Лилиан жестом попросила его замолчать.

Отношения ее родителей в последнее время становились хуже и хуже. Казалось, отдаляются они друг от друга с каждым днем. Постепенно от милой семейной картинки оставалось совсем ничего.

– Довольно, Эмметт. Аннабелль, я бы не хотела, чтобы подобные ситуации повторились вновь. Постарайся быть разумной. Поняла? В коробке в нашей спальне лежит телефон, который я брала на работе. Возьми его, он не шибко современный, но позвонить хватит. Свой отдай отцу, он отвезёт его в ремонт, если перестанет чесать языком, конечно, и займётся делом, — отчеканила мама.

– Поняла. Все, мне пора в душ, – не поднимая глаз, произнесла Аннабелль.

Она не дождалась ответа родителей и побежала в ванную. Встав под горячий душ, девушка в очередной раз заплакала. Плакала до тех пор, пока голова не заболела.

Проведя вечер в своей комнате, за письменным столом над домашним заданием, Аннабелль вздохнула полной грудью. Она не знала, каково быть неудачницей. Сидеть за тем самым позорным столом в кафетерии, получать бесконечные прозвища, подножки и ненависть. Белль решила вести себя незаметно. Пусть лучше она станет тенью, чем посмешищем.

В понедельник Морган встала раньше родителей, избежав разговоров. Она распустила волосы, надела старую темно-зеленую толстовку, черные джинсы и кроссовки, поскольку от другой обуви ее ноги просто ныли. Девушка постаралась замазать синяки, ссадины на лице тональным кремом.

Прихватив с собой в школу яблоко, Аннабелль умяла его по дороге. Внутри все сжималось от одной только мысли об Ингрид и ее подружке Ингрид. Морган боялась даже пошевелиться лишний раз. Когда она вошла в школу, кинула сумку на последнюю парту, видя, что ее привычное место занято. Настала гробовая тишина. Одноклассники пялились на Аннабелль, ожидая от нее хоть каких-то действий или слов.

Морган вздохнула и села за парту.

И этот вздох слышали все совершенно отчетливо.

Ингрид и ее подруга Мирта захихикали. Короткая пауза закончилась. Дурацкие перешептывания, в которых фигурировало имя Аннабелль. Морган готова была провалиться в ад. Она увидела Доминика, который просто лежал на парте, уткнувшись в нее лицом. Девушка решила не подходить первой и не здороваться — Доминик ведь даже не позвонил ей после того вечера.

– В тебе визажист проснулся? Если да, пусть уснет снова, — подошел он к ней сам, отшучиваясь.

Морган закатила глаза.

– Шутки шутками, а меня чуть не убили. Ты не видел ничего подозрительного? Ничего не знал, Дом? Только честно.

Доминик сделал обиженную гримасу.

– Ты серьезно? Я ничего не знал, честно. Я был пьяный в стельку. Прости, я не позвонил вчера, я...пытался, но телефон у тебя был в отрубе. Написал тебе в Фейсбуке, а ты не отвечала.

Аннабелль ударила себя рукой по лбу. В социальные сети она не заходила, просто представив, что там может быть.

— Я выпала из жизни, — сказала девушка.

– Ингрид и Мирта, да? — спросил Доминик.

– Да.

– Значит, все эти слухи – правда, – заключил он, – мне жаль, солнышко.

— Обо мне все говорят? — взволнованно спросила девушка.

— Слухов поползло много, но они больше об девочках. Порадуй меня и скажи — ты дошла до полиции?

Доминик обнял подругу, нежно погладив по голове.

— Нет, я решила никуда не ходить, разберёмся сами. Я хочу перевестись, не хочу здесь учиться. Не будет гранта, устроюсь на работу и буду оплачивать универ сама.

– Успокойся, не делай поспешных решений. Все наладится, запомни, я не дам тебя в обиду. Я перестал общаться с этими идиотками.

Оставалось десять минут до звонка, гул в классе не смолкал. Ингрид, Мирта и другие девчонки, как и прежде, болтали между собой. Может быть, они просто не хотели, чтобы Белль становилась частью их компании? Внезапно для нее в кабинет впорхнул Уильям Воттерс, но он не подошел к ней, не завел с ней дурацкого разговора, даже не поздоровался, прошел мимо, словно ее не существует. Зато — подошёл к Ингрид, нежно поцеловал в щеку и взял за руку.

Аннабелль лишь тень. Лучше быть тенью, чем дрянью.

Все внутри оборвалось в один момент. Тридцать секунд против восьми лет дружбы. Просто Уильям, который еще вчера сидел с ней рядом и обрабатывал раны, оказался самым страшным предателем. Лучшие друзья ведь ранят, глядя прямо в глаза? Взгляд Воттерса выражал абсолютное ничего.

Аннабелль дрогнула.

Неужели все так быстро кончилось?

Девушка почувствовала, как плечи задрожали, как затрясся ее подбородок. Слёзы наполнили уставшие глаза.

– Девочка, – прошептал Доминик ей на ухо, — он не стоит слез.

– Я... не понимаю, что случилось, – ответила она.

– Иди домой, Белль. Я тебя отмажу, — погладил плечи своей подруги и словно подтолкнул ее к выходу из кабинета.

– Хорошо, Доминик. Скажи, что у меня заболела голова, если миссис Кроули спросит.

Шантильон кивнул. Так Морган впервые ушла с уроков. Она шла домой, предвкушая скандал с родителями. Реальность девушки стала ее ночным кошмаром.Она пришла домой через двадцать минут, неся на плечах свой тяжелый рюкзачок, съежившись от слез и холода. Ни отца, но матери дома оказалось. Аннабелль лежала, уткнувшись лицом в постель. Морган решила очерстветь. Стать такой, какой ее хочет видеть мир, оправдать ожидания.

Аннабелль кинула взгляд на себя в зеркало, обрамленное в золотую оправу. В лице определенно изменилось что-то. Как в сказке о Снежной королеве. Словно в сердце Морган попал осколок того безобразного зеркала. Боль нанесла отпечаток на лицо красавицы. В ее травяного цвета глаза.

Пусть она изменит ее до конца.

Морган взяла ножницы. Оглядев свои волнистые прекрасные волосы, о каких мечтают многие девушки, Аннабелль улыбнулась. Она провела по ним руками, причесала их щеткой, стараясь запомнить себя прежней. Тяжело вздохнула. И через минуту ее прекрасные волосы, локон за локоном, падали на пол. Срез за срезом они становились все короче.

Горячие слезы падали с ее бледных щек, скатывались по губам, оставляя соленые следы. Увлекшись, девушка и не заметила, как увлеклась. Она себя не узнала. Теперь на нее из зеркала глядела девушка с волосами, едва достающими до подбородка.

«Что я наделала?» – прошептала она тихо, но безумие загорелось в ее печальных глазах.

Старая Аннабелль Морган умерла. Вместо нее пришла одна особа с тем же именем. Только сердце ее покрывал лёд, а душу, хихикая, притянули демоны.

8 лет назад.

Воображение подобно наркотику, оно заставляет нас чувствовать себя счастливыми, но в то же время убивает изнутри.

Говорят, чтобы перестать бояться, нужно оказаться со страхом один на один. Уильям много лет спал со включенной гирляндой, чтобы она освещала комнату. Расположенная на мансардном этаже, она была довольно темной, и больше всего Воттерса пугало окно на потолке, из которого частенько виделась Луна. Мерцающие звезды или стекающие по запотевшему стеклу капли дождя. Парень мог часами разглядывать плывущие облака днем, но ночью — вид из окна доставлял ему ничего, кроме тревоги.

В ту ночь он проснулся от ночного кошмара. Во сне Уильям попал в тюрьму с длинными коридорами, железными клетками и страшными соседями в виде непонятных существ с клыками. Он пытался отбиться от них, но ничего не получалось — ноги подкашивались, а руки были связаны. Бежать оказалось некуда, повсюду темнота и черные дыры. Крайняя точка ужаса наступила в момент, когда монстр попытался поцеловать его и впиться зубами в лицо, Воттерс заплакал и закричал. Наяву — слезы текли по щекам, попадали в рот, оставляя на губах соленый привкус. Вытерев их, парень сел на кровать и продышался.

После возвращения из Нью-Йорка прошло почти два месяца. За это время парень ни разу не высыпался нормально. Казалось, что его знобит, но не снаружи, а внутри. Лихорадит. Кто-то сжимал грудную клетку, не давая нормально дышать. Сердце билось с бешенной скоростью, казалось, стремилось вырваться из тела. Уильям ни с кем не говорил об этом, стараясь подружиться с тем, что его разрушает. А что сказали бы родители? Обязательно сказали бы, что он все придумал, абсолютно здоров и посоветовали бы записаться в спортивную секцию. Обязательно поставили бы в пример Ронана — полубога, который никогда не болеет и пашет целыми днями. Кто такой Уильям по сравнению со старшим братом? Так, мелкая мошка, не заслуживающая внимания. Удобный, молчаливый, покладистый. Уильям молчал, но тело перестало. Так, он стал выпивать, а его кожа покрылась царапинами — парень чесал ее, не замечая как напряжение выплескивается наружу.