— Обозвала ее, например.

— Я обозвала ее один раз в твоем доме, потом мы говорили и мне пришлось попросить прощения.

— Я поговорю с ней, — сказал Воттерс, — поставлю на место. Никогда бы не подумал на нее так, зачем полезла с кулаками.

— И ты продолжишь встречаться с ней? — растерянно спросила Аннабелль.

Уилл тяжело вздохнул, и закрыл лицо руками. Вопрос очевидно застал его врасплох.

— Я не знаю, что ответить, — признался он, — нужно разобраться. Она повела себя ужасно.

— Ты ведь не был на вечеринке?

— Нет. Если честно, мы с Ингрид поругались за несколько часов за нее, поэтому я не пошел. Хотя, я ненавижу вечеринки в целом и ничего не заставило бы их полюбить. А кто тебя подвез? – спросил он, стараясь увести разговор в другое русло.

Белль пожала плечами .

– Черт его знает, какой-то парень.

– Типа коп? – рассмеялся он, обрабатывая огромную рану на колене.

– Сам ты коп, Уилл. Я отключилась, и очнулась, благодаря нему.

– Ты еще и сознание теряла, – хватаясь за голову сказал Уильям, — поехали в больницу?

Аннабелль ничего не хотела и ничего не боялась. Тот факт, что она отключилась не пугал ее. Вдобавок, в больнице обратились бы в полицию, а это запустило бы долгую длинную цепочку разборок. Голова девушка понимала — Ингрид виновата и должна перед ней ответить, а сердце плакало, потому что это была девушка Уильяма. Ее бывшего лучшего друга.

—Поеду, если вдруг станет хуже. А насчет парня — спрошу у Доминика, может он знает.

– Ложись спать, тебе надо выспаться, – сказал Уильям и уложил подругу на диван, — сейчас я позвоню Ингрид.

Аннабелль встретилась взглядом с Воттерсом. Она сразу подметила то, как он вырос. Его прежде еще мальчишеские черты лица теперь обратились в мужественные и слегка грубоватые. Одежда сидела на нем лучше, видимо, он активно занимался спортом. Девушка, лежа на диване, разглядывала своего друга. Так близко он оказался впервые за почти два месяца. Такой настоящий. Морган хотелось прикоснуться к лицу Уилла, погладить его, но не могла.

– Зачем ты все это делаешь, Уильям? Ты же ненавидишь меня? – тихо спросила девушка, прижимая подушку к груди.

Воттерс слегка опешил от такого вопроса. Уголки его пухлых губ опустились.

– Я тебя ненавижу?

Морган кивнула. В его голове все еще существовали эпизоды совершенно бесцеремонного поведения парня.

– Разве могут так ненавидеть? – приложил он вату, смоченную в перекиси, к ее лицу. — Я тебя не ненавижу. Я запутался.

– Запутался?

– День ото дня понимаю, что все только страннее с каждой минутой. И я, блин, – сказал он, засмеявшись, – многое бы отдал за то, чтобы вернуть все как раньше.

Морган скривила рот. Уильям никогда не стал бы делать подобных глупостей раньше. Раньше. Раньше и она не лежала у него дома, будучи избитой какими-то девчонками до крови. Раньше они учились в одном классе, каждый день проводили вместе и представить не могли любое дело друг без друга. Раньше она не хотела испариться.

– Я понимаю, Уилл, Ингрид — не самый лучший человек из всех наших знакомых.

Воттерс кивнул, поглаживая подругу по плечам.

— Я влюбился в нее с первого взгляда. И знаешь, самое забавное в чем? Наши отношения... держатся только на сексе. У Ингрид до сих пор не все гладко с бывшим, а я бегаю за ней, не знаю как остановиться.

Он закрыл лицо руками. Возможно, от стыда, а возможно, от чего-то другого, чего Аннабелль не сумела распознать.

– Серьезно?

– Серьезнее некуда. Мне тяжело с ней.

— Я ведь всегда была рядом, чтобы выслушать, — сказала девушка.

— Поговорим об этом завтра. Сейчас надо спать, я устал, ты зеваешь. Аннабелль, спокойной ночи.

Морган действительно зевала. Разговор с Уильямом открыл новые подробности, и она продолжала думать о них. Боль никуда не уходила. Аннабелль задремала, и только краем уха слышала, как Ронан зашел в комнату вместе с запахом алкоголя.

– Головы бы им поотрывать. И тебе, братец, – заметил Воттерс-Кляйн.

Уилл ничего не ответил.

– Она тебе сама все завтра расскажет, – прошептал Воттерс-младший, – ей очень плохо.

– А чего ты хотел, Уилл? Надо было не по бабам расхаживать, а не бросать подружку. У вас в школе все какие-то идиоты, – угрюмо сказал старший.

— Мне надо было за ней по пятам ходить?

— Да просто не бросать!

Аннабелль тяжело вздохнула во сне.

– Спи, Аннабелль, моя сладкая девочка, – прошептал Уильям, глядя на нее...

– Ты позвонил ее родителям, Уилл? – обеспокоено поинтересовался Рон уже шепотом.

Уильям покачал головой.

– Я позвоню.

Ронан ушел за телефоном в соседнюю комнату, оставив спящую Аннабелль с братом, которому он почти не доверял.

Девушка крепко проспала всю ночь. Проснулась утром, с первыми лучами солнца. Присев на кровать, она осмотрелась и поняла, что в спальне не было ни Уилла, ни Рона.

Отозвалась лишь тишина.

– Уильям! – прокричала Белль, почувствовав прилив страха.

Ее горло пересохло, крик прозвучал настолько скованно и слабо, заставляя задрожать всем телом.Слабость. Ощущение жара и беспомощности. Аннабелль встала на холодный пол ногами. Они болели. Неспешными шагами девушка пересекла границу комнаты и оказалась на кухне, где все еще стоял аромат утреннего кофе. Суббота. У Уильяма не было уроков, их родители уезжали загород, а Ронан, наверняка, уехал домой.

Еле-еле предприняв усилия, Аннабелль надела на себя толстовку Уилла, висящую на стуле, джинсы его матери и свои несчастные сапоги. Она вышла из коттеджа во внутренний двор, где и оказался закадычный друг. Воттерс-младший сидел на качелях, ставших ему малыми. Совершенно растрепанный и сонный, в пижаме с Бэтманом, парень казался особенно милым.

— Я тебя потеряла, — робко произнесла Аннабелль.

Воттерс неодобрительно вздохнул. Он поднял на нее взгляд и улыбнулся, будто невзначай.

– Доброе утро. Я вышел проветриться, в комнате стало ужасно душно. Как ты себя чувствуешь?

Аннабелль обхватила тело руками. Утренняя прохлада разбудила ее окончательно.

– Все болит. И все время в голову лезут отрывки вчерашнего вчера. Лучше бы заболела амнезией.

Уилл криво улыбнулся. Он закатал рукава своей пижамной кофты и обнажил руки, словно искусанные комарами. Красные полоски, болячки тянулись от локтя до запястья.

— Что с руками? — спросила девушка, удивившись.

— Сыпь от таблеток, — признался Воттерс, — чешется. А насчет вчерашнего — я пытался дозвониться до Ингрид, но она не взяла трубку. Доеду до нее сегодня.

– Спасибо, конечно... Давай пойдем в дом? Холодно на улице, — предложила девушка.

– Иди, – сказал Уилл, – все в порядке. Иди в дом. Я скоро.

Белль кивнула.

Увидев, как Морган уходит в сторону особняка, Воттерс облегченно вздохнул.

***

Аннабелль вернулась домой в два часа дня. Конечно, ей хотелось поскорее попасть в свою комнату и закрыться, но это оказалось бы слишком просто. Укутавшись в толстовку Воттерса, что на пять размеров больше, чем сама девушка, она аккуратно открыла дверь ключом.

– Объявилась. Почему ты не ночевала дома? Ты в чем одета? Это что такое? — спросила Лилиан с порога.

Белль натянула капюшон на голову, чтобы не привлекать внимание к синякам на лице.

– Мы с Уильямом помирились, а я упала вчера, порвала вещи, – соврала она, понимая, что несёт чушь.

Лилиан удивленно подняла брови. Зная последние события, происходящие с друзьями за последние несколько месяцев, мать Морган действительно была шокирована их примирением.

– Ронан звонил нам вчера ночью. Мы с отцом перепугались. Хорошо, что он все-таки сообщил нам. Мы звонили тебе, но телефон был выключен. Как ты так упала, что порвала и платье, и куртку, скажи на милость?

Аннабелль тяжело вздохнула.

– Запнулась о корягу во дворе. Коряга была большая. Телефон я разбила. Он не работает. А вы почему дома?

– Я вот тоже спрашивал твою мать: почему она сегодня дома, даже странно, – вступился отец, – а то обычно она где угодно, только не тут.