живой Лэй Фэн¹² с обостренным чувством справедливости.

¹² 活雷锋 (huó léifēng) — живой Лэй Фэн, обр. настоящий альтруист, бескорыстный человек.

Случай господина Юэ-дэ — не единичный. Он не единственный, кому в жизни не хватило сдержанности. Теперь же, когда произошел этот инцидент, что будет с теми, кого еще не удалось раскрыть? Что будет, когда они начнут паниковать? Кроме того, на Управление поступило множество жалоб. Дело призрачной бабочки вызвало бурю недовольства. Все дошло до того, что это дело перестало походить на «внутренний конфликт», который можно было решить без огласки. Не говоря уже о том, как директор Хуан собирался с этим бороться. Кто знал, что будет с оперативниками, которые оказались виновны в случившемся и участвовали в сокрытии количества жертв?

Сюань Цзи вспомнил, что ответил ему Его Величество перед выходом из отеля.

Шэн Линъюань сказал: «Ты и ваш главнокомандующий ... Как это называется? А, директор Управления. Очень мудро с вашей стороны — прикрыться призрачной бабочкой. Но не забывай, что все это не случайно. Эта проблема требует пристального внимания. За всем этим непременно кто-то стоит, и это не то, что вам легко удастся скрыть. Более того, если вы желаете прекратить конфликт, те, кто имеет на него свои виды, вряд ли оценят ваше усердие. Будьте осторожны, они могут рассвирепеть и перехватить инициативу».

— Что ты имеешь ввиду? — спросил Сяо Чжэн.

— Коноплю лучше срезать острым ножом¹³, — Сюань Цзи достал из кармана листок бумаги, вырванный из гостиничной записной книжки. На нем карандашом, ровным и красивым почерком, был написан крайне необычный текст.

¹³ 快刀斩乱麻 (kuàidāo zhǎn luànmá) — острым ножом срезать спутанную коноплю (обр. разрубить гордиев узел; действовать быстро и решительно).

Но едва директор Сяо протянул руку, как бумага вспыхнула белым светом. Переживший удар молнии Сяо Чжэн не на шутку испугался и поспешно выбросил листок.

— Что за…?!

— Что ты делаешь? Он не кусается, — сказал Сюань Цзи, поднимая листок и сдувая с него пыль. — Призрачная бабочка, также известная как бабочка с человеческим лицом, была древним заклинанием клана шаманов. У большинства заклинаний были «противоядия». Вредить людям при помощи проклятий было строго запрещено. Согласно легенде, шаманы верили, что эта бабочка позволяет общаться с мертвыми, а жизнь и смерть были для них священны. Никто не мог использовать ее по собственному желанию, кроме главы клана. А это заклинание использовалось для проверки. Стоило его активировать, и у любого, кто прикасался к бабочкам без дозволения, на лбу появлялся узор в виде крыльев. Эта штука отлично подходит для поиска шпионов. Вы совершенно чисты, директор Сяо.

Сяо Чжэн замолчал.

С тех пор, как он познакомился с Сюань Цзи, желание убить этого негодяя с каждым днем становилось все сильнее.

— Не стоит благодарности, — приложив палец к губам, Сюань Цзи улыбнулся и снял с двери «бесшумное» заклинание. — Об этом не знает никто, кроме нас с тобой. Я надеюсь, старина Ван не успел далеко уйти, я хотел бы доехать назад бесплатно. Заодно послушаю историю о том, как «дух меча Чжичунь» подвергся воздействию морского яда.

— Меч по имени Чжичунь был уничтожен, а осколки поместили в изолятор на шестидесятом подземном этаже.

В отеле, следуя указаниям директора Сюаня, Пин Цяньжу вынуждена была сопроводить Его Величество в ресторан, на случай если тот снова решит проделать в потолке парковки еще одну дыру.

Ресторан оказался обычной закусочной на самообслуживании, но Его Величество отказался «помогать себе сам». Он просто сидел за столиком с видом, не подобающим взрослому дееспособному мужчине, и совершенно не стеснялся командовать девушкой.

К счастью, у Пин Цяньжу был мягкий характер, и она готова была заботиться о ком угодно, совершенно не думая о себе.

— Что это? — небрежно спросил Шэн Линъюань, с интересом глядя на плавающий в заварном чайнике пакетик.

— Состав морского яда неизвестен. Мы не смогли полностью избавиться от него. Мы испробовали все известные нам методы, но коррозия оказалась быстрей. Кроме того, сила яда оказывала не только физическое воздействие. В конечном счете, Чжичунь вышел из-под контроля. Он все больше и больше терял рассудок. Командиру Яню пришлось запереть его. Никто не ожидал, что он однажды нарушит запрет. Чжичунь сбежал в центр города. Шестеро прохожих были ранены, один едва не погиб. Это было крайне серьезное происшествие. У нас не осталось другого выхода, кроме как уничтожить Чжичуня. После этого Янь Цюшань уехал, не попрощавшись, и его местонахождение до сих пор остается неизвестным. Так что теперь Управление строго контролирует всех владельцев духовного оружия.

«Ах, — подумал Шэн Линъюань, вытирая руки. — Было бы неудобно задерживаться здесь».

— Знаете, я думаю, порой Управление бывает довольно дружелюбным, а иногда оно невероятно безжалостно. Решая дела, мы не всегда задумываемся о том, что правильно, а что нет, не всегда опираемся на здравый смысл. Важен лишь результат. Если что-то пойдет не так, всегда можно взять «одеяло» и прикрыть ошибку. Если проблема слишком велика, например, как в этой истории с бабочкой, и, если мы все еще надеемся это скрыть, всегда можно сказать, что «необходимо рассматривать ситуацию в целом и соблюдать осторожность». Что же касается тех, кто оказался уничтожен, то и это можно провернуть без последствий. Решение устранить кого-либо принимается очень быстро. В любом случае, Чжичунь был всего лишь мечом. Он сломался, его лезвие разрушилось. Командир Янь был одиноким холостяком. Их попросту пустили в расход, — произнесла Пин Цяньжу.

Договорив, она заметила, что Шэн Линъюань несколько раз взглянул на стоявший перед ним говяжий стейк. Мясо почти остыло, но он так и не сдвинулся с места. Пин Цяньжу решила, что кусок оказался слишком большим, поэтому она придвинулась поближе, намереваясь помочь молодому человеку разделать его.

Сделав надрез, Пин Цяньжу обнаружила, что Шэн Линъюань удивленно посмотрел на нее. Девушка снова покраснела и осторожно спросила:

— Вы ведь хотите это съесть? Я… это просто…

Она всегда была робкой и замкнутой, и с детства не отличалась красотой. Казалось, она никогда особо не ладила с другими людьми. Не будь девушка такой осторожной и откажись постоянно поджимать хвост, она запросто могла бы прослыть «уродом». Но она не хотела выделяться из толпы, потому всегда старалась держаться поближе к другим и молча прислуживала то одной «принцессе», то другой.

Она думала, что было бы неплохо попасть на работу в Управление по контролю за аномалиями. В любом случае, здесь все были уродами. Она могла бы вернуть этот «титул» и просто быть собой. Но, как оказалось, светлых и темных сторон здесь было ничуть не меньше, чем у обычных людей.

Шэн Линъюань был тем самым человеком, чей вид буквально говорил: «Даже если я чего-то хочу, я не скажу тебе об этом. Ты должна сама догадаться и принести мне все необходимое». Этот отчужденный взгляд был слишком хорошо ей знаком. Так уж получилось, что Пин Цяньжу была экспертом по людям с «комплексом принцессы».