— Прикажете арестовать? — прямо-таки крикнул протектор.
— Кого? — с искренним недоумением спросил Сварог.
— Ну, я не знаю… Родственников… Не донесших вовремя… Всех…
Судя по его лицу, он и в самом деле готов был, спасая собственную шкуру, пересажать добрую половину Латераны.
— Все, кого следовало арестовать, уже арестованы, — сказал Сварог. А впрочем… С какого времени вы знали о существовании того… заведения? Ну, живо! Вы же прекрасно знаете, что я моментально определяю, когда мне лгут…
Протектор буквально прошептал:
— Примерно с того времени, когда молодые люди… когда эти злодеи короны его устроили. Года два…
— Вы, кажется, говорили что-то такое об арестах недоносителей? — спросил Сварог вежливо. — Интересно, как во всей этой истории будет выглядеть протектор, прекрасно знавший обо всем, но не принявший никаких мер?
Протектор, явно благодаря большому жизненному полицейскому опыту моментально сообразивший, что великолепно подходит на роль козла отпущения, снова закатил глаза, исходя крупным потом — и никакого притворства во всем этом, ручаться можно, не имелось. Козел отпущения и в самом деле был идеальный…
— Возьмите себя в руки! — не без грубости прикрикнул Сварог. — Я кому говорю? Извольте взять себя в руки немедленно. Вам ничего не будет, даю слово.
Его последняя фраза произвела прямо-таки магическое действие: протектор ожил, даже бледности поубавилось, он выпрямился и смотрел на Сварога взглядом верного пса, готового по первому слову перекусить глотку кому угодно.
— Слушайте внимательно, — холодно сказал Сварог. — Вы немедленно соберете всех помянутых вами родственников-заступников и повторите им то, что услышали от меня. Расскажите, что именно натворили… ну, пусть пытались натворить их милые шалунишки. Предупредите их: если хоть словечко обронят об этом кому-то постороннему, попадут под параграф о разглашении не то что государственной тайны — «секрета короля». Все понятно?
— Д-да…
— Ну, так что же вы сидите?
Протектор исчез из кабинета Интагара мгновенно и бесшумно, как вспугнутое монахом привидение.
— Да, сейчас начнется… — вздохнул Интагар.
— Бросьте, — сказал Сварог. — Ничего не начнется. Императрицу, скажу по секрету, это приключение даже чуточку развеселило… Так что ничего не начнется. Этих четырех подонков, без суда, моей волей — в Три Королевства, куда-нибудь на рудники, навечно. Всех сообщников — туда же. Расследуйте и выявите всех, хозяин заведения не мог не знать… Протектор… Его, разумеется, в отставку. Есть у него какое-нибудь дальнее имение?
— Возле гор Оттершо. Нечто убогое, досталось в наследство, он там практически не бывает…
— Возле гор Оттершо? — усмехнулся Сварог. — Отличная глушь. Так что объявите ему потом мою волю: сутки на сборы — и отбыть в данное имение, где пребывать… — Сварог жестко улыбнулся, — до моей кончины. Теперь о другом, Интагар… По данным личной разведки императрицы, подобных заведений есть еще несколько. В Снольдере — пять, в Равене было четыре, одно обнаружено буквально пару недель назад, так что осталось три. И здесь, помимо того, где мне пришлось побывать, — еще два. Но речь в первую очередь о Равене. Вы столько лет возглавляли тайную полицию короля Конгера… Знали вы об этих заведениях, или нет?
— Нет, — сказал Интагар. — О них доходили только смутные слухи, и ни разу не удалось найти никаких подходов…
— Не врете… — задумчиво сказал Сварог. — Но как так могло получиться?
— Позвольте спросить, ваше величество: то заведение, что обнаружено в Равене… Протектором?
Сварог молча показал пальцем на потолок.
— Вот видите… Насколько я прикидываю, все потому и ограничивалось смутными слухами, что дело всегда держали в строжайшей тайне. И никогда никому не хвастались. Немало молодчиков из знати откалывали подобные штучки, но так, что об этом быстро становилось известно — а вот те, кто оборудовал именно это заведение, ухитрялись держать все в тайне. Уж граф Гишар-то, узнай он об этом, моментально и, не колеблясь, пересажал бы всех, несмотря на знатность рода, вы же знаете, каков он в обращении с любым титулованным преступником… Да и барон Фаторус в Сноле не стал бы церемониться, в отличие от того слизняка, который только что отсюда выполз. Я уверен, все дело в том, что мерзавцы соблюдали строжайшую тайну… и никогда не было жалоб от пострадавших.
— Пожалуй, вы правы… — подумав, кивнул Сварог. — Полный список этих милых заведений вы от меня получите вечером. Снольдерскими, понятно, пусть занимается Фаторус, а вот в Равене и Латеране придется поработать вам.
— С радостью, — сказал Интагар с хищным выражением лица. — Тут и не нужно особенно изощряться, возьмем «на живца»…
— В Латерану, естественно, нужен новый протектор, — сказал Сварог. — Лучше, чтобы это был снольдерец — юридически здесь все же снольдерская территория, иные давно ворчат по поводу вас и кое-кого еще, что ронерцы забрали здесь слишком большую волю… Так что пусть будет снольдерец. Поговорите с Фаторусом, у вас ведь отличные отношения. Пусть подберет надежного человека… который в случае чего останется глух к просьбам высокородных родственников. Думаю, если поискать, такой найдется все же…
— Будет сделано. В самом скором времени, — Интагар покачал головой. — Значит, это императрица… Мне доложили, что вы приехали во дворец с какой-то девушкой… Я надеюсь, она не пострадала?
— Пострадали как раз те шалунишки, — усмехнулся Сварог. — Вы, должно быть, запамятовали, но она владеет кое-какой магией.
— Ну, вот и отлично, что все обошлось. Однако, ваше величество, вам бы следовало, простите за прямоту, быть осторожнее и не подвергать девушку риску, потому что…
— Вот мне этих ваших проповедей никогда больше не читайте, Интагар, — сказал Сварог. Это приказ. Кто мог предвидеть? Средь бела дня, в центре Латераны, с оставшейся на улице кучей охраны, в приличнейшем на вид заведении… Ладно. Зарубите себе на носу: с императрицей никогда ничего не может случиться. У нее древняя магия, сильная… И хватит об этом. У меня к вам крайне серьезное дело… Хотя, погодите минутку. С тех пор, как я бесцеремонно расселся за вашим столом, то и дело посматриваю на этот предмет. Странная штука. Что это вообще такое и почему у вас на столе? На вашем столе не бывает пустяков…
Он повертел в руках легкий, острый стилет, к колечку в рукоятке которого был привязан большой моток прочной, хотя и тонкой веревки — судя по плетению, дорнабильской. Дорнабиль не зря прозвали «веревочной столицей», тамошние мастера чего только не изготовляли — веревки, канаты и шнурки всех мыслимых разновидностей и назначения.
— Это, действительно, не пустяк, — сказал Интагар. — Дело серьезное и интересное, я собирался вам обязательно доложить, когда оформили бы все бумаги… Завязка банальная: промотавшийся молодой маркиз ждал наследства от дядюшки, а тот оказался крепок и в ближайшее время умирать естественной смертью никак не собирался. А вот орудие убийства этот вертопрах выбрал отнюдь не банальное… То, что вы держите в руках. Понимаете, каждый вечер дядюшка-маркиз запирался в своем кабинете на первом этаже и часа два перебирал свою коллекцию медалей. Окно выходило в парк и было всегда распахнуто — пожилой дворянин любил вечернюю прохладу, запах листвы, особенно после дождя… Сидел он за столом всегда лицом к окну. А шпингалеты на окне были самые новомодные, пружинные — стоит захлопнуть окно, и они сами защелкнутся. Этот мерзавец, племянничек, долго учился метать нож… В сумерках он подобрался к окну, метнул стилет так, что угодил дядюшке прямо в сердце, а когда увидел, что с тем покончено, выдернул стилет за веревку и захлопнул окно. Шпингалеты тут же защелкнулись. Утром, когда выяснилось, что хозяин не ночевал в своей спальне — впервые за много лет — слуги обеспокоились, заглянули в окно, увидев его недвижимым за столом, взломали двери…
Полиция оказалась в тупике. Налицо мертвец с ножевой раной в сердце, орудия убийства нет, дверь заперта изнутри, окно плотно закрыто на оба шпингалета… Необъяснимо. Кто-то даже начал уверять, что тут попахивает чертовщиной. Кабинет опечатали, как полагается до решения судьбы наследства, ценности там лежали немалые, пожилого дворянина похоронили… Прошло две недели, еще несколько дней — и наш прохвост был бы законным образом введен в права наследства. Его с самого начала подозревали, конечно, в таких случаях, когда наличествует промотавшийся вертопрах, чье положение может поправить только наследство, в первую очередь подозревают его — и сплошь и рядом не без оснований. Но никто не представлял, как он мог в этих условиях убить дядюшку. Коли уж дверь и окна были заперты изнутри. Сквозь стены проходить он, безусловно, не умел… Так что сыщики остались при одних подозрениях, а с ними к прокурору не пойдешь…
