- Кайры Роберта Ориджина?

- Не обнаружены. Очевидно, бежали.

- Дворец? Престольная Цитадель?

- Свободны от сил противника.

- Молодцы, - похвалил Адриан. – Орлы мои!

Магда спросила:

- Где Минерва?

- По свидетельствам, уехала еще вчера, - доложил Хорей.

Адриан метнул в жену взгляд. Раскрывать рот ей полагалось лишь по его указке.

- Обыскан ли дворец на предмет засад, ловушек, тайных ходов?

- Поиск завершается, ваше величество. На данный момент не найдено никаких ловушек. Дворец представляется безопасным.

- Протекция?

- Ворон Короны, назначенный Ориджином, исчез. Часть агентов бежала с ним заодно. Другие агенты выразили готовность служить вам. Докладывают, что в цитадели содержится под стражей майор Бэкфилд. Его можно освободить и вернуть на должность.

- Разумное предложение. Исполнить.

Адриан огляделся, вдыхая блеск двора, сиянье гербов, белизну скульптур, раболепие подданных. Переспросил, наслаждаясь смыслом:

- Иными словами, дворец мой?

- Так точно, ваше величество!

Он улыбнулся:

- Я дома.

Из окна спальни в левом крыле дворца два человека наблюдали за прибытием владыки. Мужчина был сед и костляв, и со всею очевидностью многократно избит жизнью. Но лицо сохранило черты насмешливого янмэйского благородства, а мундир морского офицера отлично сидел на его плечах. Женщина прожила уже и первую молодость, и вторую, и даже третью. Время и лишения стерли в ней все наносное, до неприличия обнажив душу. Мужчина и женщина держались за руки, находя опору друг в друге.

- Все будет хорошо, - сказал мужчина. – Ты, конечно, полная дура, но со мной не пропадешь.

Женщина возразила:

- Напротив, я вернулась именно затем, чтобы пропасть с тобою вместе. Когда петух вздернет тебя, я не допущу, чтобы соседняя петля пустовала.

- Ты – первое и последнее из проклятий, коими боги меня одарили! Надо же быть такой глупой! Слышишь ты или нет?..

Он указал в открытую форточку, сквозь которую доносились слова Адриана: «Я принес множество чудес… остался верен…»

- Владыка – реформатор, пойми же наконец! Он хочет всем добра! Но люди – бараны: если не гнать их кнутом к счастью, то сами не пойдут.

- Значит, теперь Фаунтерра обречена на счастье?

- Ну, да! А ты как думала?

- Зачем же ты отсылал меня в Леонгард? Спасал от счастья, надо полагать?

Мужчина ласково обнял ее:

- У тебя такое нежное сердце! Могло не вынести излишней радости: сперва я, потом еще и владыка… Нам с тобой счастье предписано в умеренных дозах.

Прильнув к нему, женщина сказала:

- Вместе пойдем на доклад. В прорубь лучше нырять сразу.

- Хрена лысого. Сперва пойду один.

Она лизнула его за ухом:

- Пока есть время, попробую убедить тебя…

Чайный салон…

Святые боги, чайный салон императора! Магда ни разу не бывала здесь даже как гостья - а теперь вошла госпожой! Она сидела справа от Адриана и наполняла чаем его чашку. Особое, исключительное право: поить владыку собственной рукой. Магда пользовалась и другой привилегией: спрятав пухлую ладонь под стол, гладила Адриана по бедру. Понемногу, не торопясь, пробиралась вверх и вглубь - к заветному, так сказать, клинку императора. До сего дня Адриан увиливал от радости первой брачной ночи. Нынче Магда твердо вознамерилась коснуться священного предмета. Адриан кривил губы, но не мог оттолкнуть невесту на глазах у придворных.

- Фашше величестфо непременно должны были заметить: дворец Пера и Меча полностью фосстановлен! Все фарварские повреждения убраны, стены прифедены в исправность, стекла вставлены на место. И я ташше позволил себе обновить интерьер! Взгляните, фаше величестфо, по случаю Софьиных дней были сделаны такие работы: скульптуры на парадной лестнице…

Адриан одобрительным жестом прервал излияния министра двора:

- Верю, сударь, вы все устроили наилучшим образом. Прежде всего хочу узнать иное: где мои регалии?

- Фаше величестфо говорит о диадеме и Вечном Эфесе?

При слове «Эфес» ладошка Магды продвинулась чуть ближе к оному. Владыка содрогнулся, но стерпел.

- Нет, сударь, о кошке Китти и ситечке для чая… Вечный Эфес и диадема Солнца – где они?

Министр двора сопроводил поклон милейшей улыбкой:

- Предшественница фашего величестфа – изволите видеть, Минерва – проявила маленькую шалость. Простительное дело, коль она юная дефушка. Сия проказница прихватила регалии с собой, отправляясь в эвакуацию.

- Мило, - признал Адриан, - и ожидаемо. Она должна была устроить какую-то мелкую пакость. Отчего вы не помешали ей?

- Фаше величестфо, ответ очевиден всякому, кто видел лазурных гвардейцев! Это большие, сильные парни, да при искровом оружии… В молодости я еще мог бы попробовать, но в мои годы – нет, простите и уффольте.

- Лазурные роты защищали отход Минервы?

- О, больше того: они и сами с нею отошли. Фчера собрались всей своей братией, окружили ее феличество – и по коням…

- Какое еще ее величество?! – рыкнул Адриан.

- Виноват, фаше величестфо. То есть, фаше величестфо здесь, а девица Минерва с лазурными – ускакала. Изволите видеть, капитан Шаттэрхенд оч-чень нерофно к ней дышит. И она, к нему, вполне возмошшно… Ах, юность!

Магда продвинулась еще на дюйм к своей цели. Адриан скрестил ноги, образовав преграду.

- Мне нет дела до их шашней. Куда они уехали?

- Фаше величестфо, я служу министром двора. О дворе могу доложить во всех подробностях, но когда кто-то куда-то едет – это, виноват, уже по части министра путей…

Адриан обратил взгляд к Лиаму Шелье, согбенному в поклоне:

- Минерва бежала поездом?

- Так точно, ваше величество.

- Куда?

- Доподлинно известно: в Арден.

- А оттуда?

- Никуда, ваше величество. Она и до Ардена не доехала. В местечке под названием Часовня Патрика случилась поломка искровой линии. Поезд Минервы остановился, сейчас он все еще там.

Огоньки зажглись в глазах Адриана:

- Поломка – дело ваших рук?

- Нет, владыка, счастливая случайность. Но я приказал не спешить с устранением неисправности.

- Весьма похвально. В ремонте искровой техники спешка недопустима!

В плотских делах ты тоже никуда не спешишь, - кисло подумала Магда, пытаясь внедриться между бедрами владыки. Получалось скверно. Ладонь была пухлой, а бедра Адриана – закалены годами верховой езды. Твердость мужских мышц наполнила нутро Магды предательским огнем. Она обругала себя: полегче, нужно совратить его, а не соблазняться самой!

Тем временем ганта Бирай, глава новой личной гвардии владыки, вошел в чайную с докладом:

- Явился этот шакал, как бишь его… Майор мужицкий.

- Рука Додж?

- Он самый. Говорит, вести из города.

- Впусти.

Ганта не знал Доджа лично, но уловил самую суть: тот был шакалом - мерзким, шелудивым говнюком. Никаким майором он не являлся и в помине. Рука Додж служил строевым сержантом в пехоте Южного Пути, которую выставили заслоном против нетопырей. Стоило Ориджину обнажить клинок, эта трусливая сволочь перебежала на его сторону. Но даже Ориджину сержант служил недолго: пропал куда-то в битве при Пикси, а потом всплыл среди своры бунтарей Салема из Саммерсвита. С ними вместе ходил на столицу, а попутно грабил честных горожан. Загремел в темницу, но почему-то был отпущен и вернулся в Южный Путь. Обозвал себя майором, встал во главе целой армии разбойников. Отцу Магды пришлось раскошелиться, чтобы перекупить этих парней и привлечь на службу Адриану. Магда была бы рада, если б Додж окончил жизнь примерно так же, как крысеныш Бакли.

- Рад служить вашему величеству! – проревел, сотрясая стекла, бывший сержант. – Слава Янмэй! Слава Адриану! Ура!

- Зачем так громко?.. - поморщил нос Адриан. – Спокойнее, майор. Доложите обстановку в городе.

- Прекрасно, ваше величество! Все как надо: пьют, гуляют, радуются. Долгих лет молодым – есть. Слава Янмэй – есть. Слава Софье – исполнено. Праздник протекает с успехом!