Вытаращив глаза, Клэман присвистнул.

— Я извинялся тысячи раз. И за те пощечины, и за грубости. Согласись, мы все ошибаемся? Разве ты святая? Сколько ты дерьма сделала мне? Посмотри на себя.

Аннабелль оглядела свои руки. На фалангах некоторых пальцев красовались незамысловатые татуировки.

— Что я должна увидеть? Некрасивая? Сама это знаю. Характер плохой? Знаю. Дура? О, точно. Какая есть! — не выдержав, заплакала Аннабелль.

Адам подпер подбородок ладонью.

— Это был твой выбор. Придумала комплексы и поверила в них. Если бы ты по-настоящему себе не нравилась с этим весом или цветом волос, ты бы все поменяла.

— Адам, прости, но ты черт. За полчаса, сделал мой вечер ужаснейшим. Я ухожу, — встав, Аннабелль накинула пальто, и достала из кошелька деньги за вино.

— Так ты встречаешься с Воттерсом? — спросил ее Клэман вновь. — Некрасиво убегать от вопросов.

— Нет, — сказала Аннабелль сухо, — не встречаюсь.

— Я приглашаю тебя на свидание. Сходи со мной на свидание, и я отстану навсегда. Клянусь.

— Когда?

— Послезавтра, в семь. За тобой заедет такси. Мы пойдём в картинную галерею. Знаю, любишь такие места.

— Я согласна. Если после этого, ты продолжишь за мной следить, я напишу в полицию. Это не смешно, Адам, это преследование.

— Малыш, ты выложила фотку в сеть. Я тебя не преследовал, просто приехал повидаться, — заключил Клэман, — послезавтра в семь.

— Хоть в восемь. Буду надеяться, мы там пробудем недолго, меня тошнит от некоторых людей здесь.

— О, да, мне тоже не понравились духи у мадам, которая сидит за барной стойкой. А свидание...уже как пойдёт, — сказал Адам, — говорят, выставка особенная. Ну, вот теперь все. Пар выпущен, я могу идти пить виски.

— Лучше бы выпил яду, – сказала девушка, — я тебя ненавижу. Что ты вообще сделал с нами? Что сделал со мной?

Адам понял отсылку, звонко рассмеявшись.

8 лет назад, Монреаль.

Выдох. Больше никаких уроков и контрольных.

Все.

Аннабелль, улыбнувшись, написала сообщение Адаму. За последние пару недель она так измоталась, что хотела запереться дома, смотреть фильмы и спать до обедав в обнимку с любимым медвежонком. Оставалось ровно четырнадцать дней до выпускного вечера, который навсегда разделит жизнь на до и после. Уже тогда Аннабелль это понимала. Вместе с окончанием школы, заканчивается и детство. Та самая беззаботная пора, когда самой большой проблемой был неуд по алгебре. Легкая тоска сменилась улыбкой. Как можно было грустить, когда впереди ждало яркое будущее – жизнь с любимым человеком.

—Эй, — сказал Доминик, — поздравляю с последней контрольной! Мы это сделали!

— Последний день в школе, это вау! — согласилась Аннабелль. — Я тебя тоже поздравляю!

— Чувствуешь себя старой? Кажется, я только вот, начинал учиться, теперь все, нужно заниматься подачей документов в универ.

— Я дэд инсайд, какая старость. Какие планы? Куда хочешь поступать? — спросила Аннабелль, улыбаясь.

— Я хочу много денег, — улыбнулся Шантильон, — потому что их я люблю. Пусть это будет взаимно.

— Как я могла другого ответа от тебя ожидать...

— А что? Давай, прикинься святошей, скажи, что не в деньгах счастье. Я в прошлом году летом устроился курьером на три дня, правда на второй день уволился, потому что устал.

Аннабелль рассмеялась.

— Вот у вас в семье водятся деньги, и что, вы счастливы?

— Вроде как у меня было классное детство, мы много где путешествовали, мне ни в чем не отказывали, а с другой – деньги украли у меня родителей. Они всегда были на работе. Так что, это сложный вопрос.

— То есть не в деньгах счастье все-таки?

— Ага...А почему ты встречаешься не с мальчиками из нашего класса, а с Адамом Клэманом, у которого папочка оставил наследство?

— Тут такое совпадение. Я не знала ничего про него, когда мы впервые увиделись. Я валялась в грязи буквально, думая, что скоро попрощаюсь со всеми. Мне тогда вообще было все равно. С Адамом встречаюсь уж точно не из-за денег. Кстати, переведу тему, пока не забыла, ты останешься в Монреале или тоже переедешь куда-нибудь?

— Я не знаю, Белль. Роберт звал к себе в город. Думаю, может поеду туда. А вообще, мы с тобой заслужили по парочке коктейлей и мороженого. Хочешь прогуляться вечером куда-нибудь?

— Это неплохая идея, но давай на выходных? Мама хочет собрать семейный ужин, я не могу не придти.

— Ты-то...поступаешь в другой город? — поинтересовался Шантильон, доставая сигареты из кармана. — Кстати, ты ничего не говорила о своих планах.

Девушка поделилась мыслями о будущем. Эта поездка – почти тайна, и никто, почти никто не знал о ней. Аннабелль допускала, что Уилл мог бы рассказать о ней родителям, те в свою очередь не стали бы скромничать и позвонили бы Лилиан. Морган мечтала разорвать связи, хотя бы ненадолго. Побыть свободной: без родительских нравоучений и упрёков. Оказаться в чужом городе, где нет ни единого знакомого человека. Стать собой. И через пару лет вернуться совершенно новой девушкой с большими амбициями и опытом.

— Черт, Морган, реально, скажи, ты шутишь? Он промыл тебе мозги. Куда ты собралась с Клэманом? Он продаст тебя на органы каким-нибудь головорезам в Мексике или швырнёт на бабки. Аннабелль! — опешил Шантильон.

Аннабелль качала головой. Доминик слишком плохо знал Адама. Никто не знал его, кроме девушки. Напускная грубость – лишь маска.

— Ты его не знаешь так, как знаю я. У него много хорошего.

– Чего? Нет, одно дело жить тут, где все рядом, а другое дело – ехать в незнакомое место, где ты никого не знаешь. Куда ты побежишь?

— Я его меняю. Стараюсь как-то с ним договориться.

— Или он тебя. Делай, как знаешь, но я предупредил, можешь потом пожалеть.

— Адам со мной не поступит плохо.

— Он уже такие фокусы показывал. Бросал тебя. Вытирал ноги. Ты ему все прощаешь. Удобно.

— Ну, мы все ошибаемся, — вздохнула Аннабелль, — у меня иногда голова дырявая, не получается что-то. И что теперь? Отказываться от меня?

Доминик покачал головой.

— Сравнила - себя и Адама. Я ему не доверяю совсем. Ему квартиру доверить нельзя, собаку доверить нельзя, а уж девушку...

Аннабелль остановила его жестом.

— Не заставляй меня, пожалуйста, жалеть. Переезд - это страшно в принципе, вообще-то. Я всегда только с родителями путешествовала, а...или с Уильямом. А тут! Я с ума, наверное, сойду.

— Ладно, дорогая. Не сходи с ума, пожалуйста. Подумай еще раз. Хуже не будет, — поцеловал ее в щеку Доминик и помахал рукой.

Морган осталась одна, не совсем поняв, почему Шантильон убежал от нее так резко, как будто бы что-то недоговорил.

***

Зайдя домой после экзаменов, она застала дома маму. Женщина раскинулась на кресле, читая глянцевый журнал. Все-таки Лилиан выглядела роскошно, несмотря на то, что была одета лишь в махровый банный халат. Аннабелль завидовала ей. От Лилиан девушке почти ничего не передалось, кроме волнистых тёмных волос и пухловатых губ. Ни кошачья грация, ни модельный рост, ни широкие бёдра. По сравнению с мамой, Аннабелль выглядела, как дворовой сорванец. Мама одевалась в стильные платья, дорогие брючные костюмы, носила туфли на шпильках, делала броский макияж. Когда они шли куда-то вдвоем, Аннабелль часто замечала, как мужчины смотрят на мать. Еще бы, такую яркую женщину невозможно было оставить без внимания. Лилиан тоже, кстати говоря, не оставляла мужчин без внимания. Строила глазки и флиртовала, это Аннабелль тоже замечала. И с детства чувствовала себя страшной, скукожившейся, будто птенчик, который только вылупился и пугал людей своим видом.

— Ну, как все прошло? — сухо спросила Лилиан, сделав глоток сока.

— Все в порядке. Последняя контрольная ещё не проверена, но думаю, там тоже нормальная оценка, — сказала Белль, — я старалась.

— Другого я от тебя не ожидала. Молодец! Готовь документы, надо отправить в университет. Определилась? Куда подаешь?