— И здесь кое‑что написано, — Сварог взял в руку ту самую, с десяток листов, пачку. — Аналитическая записка, если можно так выразиться. О том, каким именно способом можно убить короля Сварога, когда он находится на земле. Ваша работа?

— Моя, — признался барон, не отводя глаз. — Брашеро велел, и я составил, но обратите внимание на мой вывод: проделать это почти невозможно. У вас великолепная преданная охрана, они бы вас наверняка уберегли от кинжала или пики в спину — все другие способы бесполезны. Нет, почти нереально. Так я и сказал.

— Благодетель вы мой… — проворчал Сварог. — И что, Брашеро рассердился, прочитав ваш ученый труд?

— Мне так не показалось. Пробормотал сквозь зубы: «Ну, есть и другие возможности» — и велел мне больше этим не заниматься.

— А вот кстати… — с любопытством сказал Сварог. — Толкового сообщника никогда нельзя держать на одном страхе и запугивании… Вам ведь наверняка было что‑то обещано?

Помявшись, барон признался:

— Пост начальника тайной полиции всего Харума…

— Неплохо, да… А как вы думаете, он выполнил бы обещание? Вы не могли над этим не задумываться, с вашим‑то житейским опытом…

— Мог и сдержать слово, — без особого промедления ответил барон. — В конце концов, он собирался править наверху. Но не мог бы обойтись без людей, хорошо знающих Харум… особенно людей специфического ремесла.

— Вот в связи с этим… — сказал Сварог, взяв странный список. — Почему одни вычеркнуты?

— Здесь все, кто знал истинное положение дел… точнее, кто счел нужным сообщить Брашеро. Король и королева погибли, еще четверо стали ненадежны, один из них собирался бежать из страны… — барон бледно усмехнулся. — Кажется, именно к вам. Вот и пришлось… вычеркнуть.

— А почему против вашей фамилии вы поставили какой‑то странный значок?

Барон открыто взглянул ему в глаза:

— Потому что у меня не было окончательной уверенности, что Брашеро выполнит свое обещание. Иногда ценных сообщников щедро вознаграждают, а иногда…

— Тоже верно, — проворчал Сварог. — План бегства имелся? На случай, если оправдаются худшие подозрения и вы успеете это понять?

— Конечно, — криво усмехнулся барон. — Лучше просидеть остаток дней где‑нибудь в глуши, но живым… Брашеро, правда, небрежно так обещал, что они в случае чего найдут меня везде, но я кое‑что сопоставил и понял, что делать… Вас не затруднит пощупать мне мочку правого уха?

— Ну, отчего же нет, — пожал плечами Сварог и вышел из‑за стола. В мочке уха барона он без труда нащупал что‑то твердое, не больше горошинки. Понятливо кивнув, спросил:

— Еще есть?

— Под кожей левой руки, у плеча. Подозреваю, есть где‑то еще, где самому нащупать трудновато.

— Вполне может быть, — сказал Сварог.

— Это можно как‑то вырезать? — со жгучей надеждой спросил барон.

— Минутное дело, — сказал Сварог. — Вот только делать я этого не буду. Самому пригодится на всякий случай.

Барон поднял на него глаза, в которых смешались самые разнообразные чувства:

— Это как и почему?

— А потому, что у меня есть на ваш счет далеко идущие планы, — скучным голосом сказал Сварог, все так же стоя над ним. — Проще говоря, я вас намерен оставить в прежней должности в прежнем месте. Хорошие начальники тайной полиции — товар штучный, грех не использовать. Брашеро и его банда разбиты наголову, второго такого заговора уже никому не удастся устроить. Лично мне вы ничего плохого не сделали. Предавать меня вам, в общем, некому — разве что королеве Лорна, но вряд ли вы пойдете на атакую мелкую пошлость… — усмехнувшись про себя при виде нешуточной радости, на миг полыхнувшей в глазах барона, он сказал холодно:

— Мне нужен скорее не начальник тайной полиции Горрота, все равно собираюсь отсюда скоро уходить, мне нужен еще один личный агент при дворе, а вы идеально подходите. Я не глупец и не благодушный благодетель, не первый год занимаюсь королевским ремеслом, и вроде бы, говорят, неплохо. Ничего этого, — он легонько помял мочку уха барона со вшитым «маячком», — убирать не буду. И вам самому не советую. Чтобы и в самом деле при нужде найти вас на краю света. Согласитесь, вы пока что не сделали ровным счетом ничего, чтобы заслужить мое доверие? Вот видите. Так что разумные предосторожности необходимы.

— И конечно, возле меня в тайной полиции будет немало соглядатаев? — спросил барон, державшийся почти спокойно.

— А как же, — пожал плечами Сварог. — Мое доверие еще следует заслужить, любезный барон. Делами… И учтите: теперь, когда Горрот больше не защищен от любого воздействия Империи, подслушивающими и подсматривающими устройствами дворец — и не он один — будет набит, как мешок пшеницей. Вы понимаете, о чем речь?

— Да, Брашеро мне кое‑что рассказывал. И кое‑что я здесь применял.

— Совсем хорошо, — сказал Сварог. — Обойдемся без дополнительных лекций… Ну, так вы готовы дать клятву на верность? Прекрасно понимая, что вас ждет в случае ее нарушения?

Чуть побледнев, глядя ему в глаза, барон тихо произнес:

— Клянусь своим гербом хранить клятву верности вам, и только вам…

— Ну что же, никаких задних мыслей я пока что не вижу, — сказал Сварог. — Значит, поработаем… Пока что, извините, вам еще пару дней придется провести в том самом помещении, что вам отвели. Оно мало напоминает тюремную камеру, так что особых неудобств не будет. А потом, когда я покончу с неотложными делами здесь, мы сядем и побеседуем уже обстоятельно…

— Вы собираетесь приставить меня главным образом следить за юным принцем?

— Ум у вас, я убедился, острый… — сказал Сварог. — Но на сей раз попали пальцем в небо. Юнца пришлось, так сказать, пока что разжаловать из королей. Поскольку его венценосной матушке удалось, в отличие от супруга, спастись от злобных убийц. Добрые люди помогли. А поскольку сыночек еще долго не войдет в совершеннолетие, ей и предстоит долго править в качестве королевы — матери. Вы не удивлены?

Барон севшим голосом сказал:

— Ах, вот оно что… Успело поступить несколько донесений, что в столицу во главе ваших и наших гвардейских полков движется неведомо как воскресшая королева… и вроде бы самая настоящая… Я сначала не поверил… — он уставился на Сварога с нешуточным уважением. — Уму непостижимо… Вы в кратчайшие сроки сумели устроить очередного подменыша, в котором ничуть не усомнились те, кто ее раньше знал?

— Ну, коли уж мы с вами, похоже, сработаемся, пора вам понемногу выдавать кое — какие тайны, — сказал Сварог. — Это не очередной подменыш, это подменыш Брашеро. Ну, а как получилось, что она спаслась и попала ко мне в руки, вам пока знать необязательно…

Он помолчал, пытливо глядя в умные и хитрые глаза барона, легонько сгреб его за расстегнутый ворот кафтана и, приблизив лицо, спросил с металлом в голосе:

— Что вы знаете? Ну? Все равно не соврете.

— Я и не собираюсь, ваше величество, коли уж дал вам клятву верности. Виглафский Ковенант, королеву, столь неосмотрительно взявшуюся вызывать демонов, они утащили при довольно жутких обстоятельствах… — и он замолчал, глядя с явным намеком.

Ценный кадр, мать его, подумал Сварог. Если не продаст, мы с ним сработаемся… Небрежно бросил:

— Среди слуг, сопровождавших короля в Ковенант, конечно, был ваш агент?

— Ну, разумеется. Он и описал все, что видел и подслушал краем уха…

Увидев замигавшую в углу экрана синюю лампочку, Сварог привычно нажал нужную клавишу, принял короткое сообщение от секретаря и послал столь же короткий ответ. Встал, следом, чуть неуклюже из‑за наручников, поднялся из‑за стола барон.

— У меня очень важная встреча, — сказал Сварог. — Но мы все предварительно обговорили, так что можете пока идти…

Канцлер вошел стремительной деловой походкой еще до того, как те же самые конвоиры вывели барона. Коротко глянув вслед захлопнувшейся двери, спросил, как показалось Сварогу, с нешуточной надеждой: