— Я тебя люблю. Очень люблю. Прости меня.

Аннабелль закрыла глаза. Снова оказалась в прошлом, где он говорил это ежедневно. Бархатистый голос ласкал ее слух.

— Тебя очень трудно любить, — призналась она, чувствуя на губах привкус соли – слёзы текли по щекам, — потому что ты делаешь все, чтобы я тебя ненавидела.

— Садись в машину, я отвезу тебя куда там надо, — вздохнув сказал Клэман, взяв Аннабелль за руку.

Морган ничего не ответила, но пошла за ним.

8 лет назад, Монреаль.

Прошлая ночь проигрывалась в голове, как сериальный эпизод. Сцена за сценой, со словами и эмоциональным напряжением. Проверяя телефон, Морган ждала сообщение от Адама или звонок или что-нибудь. И без того тревожная девушка, совсем потерялась в переживаниях.

На перемене Морган вышла из класса, чтобы прогуляться по коридору и немного разгрузить голову. Как назло, ни Доминика, ни Ноа в тот день не пришли в школу, и Аннабелль даже не с кем было обсудить ситуацию. Шантильон свалился с температурой, а Ноа проспала и решила остаться дома.

Только Ингрид сидела в коридоре, читая «Шоколад», написанный Джоан Харрис. Аннабелль, впрочем, пробовала познакомиться с ее творчеством, но не осталась в восторге от слога писательницы. Ингрид же похоже читала с интересом, подперев подбородок рукой.

— Стой, — сказала Ингрид, подняв взгляд на Морган, — остановись.

— Что? Как это так – Ингрид со мной заговорила!

— Мне птичка на хвостике принесла, что ты вчера ходила на вечеринку с Адамом к его друзьям.

— Птичка принесла правду, — согласилась Аннабелль, присев рядом с Ингрид. — Только скажи, что опять хочешь?

— Поговорить с тобой насчет него.

— Говори.

Ингрид скрестила руки на груди.

— Перед тем как ты объявилась, мы с Адамом взяли перерыв. Долго встречались и решили, что надо отдохнуть друг от друга. В это время он познакомился с тобой, уж не знаю, что его привлекло. Я хочу вернуться к Адаму, а вот эта интрижка меня очень сильно волнует.

— Чем я тебе могу помочь? Позвони Адаму и поговори с ним?

— О чем? Чтобы он тебя бросил? Мы с ним встречались и все было хорошо, пока ты не появилась.

Аннабелль усмехнулась, пожав плечами.

— А мы с ним встречаемся сейчас, поняла? И ты наделала кучу неприятностей – настроила всех против меня, навешала лапши на уши и самое главное – чуть не угробила моего лучшего друга. Твоя главная ошибка была в том, что ты меня не знаешь. Если я молчала и не делала ничего в ответ, это совсем не значило мою бесхребетность. Адам сам решит с кем остаться, а ты... слышишь, не смей меня больше трогать пальцем! — разошлась Аннабелль, чувствуя как ком напряжения рассасывается в груди.

Губы Ингрид дрогнули.

— Ты чокнутая, — сказала она.

— Просто скажи, я хоть раз тебя обидела чем-то? Или оскорбила? Где я вела себя, как выскочка? Вышла вперед по оценкам? — спросила Аннабелль равнодушно, ее взгляд скользнул по телу Ингрид.

— Ты мне не нравишься, — ответила Ингрид, глядя девушке прямо в глаза, — и еще больше не нравятся твоя интрижка с Адамом.

— И все? — вздохнув, спросила Аннабелль. — Поэтому устраиваешь травлю? Потому что я тебе не нравлюсь?

— Аннабелль, ты строишь из себя милую прилежную девочку, беззащитную и хрупкую. Солнышко, не работает. В тебе столько дряни. Ты обижена на мир – не поставили на божничку и теперь делаешь вид, как будто о тебе все забыли, — ответила ей Ингрид холодно.

— Поздравляю, Ингрид! Ничего этого больше нет. Надеюсь, все у тебя сложилось хорошо, не так, как у меня. Родители разводятся. Ах, Адам? Осчастливлю тебя ещё сильнее: он просто воспользовался мною. Есть ещё вопросы?

Ингрид слушала молча. Возможно, на несколько минут, она почувствовала, как тонкий, изящный нож вины пролезает к ней в живот, прорезая бесстыжую плоть. Но в тот же миг, девушка упивалась моментом.

— Господи, использовал? В чем? В сексе? — усмехнулась она.

— Я не хочу обсуждать, — опустив взгляд, сказала Морган.

— Аннабелль, уйди от него. Дальше будет хуже.

— Ты мне угрожаешь? — дрожащим голосом произнесла Белль.

— Нет. Если тяжело пережить это — остальное просто не вывезти.

— Мне и без твоих загадок тошно, — отрезала Аннабелль.

— А что хотела?— сказала Ингрид, довольно улыбаясь. — Что все всегда будут гладить тебя по голове? Нет. Пойдём учиться!

Ингрид поспешила в класс, а Аннабелль за ней – только чуть более медленным шагом. Заняв последнюю парту, она обнаружила, что тетрадь с конспектами оказалась разорвана в клочья. Прикусив губу до боли, девушка окинула остатки записей печальным взглядом.

Мистер Шлорт вошёл в кабинет, внимательно оглядел учеников и открыл классную книгу. Он спросил парочку учеников, которые ничего толком не ответили по французской классике. После — мужчина смотрел в окно, видимо, выдумывая новые вопросы. Урок часто проходил в формате открытой дискуссии.

— Аннабелль, ответь мне, пожалуйста на несколько вопросов. Подай пример остальным, — улыбаясь, сказал мужчина.

Мистер Шлорт всегда выделял Аннабелль за особую старательность и прилежность в учебе. Морган нервно сглотнула слюни, подступившие к горлу. Одноклассники опять зашепталась. Она услышала оскорбления и закрыла глаза.

— Итак, Аннабелль, кто такой Малерб и как он повлиял на классическую французскую литературу? - спросил, наконец, учитель.

Конечно же, Аннабелль и понятия не имела, кто такой этот Малерб и какое влияние он оказал на литературу. Малерб - это имя или фамилия? Что нужно говорить? Девушка застопорилась и принялась выдумывать ерунду, едва похожую на ее прежние ответы.

— Малерб...Э, Малерб, это французский поэт, он писал прекрасные стихи на французском. У него был ребёнок, по моему, сын...Ну, мне кажется, отец не хотел повторения судьбы для своего сына.

В тот момент, судя по выражению лица Мистера Шлорта, Морган несла абсолютную и бесповоротную чушь, и одноклассники понимали это.

— Аннабелль, что с тобой? Я стесняюсь спросить: когда ты в последний раз интересовалась моим предметом? Да, у Малерба был сын, да, Малерб писал прекрасные стихи на французском. Но ничего более конкретного ты не сказала. Он писал в стиле классицизм, для того времени – поэзия Малерба являлась образцовой. У тебя есть конспекты по этой теме?

Аннабелль нервничала. Руками она теребила края своей красной рубашки, а глаз, кажется, начал дергаться. Такого провала в ее жизни ещё не было. И все, кто ее окружал, сделали выводы. Взяв в руки клочки, оставшиеся от тетради, девушка показала их учителю.

— Конспекты были, до этой перемены, — едва сдерживая слезы, произнесла Аннабелль.

Мистер Шлорт тяжело вздохнул.

— Я выясню, кто это сделал, — сказал он, — садись, Аннабелль.

— Такому примеру нам надо следовать? — спросила Мирта издевательским тоном.

— В жизни возникают разные ситуации. Аннабелль, на этот раз, я не ставлю тебе отрицательную оценку, но обещай подготовиться к моему предмету тщательнее, — заключил Мистер Шлорт.

Аннабелль вздохнула. Она больше не выдерживала напряжения, сыпящегося на неё со всех сторон.

— Вы не знаете, чем Аннабелль занимается вместо уроков, — продолжила Мирта, несмотря на указания мистера Шлорта.

— Мирта, я прошу вас прекратить. Меня интересует, чем вы все занимаетесь в стенах гимназии, а не дома. Ответьте лучше вы на вопрос.

Ингрид ухмыльнулась. Когда урок продолжился, все принялись записывать конспекты, Аннабелль чувствовала лишь прожигающий взгляд. Как же она мечтала дождаться трёх часов дня и сбежать домой! Даже не думать о том, что наступит завтра.

Все в голове девушки смешивалось. Она больше не отличала один предмет от другого, тихо полеживая на парте, прозябая все, что только оказалось можно прозябать. Девушка открыла шкафчик, а оттуда на неё вывалилась использованная женская гигиеническая принадлежность. Аннабелль брезгливо откинула её прочь, в мусорку, но какие-то девочки заметили это и посмотрели на девушку, как на чокнутую.