Тем временем новые люди присоединялись к празднику. Вошел в город еще один искровый полк. Диковинный: не алый, а белый с солнцами, смуглолицый, ведомый красивым седым командиром. Въехали, блистая парадной броней, колонны рыцарей. На ярких попонах пестрели всевозможные гербы, а чаще других – дельфины и снопы пшеницы. Следом за всадниками потянулись в город пешие бородачи: мослатые, мужикастые, нестройно вооруженные. Числом они напоминали орду, а рожами – бандитов. Но Фаунтерра так уже разыгралась, что готова была плясать с любыми гостями.

- Заходите, братья! У нас свадьба, долгих лет молодым! Кто женится? Да сами не знаем, ха-ха-ха! Садитесь за стол, уж там разберемся!

Прошел слух: портрет откроют при дневной песне, стало быть, в четвертом часу. Никто этого не говорил напрямую, но как-то само собой узналось: только песня отзвучит – сукно долой. И при первых звуках ветровых труб Фаунтерра замерла, навострила ушки, шикнула на слишком громких гостей:

- Тишшше! Сейчас, сейчас узнаем!..

Холеной ладонью заранее подняла кружку, заготовила на языке заковыристый тост, который не звучал еще сегодня. Песня пошла на убыль, притихли башни соборов… И ровно в четыре покров упал. Все были правы: и у Престольной, и у Праотцов, и возле ратуши – всюду открылось сразу. Портретов было три, один другого краше. Фаунтерра ахнула, прижав ко рту ладони.

По правде, жених не очень удивил ее. Фаунтерра только играла наивность, а на деле прекрасно помнила, ведь не день и не два уже ходят слухи. Дескать, бывший владыка Адриан остался жив и возвращается в столицу. А как он может вернуться? Разбитый северянами, осужденный Палатой, лишенный короны, он теперь считается преступником. Нет ему пути назад, кроме одного: обручиться с Минервой Несущей Мир! Он-то уже помолвлен с нею, даже чувства имелись. Ее величество помилует его императорским указом и сразу возьмет в мужья. Будут править вдвоем, вместе побьют орду, наведут порядок. Ориджин им не помеха, поскольку пропал в степях. А прочие лорды без Ориджина ничего не посмеют. Разумный выход для двух янмэйцев, недаром Минерва поклялась: она не будет воевать с Адрианом, а решит дело мирным путем.

Вот почему Фаунтерра издала удивленный вздох при виде портретов: вовсе не Минерва была на них! Живописцы, как могли, приукрасили невесту. Женщина смотрелась не жирной, а царственной; не наглой, а уверенной; заманчиво спелой, а не перезревшей. Но от тонкого благородства Несущей Мир эту даму отделяло такое же расстояние, как корову – от лани.

- Магда Лабелин?.. – наконец, узнала Фаунтерра. – Святые боги!..

- Внучка Софии! – закричали приезжие артисты. – Лучшие жены – софьины внучки!

Другие подхватили:

- У кого в доме рай? У мужа Софьи! У кого детей толпа? У мужа Софьи! У кого жена, как мед? У мужа Софьи!

А третьи уже брызгали вином, поднимая чаши, а четвертые трубили веселый марш…

И Фаунтерра махнула рукой: ну ладно, пускай Магда. Что выйдет из этого? Поживем – увидим, а сейчас – отчего не праздновать?

- Долгие лета!.. Жена как мед!.. Детей толпа!.. Слава Софье!

С новою силой грянуло веселье. Фаунтерра оправила юбку, затянула корсет потуже – и, забыв обо всем, пустилась танцевать.

Поезд с молодоженами прибыл на вокзал под звуки вечерней песни. Он лоснился от гербов и украшений, перед составом бежали дети, бросая на рельсы конфетти. Две роты искровиков – белая и красная – выстроились почетным караулом. Из-за их спин, привстав на цыпочки, смотрела пьяная Фаунтерра.

Бывший владыка Адриан Ингрид Элизабет показался в дверях. Сошел на перрон, подал руку невесте, помог спуститься. Невеста подняла над головой цветок, жених – шпагу.

- Фаунтерра, приветствую тебя! – мощным, красивым голосом пророкотал Адриан. – Я вернулся, чтобы разделить с тобой счастье!

Вечно молодой Фаунтерре давно исполнилось семнадцать столетий. На своем веку она повидала примерно все. Кто-то более юный и серьезный лопнул бы от вопросов: вернет ли Адриан корону? Почему он выбрал такую толстуху? Чем ответит Минерва? Стерпит ли Палата? Святые боги, что дальше-то будет?!

Но Фаунтерра прожила достаточно, чтобы научиться ничего не принимать слишком всерьез. Адриан воскрес – это забавно. Не только в Уэймаре кто-то воскресает, у нас вот целый император возродился - чем не повод для гордости! Женился на толстухе – романтично: сердцу, выходит, таки не прикажешь. Чем ответит Минерва? Посмотрим, она умница, чего-нибудь придумает. Главное – теперь не соскучишься!

Фаунтерра послала Магде воздушный поцелуй:

- Слава Янмэй! Слава Софье! Долгих лет молодым!

Леди Магда Лабелин боролась с соблазном спрятаться за спину мужа. Было страшно и стыдно, будто она вышла на сцену читать стихотворение, но вдруг забыла все слова и обмочилась вдобавок. На вокзале она молилась только о том, чтобы не пришлось говорить. К счастью, Адриан забрал себе внимание толпы и сказал за двоих. Он упивался каждым своим словом и гордо взмахивал шпагой, а Магда комкала в руке цветок невесты. Пока добрались до кареты, цветок превратился в паклю, и лакей подал новый.

Экипаж ринулся сквозь вечерний город. Звенели подковы эскорта, повсюду звучали пьяные крики, музыка, хохот. Взмывали в небо и громыхали шутихи, отдаваясь заревом в стеклах. Адриан все время пялился в окно, Магда металась между мыслями: «Повернись к жене, чертов засранец!», - и: «Нет, не смотри на меня, а то совсем помру от страха».

Скатились по спуску, выехали на Дворцовый мост. Сиденье задрожало под задницей. Вспомнилось: Минерва не то развалила этот мост, не то создала, не то что-нибудь еще. Она владеет Перчаткой, тьма сожри! Неужели отдаст дворец без боя?! Стебель хрустнул в руке, лакей сунул Магде очередную хризантему.

Карета остановилась, и Адриан впервые повернулся к жене:

- Прибыли. Идем… дорогая.

На площади перед главным входом дворца собралось человек пятьсот, не меньше. Чертова уйма военных, стая министров и лордов, толпа придворной челяди. Когда Адриан ступил на землю, солдаты гаркнули: «Ура!», министры согнулись в поклонах, челядь брякнулась на колени. Адриан вдохнул глубоко и сладко, расцветая, расправляя плечи. И без того высокий, теперь он выглядел длиннее на добрый фут.

- Желаю здравия, друзья мои! Я счастлив вернуться к вам! Кончилось темное время!

- Ура! Ура! Слава Янмэй!..

Он закатил глаза от наслаждения, всем телом впитывая эти прекрасные звуки.

- Слава Янмэй, - повторил Адриан за солдатами, - и слава вам, друзья, что дождались меня! Я принес множество чудес в награду тем, кто остался верен!

Внезапно он обрушил длань на спину жены и вытолкнул Магду вперед, на всеобщее обозрение.

- Моя прекрасная молодая невеста! Прошу любить и жаловать!

Возникла пауза. Очевидно, от Магды ожидалась речь. Она раскрыла рот с единственной мыслью: говнюк, мог бы предупредить.

- Сра… кхм… здравствуйте, миледи и милорды. Я рада приветствовать… Для меня честь…

В паузе между словами раздался тихий хруст. Проклятущий цветок снова сломался и повис, как чулок на бельевой веревке.

- Моя невеста оробела. Скромность – украшение девушки, - улыбнулся Адриан, снисходительно потрепав ее по загривку.

- Слава Софье! – крикнули солдаты.

- Слава, - согласился Адриан и жестом прервал излишние овации. – Командиры полков, доложите обстановку.

Навстречу ему выдвинулись Серебряный Лис и полковник Хорей. От вида последнего Магде стало немного легче – она хотя бы перестала потеть.

- Город под полным контролем сил вашего величества. Никаких признаков сопротивления. Все ключевые точки заняты вашими войсками, - доложил Серебряный Лис.

- Настроения в городе удовлетворительны, - добавил Хорей. – Люди празднуют, не выказывая неповиновения. Молодчики майора Доджа рассеялись в толпе, чтобы осуществить более тщательный контроль.

- Генерал Йозеф Гор? - спросил Адриан.

- Выразил готовность перейти на нашу сторону. Едет сюда, чтобы присягнуть вам.