– Но его же нельзя отнять?

– Зато вас можно угрохать в какой-нибудь глуши, как сделали с прежним хозяином. И навести туда любимых деток-племянников. Кто откажется оставить потомкам такое сокровище?

– Да, верно…

– И еще. Никогда не забывайте, что ан-Мор и ан-Рагт, меч и кинжал, могут оказаться у кого-то на поясе… Все, кто сделал своим ремеслом войну, стараются этого не забывать. Любой меч, который на вас поднимет противник, может оказаться Доран-ан-Мором. И последнее. Доспех Дорана не дает его владельцу никаких преимуществ в схватке с нечистой силой. Прежде было иначе, существовал какой-то секрет, но он канул в небытие вместе с Дораном…

– Зато с нечистой силой, я вижу, можно легко справиться пулеметом. Я о гарпиях.

– Да что вы, пули были самые обычные, – сказал капитан Зо. – Гарпии к нечисти не имеют никакого отношения. Осколок прошлого, вот и все. В незапамятные времена на Таларе обитало множество самых диковинных созданий, каковые, однако ж, к нечисти никакого отношения не имели.

Правда, и нечисти хватало.

– Черт… – сказал Сварог. – Я и подумать не мог, что тут, на земле, делают пулеметы…

– А их только в Снольдере и делают, – пояснил капитан. – Правда, и там их маловато – ну, ручная работа, дело трудоемкое. Если и продают за границу, то по штучке и, сами понимаете, на вес золота. Так что войну ими не выиграешь по причине малого количества. Воюем по старинке, а в Глане и обычный огненный бой не в большом ходу.

– И давно там делают пулеметы? – спросил Сварог. – Это старый образец или новый?

– Лет двадцать, – сказал капитан чуточку удивленно. – Образец? Они всегда такими и были, сколько себя помню…

Сварог недоуменно пожал плечами, глядя на громоздкое оружие. Странно.

Весьма. Там, где войны не редкость, оружие любого рода и вида совершенствуется и модернизируется с невероятной быстротой. За двадцать лет можно бы додуматься до сошек, облегчить кожух да и весь пулемет.

Здешние мушкеты и пистолеты исполнены рационального изящества, ни унции лишнего веса…

Ночевали в какой-то заброшенной избушке, относительно целой – только окна выбиты в незапамятные времена да часть черепичной крыши рухнула внутрь. Когда вечером капитан распределял, кому и в какой очередности стоять на страже, Сварога он не помянул вовсе. Тот принял это за недоверие, ни словом ни намекнул, но на лице, видимо, что-то отразилось.

Капитан вдруг повернулся к нему и хлопнул по плечу:

– Голуба моя, ну что вы дуетесь, как юная служаночка на деревенском празднике? Пригласят вас еще танцевать, не беспокойтесь. Вы же понятия не имеете о здешних опасностях и сроду их не отличите от чего-нибудь жуткого на вид, но совершенно безобидного. Беда с этими графьями, право…

Поначалу он думал, что не уснет, но незаметно провалился в забытье, на удивление спокойные сновидения с тихими улочками, чинными прогулками и мирными разговорами. И проснулся вполне спокойно – попросту открыл вдруг глаза, тут же вспомнил, где он и с кем он, пошевелился, ощупав рукой топорище Доран-ан-Тега, лежавшего вдоль тела лезвием к ногам, острием наружу. Поднес руку ко рту, чтобы закурить – и оцепенел, уловив краешком глаза какое-то движение неподалеку.

Уже светало, благодаря выбитым окнам и пролому в крыше Сварог хорошо различал спящих спутников. Слышно было, как за окном прохаживается, зевает с хрустом кто-то из матросов. Сварог мог бы поклясться, что не спит, что все окружающее – наяву.

И женщина – тоже. Она стояла совсем рядом, глядя на него сверху вниз спокойно и отрешенно. Тоненькая, в синем балахоне, синий легкий капюшон чуть сдвинут на затылок, из-под него струятся светлые прямые волосы.

Красивое, тонкое лицо, словно бы чуть изможденное или невероятно усталое.

Огромные глаза, светло-синие, печальные, до чего же печальные, Боже!

Сварог сторожко пошевелился. Незнакомка неспешно, несуетливо, грациозно даже приложила палец к губам:

– Спи, еще не время…

У нее был очень странный голос – он словно бы и не звучал в воздухе, а возникал в мозгу Сварога. Сварог лежал неподвижно, уставясь на загадочную печальную красавицу, не представляя, что делать. Она грустно улыбнулась уголками губ, гибко склонилась над лежавшим рядом со Сварогом Борном, легонько поцеловала его в лоб. Отошла к одному из матросов, нагнулась, коснулась губами его лба. Все это происходило в совершеннейшей тишине, даже ее странное платье не шелестело по полу.

Потом женщина в синем направилась к двери, оглянулась на Сварога через плечо, бледно улыбнулась.

И вдруг стала таять, растворяться, исчезать, не замедляя шага. Еще миг – и ее уже нет.

И тогда Сварог заорал. Ему было стыдно, но он вопил что было сил, стуча зачем-то обухом топора по полу.

Все подхватились, ошалело хватаясь за оружие, готовые рубить и стрелять. Не усмотрев нигде врага, один за другим оборачивались к Сварогу.

В дверь заглянул часовой и тут же скрылся.

– Домовой за уши таскал? – спросил капитан Зо, правда, без такой уж откровенной насмешки, какую Сварог ожидал.

– Здесь была женщина, – уставясь в пол, сказал Сварог. – Светловолосая, в голубой накидке. А потом… потом она пропала. Взяла и растаяла.

Он поднял глаза. Все уставились на него с жуткой серьезностью, от которой брала оторопь. Уж лучше бы смеялись.

– И что? – жадно спросил кто-то. – Что она делала? К кому…

Сварог ответить не успел. Капитан Зо рыкнул:

– Кормить коней, седлать! Живо! Жрать будем на ходу!

Все повалили к дверям. Сварог двинулся было следом, но капитан сгреб его за грудки, быстро оглянулся, убедившись, что они остались наедине, рычащим шепотом бросил в лицо:

– Молчать о подробностях! Никому ни слова! Кого она целовала?

– Только Борна и Шестипалого…

– И все? – пронизывал его взглядом капитан.

– Все, – твердо сказал Сварог.

Капитан Зо чуть ссутулился:

– Вижу, не врете – легко иметь дело с несведущим… Ох, как же это, как мне без Борна… обормота бравого…

– Да кто это был? – спросил Сварог.

– Лазурная Дева, – сказал капитан. – Фея смерти.

– Значит, тот, кого она…

– Вот именно. – Капитан смотрел в сторону. – Тот, кого она поцеловала на рассвете, заката, что характерно, уже не увидит. Болтали, бывают исключения, но не верю я что-то.

– А то, что я ее видел…

– Не тряситесь, – сказал капитан грубо. – Ну и видели, это еще ничего не значит. Она, бывало, и на балу появлялась, при ярком свете и многолюдстве. Черт, как мне хочется, чтобы исключения случались, не могут же сказители все время врать… Ладно. Возьмите-ка себя в руки и застегнитесь на все пуговицы, чтобы те, кто… чтобы никто по вашей роже ничего не прочел. Понятно?

Сварог кивнул. Капитан стоял, понурив голову.

– Капитан, куда же мы все-таки едем? – спросил Сварог неожиданно для себя самого.

Ему показалось, что капитан откровенно обрадовался возможности сменить тему.

– У нас маленькая война, – сказал Зо. – Совершенно незаметная для большинства людей, такие войны бывают каждый день во всех уголках земли…

Вы слышали про навьев? Что, никогда не слышали? Ну да, не успели. Навьи – это мертвые воины. Точнее, мертвецы, которых подняли из могил и сделали солдатами.

– А что, это возможно? – У Сварога поневоле отвисла челюсть.

– Еще как. Достаточно заполучить неповрежденный череп. И знать нужные заклятья. Правда, считалось, что последние мастера этого искусства давным-давно вымерли, им очень целеустремленно помогали вымирать, как всем магам… но что-то в последнее время многое из считавшегося навсегда исчезнувшим объявляется вновь, вот и гарпии… Получаются великолепные солдаты – нерассуждающие, покорные, проворные, кровь не течет, боли не чувствуют, чтобы покончить с таким, нужно отсечь ему башку, но и тогда остальное еще долго слепо крушит все вокруг. Догадываетесь, какие препятствия стоят на пути владеющего этой поганой наукой? Нет? А это очень просто. Черепа добывают в могилах. Но трудновато было бы обкрадывать могилы, оставаясь незамеченным. Черепов ведь нужно много… Вот кто-то очень хитрый и довольно глупый отыскал выход – потрошит в Ямурлаке и Пограничье заброшенные кладбища. Их много, а присмотра за ними никакого.