Бабушка с недоверием посмотрела на внучку.

— Врать ты никогда не умела. Можешь врать родителям, мне – не смей. У тебя джентльмен появился, правда?

Аннабелль прикусила губу. Бабушка поставила ее в тупик, но признаться в том, что она встречается с Адамом было нельзя. Несколько минут она молчала, и наверное, выдала себя этим моментом. Валери никогда бы не рассказала об этом родителям, но сам факт, что ее тайные отношения перестали быть тайными раздражал.

— Никого у меня нет, — как ни в чем не бывало, сообщила Аннабелль, — а платье, действительно, из секонд - хенда.

Аннабелль показалось – бабушка расстроилась тому факту, что она не призналась. Пораскинув мозгами, девушка хотела рассказать, но представила последствия: оставшейся спокойной жизни придёт конец. В ее жизни должна оставаться хотя бы одна нетронутая часть. Часть, которая не подлежит критике и посторонним вмешательствам.

— Я тебя поняла. Можешь лгать, но я знаю правду. Не предполагаю, не догадываюсь, а знаю про твоего молодого человека. Я вывела тебя сюда ради откровенного разговора, ты выбрала другую дорожку. Родители видят своих детей очень хорошо, поверь, дорогая, скоро у них появятся вопросы, — объяснила Валери.

— Бабушка, мне все равно, — ответила Аннабелль, — можете делать все, что считаете нужным. Я не хочу рассказывать ничего.

Валери молча кивнула.

— Пойдём в дом. У тебя губы синие от холода, я вижу это сквозь ужасную красную помаду, — отшутилась она, — никогда не красься ей больше.

— Да почему? — взмахнула она рукой нетерпеливо.

— Ты же хорошая девочка. Зачем тебе вульгарность? — провела она рукой по ее волосам. — Ты всегда была хорошей. Что случилось?

От этих слов Аннабелль затошнило.

— Ничего не случилось. Я устала соответствовать чужим ожиданиям и дело вид, как будто все нормально.

________________________________________________________________________________

*Соня Рикель - французский дизайнер

8 лет назад

После зимних каникул, Ронан принял важное решение. Настолько важное, что не верил в его серьезность и сомневался — стоило ли вообще все это затевать. Пятое января наступило на голову и настало время, когда Канада торжественно убрала бутылки шампанского в шкафы, отправляясь на работу, в университеты и школы. На улице мгновенно оттаяли машины, покрытые сугробами от того, что несколько дней никто не чистил их. Вновь стали слышаться разговоры, смех и крики. В телевизорах привычно заговорили о политике, а в интернете — о всякой ерунде. Магия кончилась, оставив следы в виде подарков, уже поставленных на полку.

Ронан Воттерс сидел в заведённой машине, около дома, где провёл добрую половину детства, и глядел на плохо окрашенную дверь, с которой сорвали Рождественский колокольчик. Новая машина — подарок от сборной за последние игры. Серый Мерседес с кожаным салоном, только-только с конвейера. Отпустив водителя отдохнуть, Ронан самостоятельно водил авто, наслаждаясь скоростью. На такие машины парень смотрел еще в детстве, раскрыв рот от удивления. Мечты стали воплощаться в жизнь.

В то время парень начал замечать, как сильно меняется. Он никогда не праздновал Новый год в клубах или ресторанах, максимум, у друзей дома. Этот раз стал для него первым. Ронан очень сильно и неожиданно для всех – напился, наговорив товарищам по команде бредней. На следующий день позвонил тренер, отчитал его за поведение и алкоголь, и сократил количество отпуска на несколько дней. У Ронана появлялись разные знакомые, новые друзья – селебрити, он постоянно оказывался под вниманием журналистов, телефон начал разрываться от предложений рекламных контрактов. Благо, подобными делами и имиджем парня стал заниматься его агент – Терри.

Он говорил – нет ничего постыдного в одном или двух торжествах, проведённых в элитных заведениях. И чёрный пиар тоже пиар. Терри заставил Воттерса-старшего сделать несколько вульгарных снимков. Например, на одном из них Ронан держал известную канадскую модель за ягодицы, а на другом - обливался шампанским стоимостью в двадцать три тысячи долларов. Естественно, подобные снимки быстро выстреливали во всех социальных сетях и, на следующий день, Ронан обнаружил, что количество подписчиков увеличивалось в геометрической прогрессии. Сам того не хотя, Ронан Воттерс превращался в медийное лицо, а это не входило в планы. Он лишь хотел играть в баскетбол без лишних слов и проблем.

С другой стороны, внимание льстило. Он привык становиться его «центром». Ещё в садике и в школе - Ронану прочили успешную жизнь, ведь он умел работать над собой, неумолимо превращая недостатки в достоинства. Пусть и учась не очень хорошо, Ронан был любимчиком учителей , потому что умел обаять, а науки его мало интересовали.

Издания стали называть Ронана — «будущим Канадского баскетбола» и подчеркивали, что он талант, каких не видели последние лет двадцать. Прочитав это, Воттерс, естественно, возгордился, но позже опустился с небес на землю. Но в какой-то момент парень осознал, что для него баскетбол - не просто способ получить внимание и одобрение. Это стало его страстью, и он полностью погрузился в процесс тренировок и игр. Важно не только быть в центре внимания и иметь толпы поклонников, но и расти в качестве спортсмена.

Выждав три минуты, Ронан повернул ключ в машине и двигатель заглох. Оглядевшись по сторонам, Воттерс-Кляйн убедился, что никто не выскочит в ближайшие три секунды, и вышел. Дорога к дому оказалась безупречно чистой, а по бокам все еще стояли фигурки снеговиков. Парень купил семье подарки. Без них его никто не ждал. Позвонив в дверь, он окинул взглядом три больших ярких пакета.

— Ронан! Проходи, — приветливо сказала Кэрри, открыв сыну.

Ничего не сказав, Рон прошёл внутрь и, странно, почувствовал себя в безопасности.

— Привет, мама. А где папа? — спросил он, оглядываясь по сторонам, в поисках Фреда.

Кэрри смотрела по телевизору «Топ - модель по Американски». С экрана улыбнулась Тайра Бэнкс, и Ронан закатил глаза. Он не так давно видел её прямо перед собой в одном из ночных клубов.

— Он отлучился в магазин. Раздевайся, я разогрею тебе обед. Ты надолго? В последнее время, видим тебя только по телевизору, — улыбаясь, сказала Кэрри.

Ронан снял с себя чёрную дубленку и повесил ее на вешалку. Пятна от влаги быстро расползались по замшевой поверхности. Пакеты с подарками Рон положил под елку, как настоящий Санта.

«Пусть распечатают, когда я уйду», - подумал парень.

Затем он сел за стол, изучая взглядом до боли знакомую кухню, будто оказавшись в ней впервые. Ронан отводил глаза от матери, глядящей на него в упор с интересом. Воттерс-старший был воспитан настолько хорошо, что те вещи, которые он позволял себе ради денег и славы, просто выводили его из колеи. Пусть и взрослый, Ронан стыдился поступков и не признавался маме в содеянном.

— Можешь положить что-нибудь поесть. А Уильям? Он дома? — спросил Ронан, так и не ответив на вопрос матери.

Мама вздохнула вновь, но не с прежней тяжестью. Она занималась Уильямом так много, что боялась любого влияния на него. Пожалуй, когда Уиллу было три годика, он приносил меньше хлопот, чем в восемнадцать лет. Огромное количество ресурсов требовалось от Кэйтлин постоянно. Иногда она подумывала о временном увольнении, поскольку совмещать воспитание трудного ребёнка и работу - опасное для здоровья занятие. В свои пятьдесят женщина стала частенько хвататься за сердце.

— У себя в комнате. Заперся, наверное. Постоянно сидит один. Иди, проведай его, Ронан. Кстати, пока не забыла, нам бы с папой новый телевизор. И кухню не мешало бы обновить.

Женщина достала из холодильника лазанью и положила в микроволновку. После Нового года оставалось ещё много еды, а это означало, что Кэйтлин могла не стоять у плиты несколько дней.

— Мам, у вас что-то с работой случилось? Нам всегда хватало денег. И на кухню, и на телевизор. Отца сократили?