– И я не представляю свою жизнь без тебя, Белль, – ответил Уильям, крепко сжимая ее в объятиях. – Мы будем вместе всегда.

— Передавай привет родителям! — сказала Аннабелль, поцеловав друга в щечку.

Затем эти двое звонко рассмеялись.

8 лет назад, Монреаль.

Десятого июня Аннабелль и Уильям встретились около особняка Катель, чтобы продолжить путь до школы вместе. Добрая традиция. Они шли по знакомой дороге, наслаждаясь утром. Солнце светило ярко, птицы щебетали в ветвях деревьев, а свежий теплый воздух напоминал о том, что лето в самом разгаре.

Жаркий ветер трепал темные длинные волосы девушки, слегка собранные на затылке. Июнь выдался чрезмерно горячим. Босоножки и легкое белое платье – вот что точно подошло для знойного дня. Открывая плательный шкаф, Аннабелль вытаскивала оттуда самые красивые вещи. Она наряжалась каждый день, и редко одевалась обычно. Куда чаще Аннабелль можно было в милом элегантном платье или плиссированной юбке, чем в джинсах и безразмерных футболках. Уильям спешил к подруге, подозревая, что та его уже ждет. Жалуясь на одышку, появившуюся у него из-за лишних крылышек в остром соусе, юноша признавал себя слабым, и каждый раз, проходя мимо местного спортивного зала, заглядывал в его окна.

Наконец, увидев Аннабелль, Уилл поспешил.

– Привет, – сказал он, поправляя черный рюкзак с эмблемой Fall Out Boy.

– Привет, Уилл! Погода сегодня шик! Может, устроим пикник потом? – рассмеялась Аннабелль и, взяв

друга под руку, потянула в сторону школы.

— Не знаю, мне совсем кушать не хочется...

Путь к школе, на самом деле, был одним из маленьких ритуалов Аннабелль. Маленький пролесок среди бетонных джунглей, закрытый от солнечных хитрых лучей, давал возможность немного передохнуть и собраться с мыслями перед началом занятий.

– Уилл, что же так волнуешься? Ты же поступил, сто процентов. Все хорошо. Это же не университет!

Воттерс нервно рассмеялся.

– Хочешь сказать, что в университет я не поступлю?

Школьный двор оказался заполнен подростками. Неподалеку от крыльца выставили стенды со списками поступивших. В сравнении со старой школы и ее двором, новая оказалась менее большой, но при этом - фешенебельной, начиная с пропускной системы на входе, заканчивая современной спортивной площадкой, которая виднелась издалека.

Друзья подошли к доске со списками поступивших, наши фамилии, но почему-то в разных списках. Их зачислили в разные классы. Пересмотрев бумаги внимательно, девушка убедилась в этом еще раз и повернулась к Уильяму. Он уже отошел поодаль и обиженно поджал губы. Аннабелль поймала на себе высокомерный взгляд статной девушки с длинными темными волосами и кукольным личиком. Вслед за взглядом послышался сдавленный смешок. Здешние девушки выглядели стильно и немного вызывающе. Аннабелль оглядела своё любимое платье – оно никак не могло сравниться с обтягивающим мини или джинсах с рванными коленками. Она впервые почувствовала неловкость и неуверенность в себе, потому что в ее окружении мода и стиль не имели такого большого значения. Взглянув на Уильяма, Аннабелль поняла, что он тоже не в восторге от всей этой ситуации.

Девушка почувствовала слёзы, собирающиеся в глазах. Противно защипало – тушь в них попала. Уильям подошёл к девушке и взял ее за руку.

***

Уильям знал подругу целую вечность и, к сожалению, с ее ранимостью был знаком не понаслышке. Именно поэтому, придя домой к нему, девушку около часа лежала на его коленях, утирая слезы. Ни горячий шоколад, ни любимый черничный пирог не спасли положение. Аннабелль плакала, как маленький ребенок, которому не дали любимую игрушку. Понимая, что проблема заключается далеко не в том, что их с Уильямом записали в разные классы, а в том, что новые одноклассницы произвели на нее не самое лучшее впечатление, Морган чувствовала себя еще хуже.

— Аннабелль! В этом ничего нет страшного, да переведусь я к тебе в класс, успокойся, — утешал ее Уильям.

— Ты вообще видел девочек там? Я по сравнению с ними просто бомжиха, — произнесла Аннабелль сиплым от слез голосом, осматривая стены, увешанные плакатами.

Несмотря на некую слабохарактерность Уилла, с ним Белль чувствовала себя уверенной и спокойной. Уильям был тем человеком, который всегда старался поддержать и защитить близких. Он не был сильным и громким, но своим спокойным и добрым характером он смог завоевать доверие Аннабелль и стать ее лучшим другом. Он понимал ее слабости и недостатки, и всегда находил нужные слова.

— Ты очень красивая, и ты знаешь, что внешность не самое главное. Ты умная и талантливая девушка, которая может достичь реального много. А в школе тебя будут любить за то, кто ты есть, а не за внешность.

Аннабелль почувствовала, как румянец появился на ее лице и поселился там на ближайшие десять минут. Уильям назвал ее красивой – приятно и непривычно.

– Ты меня не бросишь? – тихо спросила Белль, подняв взгляд на своего друга.

– Мы всегда будем лучшими друзьями, солнце, — радостно ответил Уилл.

В дверь его комнаты постучали. Легким движением руки Воттерс толкнул ее, и в комнату вошел высокий подтянутый парень в спортивных штанах. С кожи стекали капли пота, которые он вытирал футболкой, обнажая мускулистый торс.

– Салют, ребята. Что за настрой? – мягко сказал он, присаживаясь на диван рядом с Белль и Уиллом.

Этим парнем был брат Уильяма по имени Ронан. Рон – сын матери от другого мужчины, отчима Уильяма – Фила Кляйна. Братья с детства росли вместе, но о разных отцах узнали только тогда, когда подросли. Ронан, обожая своего отца, присоединил еще одну фамилию, и с того момента его звали Ронан Воттерс-Кляйн. Он занимался баскетболом с юного возраста и к двадцати трем годам был одним из лучших нападающих Монреаля. Ему прочили путь в национальную сборную и хорошую карьеру. Почти целый год он жил один — арендовывал квартиру в центре города, и в родительском доме был редким гостем.

– Нас зачислили в разные классы. А Белль боится новых одноклассников. Устроила истерику.

Ронан улыбнулся. Он окончил школу несколько лет назад, и проблемы подростков казались ему сущими пустяками. Старший жил иначе: любимая девушка, квартира в центре Монреаля и игра, приносящая удовольствие и деньги.

– И все? – усмехнувшись, сказал парень. – Не верю. Вот это драма! Не нужно париться так сильно: нервные клетки не восстанавливаются. Иди сюда, малышка, я тебя обниму.

Крепкими руками Воттерс-старший прижал Аннабель к себе и прошептал на ухо то, как сильно он ее любит. Действительно, Ронан никогда не жалел на Морган ничего, будь то моральные силы или подарки. Он считал Уильяма везунчиком, ведь ему удалось подружиться с ней. Аннабелль могла поддержать любую беседу, начиная с футбола, заканчивая вязанием, и оставалась для него интересным человеком, хотя уже в то время, Рон начинал общаться со сливками Монреаля.

– Я просто растеклась, сейчас соберусь с силами, – сказала Аннабелль.

– Вот, как надо, – улыбнулся Ронан, отпуская девушку. – Не переживай, у тебя все получится. А вообще, что вы тут делаете? – спросил он, обращаясь к Уильяму.

– До твоего прихода - плакали.

– Ясно, хотел позвать вас посмотреть матч. Уилл, мама просила передать, что отец прислал билет на послезавтра.

— Ты достал нам билеты, да?

— Конечно, — ухмыльнулся Ронан, — сегодня вечером будет футбол. Жду вас обоих.

— Правда? — спросила Аннабелль.

— Да. И не плачь из-за школы, Аннабелль. Это — один из самых дурацких поводов для слез из всех, которые есть.

Аннабелль смахнула слезы рукой. Может быть, Ронан был прав, но неуверенность в себе никак не позволяла расслабиться. Она уже и не понимала, почему расстроилась больше — то ли потому, что считала себя недостаточно красивой, то ли потому что не попала с другом в один класс. Так или иначе, Морган еще половину вечера хлюпала носом, с трудом приходя в себя.