- Лорд Десмонд Герда Ленор, твоя воля исполнена.

Свист плети вонзился в уши. Череп отца хрустнул, как яйцо. Тело рухнуло на половицы.

Нексия закричала от ужаса, у сестры слезы брызнули из глаз.

- Рихард, Рихард, что же ты…

Нет, то был не Рихард, а Лед. Вот правильное имя.

Лед проводил отца минутой молчания. Затем сказал:

- Теперь даю выбор Нексии Флейм.

Она обомлела, а Эрвин отбросил одеяло и встал на пол босыми ступнями. Слабость сказалась немедленно: кровь отлила от мозга, голова закружилась, он еле удержался на ногах. Однако произнес почти твердо:

- Нет, теперь я.

Мысли Льда читались на лице. Неженка хочет выжить. Неженка укажет на Нексию и останется вдвоем с сестрой. Иона, эта влюбленная тварь, не сможет пристрелить его. Она убьет себя, и Неженка выйдет живым – досада. Но насколько заманчиво его унижение! Неженка отдаст девушку на убой. Не просто девушку, а свою же альтессу!

Лед хищно улыбнулся:

- Хорошо, теперь ты. На кого укажешь?

- Я выбираю меч.

- Дурак. Можно выбрать только людей.

- Ты не понял, Лед. Я готов погибнуть, но не от Перста. Сразись со мною на мечах.

Слова были печальны и смешны. Эрвин дрожал от озноба и шатался, как пьяный. Лед мог прихлопнуть его голым кулаком.

- Нет, нееет! – закричали разом Иона и Нексия, едва не захлебываясь плачем.

Эрвин сказал брату:

- Играю я. Заставь их молчать.

Лицо Льда выразило удовлетворение. Плеть свистнула над головами девиц.

- Молчите, суки!

- Благодарю за тишину. Помню, Лед, раньше ты был лучшим фехтовальщиком. Но думаю, теперь я тебя превзошел. Давай сразимся.

Брат выставил палец, будто подумывал толчком в грудь опрокинуть Эрвина. Что ж, это было вполне возможно.

- Ладно, давай, - ухмыльнулся Лед. – Но не обещаю убить первым ударом. Коль мечи, то буду потешаться. Сперва отрублю руки, потом выпущу кишки, потом выколю глаза… Может, все-таки выберешь Перст?

- Мечи! – рыкнул Эрвин. – Нексия, дай Глас Зимы!

- Нет, пожалуйста…

- Меч сюда!

Нексия вложила Глас Зимы в его ладонь. Эрвин заметил лицо, залитое слезами, от жалости дрогнуло сердце… Но миг спустя иное чувство затмило жалость, печаль, любовь – все на свете. Нечто горячее и сладкое, как свежая кровь, перетекло из эфеса в пальцы. Глас Зимы жаждал боя. Глас Зимы не напился вчера. Шаваны – всего лишь шаваны, их кровь не утолила жажды. Настоящий мастер, великий враг – вот о ком мечтал фамильный клинок!

Меч наполнился жизнью, завибрировал от жажды. Мышцы Эрвина отвердели, ноги прочно встали на пол, головокружение ушло. Слабость осталась, но плевать на нее: на одну атаку хватит сил, а больше и не нужно. Одна идеальная атака. Молнию Агаты нельзя парировать!

Эрвин принял стойку и поднял меч. Сделал пару движений, разминая руку.

- Вот паяц, - ухмыльнулся Лед и вынул свой клинок из ножен. – Ты не Ориджин, а лицедей.

Звякнула сталь. Лед ударил по клинку Гласа Зимы – просто для задора. Меч Эрвина качнулся, выдав мягкость запястья. Лед хохотнул, но зря: запястье и должно быть мягким для Молнии Агаты. Хлесткий удар от плеча, ладонь гибка, словно кнут. Эрвин качнул рукой, проверяя мышцы. Лед снова звякнул по его клинку:

- Да бей уже, паяц. Сделай хоть что-нибудь!

И Эрвин ударил.

Глас Зимы запел от счастья, метнувшись в атаку. Отмел с пути чужой клинок, словно нелепую преграду, прошел по дуге, взмыл к потолку. Он задержался в верхней точке на сотую долю секунды, но и этого хватило, чтобы Эрвин понял.

Лед неправ: я-то и есть настоящий Ориджин! Сестра и я. На Севере не нужно усилий, чтобы стать жестоким гадом. Вырасти Ориджином и сохранить душу – вот истинная храбрость. Быть северянином и испытывать чувства – это ли не подвиг! Мы с Ионой смогли. Ты – нет.

Глас Зимы метнулся вниз со скоростью лунного луча. Самый быстрый удар, что герцог видел на своем веку. Неотразимая Молния Агаты.

Если бы Лед парировал – это невозможно, но если бы смог – раздался бы звон стали о сталь. Звона не было. Уши сказали Эрвину: ты победил, противник повержен.

Но глаза доложили иное. Лед не успел парировать – но и не пытался! В футе от его шеи Глас Зимы утратил скорость и поплыл, как пылинка в стоячем воздухе. Лед, смеясь, показал защитный пояс:

- Он включен, идиот.

- Нечестно! Так нельзя!.. – с болью вскричала Иона.

- Твой любовник не заслужил честности. Я предлагал поединок в Уэймаре – но он обманул, прислал вместо себя колдуна. А раз так, то не будет честной дуэли. Хитришь – я тоже схитрю!

Рихард занес меч. Сестра зарыдала:

- Умоляю…

Бессильный Глас Зимы дополз и коснулся шеи Льда, оставив мелкую царапинку.

В последний миг Эрвин ощутил бездонную грусть. Мы – прекрасная семья, мы же могли любить друг друга и жить счастливо. Если бы сущая мелочь сложилась иначе…

- Пускай хитрость, - сказал герцог и сдвинул скобу на эфесе.

Бах.

Сухая, трескучая молния ударила с клинка в шею брата. Рука Льда мгновенно ослабела. Меч, нацеленный в живот Эрвина, выпал из пальцев. Ужас и удивление исказили лицо. Удивление и ужас…

- Глас Зимы стал искровым, - произнес Эрвин, и брат свалился к его ногам.

Герцог отшагнул назад, вывел меч в защитную стойку, точно как учил Роберт. Противник не представлял опасности. Противник лежал в луже собственной мочи, однако был еще жив – тело подрагивало в судорогах.

- Сестра, сними с него Пояс и Перст.

Присев возле Рихарда, Иона расстегнула Пояс. Предмет подчинился первокрови в ее жилах.

- Теперь - Перст Вильгельма.

Она встала рядом с Эрвином, тронула его руку одним пальцем. И попросила:

- Убей.

- Это наш брат, – сказал Эрвин.

- Был когда-то.

- Мы сможем…

- Я не смогу.

Нексия прошептала, утирая слезы:

- Убейте его, милорд. Это страшный человек.

- Но он мой брат!..

- Посмотри, - сказала Иона, указывая на мертвое тело отца.

Стальной безжалостный Десмонд Ориджин лежал с проломленной головой. Человек, который сжигал города и засыпал известью трупы. Человек, который обвязывал телами женщин осадные башни. Человек, казнивший греев за непослушание, за слабость, за ошибки. Возможно, Десмонд был хорошим отцом, но Эрвин не умел сочувствовать ему.

- Гордон Сью, - сказала Нексия, склонившись над другим мертвецом.

Капитан Гордон Сью Роуз. Храбрый, верный, веселый воин. Спас Эрвина ценою своей руки, а Эрвин отдал драгоценное зелье, чтобы вытащить его из царства Ульяны. Гордон Сью пощадил альмерский лес. Гордон Сью пощадил монахов. В отличие от лорда Десмонда, он имел доброе сердце. Напрасно, ох напрасно Лед погубил его…

Эрвин София сказал:

- Брат, ты убил очень хорошего человека.

И вонзил Глас Зимы в яремную вену Льда.

Один из самых первых уроков, которые Магда усвоила от Валери, был таков: хвалите мужчину как можно чаще. Не бойтесь перестараться, ибо сей кубок нельзя переполнить. Чем бесстыдней и наглее лесть – тем лучше для семьи. Говорите: «Обожаю тебя! Ты непревзойден и великолепен.Ты – мой бог!» Любой мужчина падок на лесть, исключения науке не известны.

Этот урок Магда получила еще в Солтауне. Она ужасно гневалась на мужа из-за сговора с шиммерийцами, потому разозлилась и на Валери:

- Он поступил, как задница с дерьмом! Ты в своем уме? Какого черта мне хвалить эту жопу!

Фрейлина ответила:

- Простите за низменный пример, но представьте себе извозчика. Когда хочет, чтобы лошадь остановилась, он говорит: «Тпру». Неважно, что думает кучер о кобыле – может, она умница и трудяга, а может, чертовка с гривой. Чтобы остановить лошадь, надо сказать: «Тпру». Чтобы муж вел себя как надо, говорите: «Ты мое счастье».

Пример подошел под настроение Магды. Она с превеликою охотой вообразила Адриана запряженным в телегу, да с удилами во рту, - и принялась кричать свое «тпру». Получая от мужа подарки, она думала: ах ты хитрый манипулятивный гад, - и говорила: «Как же я счастлива с вами!» Слушая его болтовню на приемах, Магда прятала ухмылку: любишь же ты свой треп, - и вслух восхищалась: «Вы так остроумны, мой ненаглядный!» Вступая в города, оставленные кайрами, Магда шептала ему: «Ни один враг не устоит перед моим героем!» А особенно щедро она сыпала лестью в супружеском ложе. На язык просилось: «Трахай меня! Сильнее! Глубже!» - нечто подобное она кричала прежним любовникам. Но теперь, следуя советам Валери, Магда сладко стонала: «О, мой бог! Я таю в ваших руках!..»