Гелиодор изменился в лице. Ему явно были не по душе мои слова. После короткой, но напряжённой паузы, он молча поднялся с кресла, поцеловал мою руку и вышел из спальни, оставив меня наедине. Сейчас я чувствовала, что мир вокруг трещит по швам, и я не знаю, где мне взять нитки, которые помогут его зашить.

Сдерживая напор слёз, что рвались наружу, вышла на балкон. Прохладный ветерок принёс немного умиротворения. Закрыв глаза, сжала перила. Мне так захотелось закричать, но промолчала. Этот крик, остался в мыслях. Он тонул внутри меня, впитываясь в кровь.

— Что же ты так жестока? Я думала, что ты другая… — прошептала, глядя в небо. — Разве мы должны быть несчастными во имя равновесия? Зачем оно, если без любви?

Горячие слёзы скатывались по холодным щекам. Я опустилась на каменный пол и, опершись об стену, закрыла глаза.

Не так всё должно было быть. Не так.

«У тебя есть сила. Доверяй своему сердцу — это ключ к верной дороге», — внезапно раздался нежный шёпот в голове, что я встрепенулась, распахнув глаза.

— Прости меня. Мне так больно. Почему им нельзя любить? — вопрошала я, всматриваясь в небо, в котором невероятной красоты, мерцали огоньки звёзд.

«Всё дозволено. Ты осознаешь это в ближайшее время», — ответила она, отчего моё сердце забилось быстрее, а слёзы перестали течь.

Я хотела ещё задать ей вопросы, пока есть возможность, но в дверь раздался стук.

«Ступа-а-ай», — прошелестел до мурашек, нежный голос над ухом.

Поднявшись с пола, поправила платье. Внутри всё живо трепетало. Это, наверное, он. Я очень хочу, чтобы это был он…

Закусив губу, глубоко вздохнула и взялась за ручку двери. Мне не терпится распахнуть дверь и броситься в его объятья. Он осознал, что это глупость, и я ему докажу. Я скажу, что Вселенная мне ответила, что всё дозволено. Что эти правила чушь! У нас есть шанс на счастье. Он есть у всех!

Распахнув двери, моя радость замерла и с грохотом обрушилась в пропасть. Напротив стоял тот, кого я никак не ждала. Его тьма поглощала всё вокруг, заволакивая пространство пеплом. Из-под глубокого капюшона показалась довольная усмешка, обнажив белоснежный ряд зубов и острые клыки.

— Вот мы и встретились, — довольно сказал он, и тёмная материя будто вспыхнула вокруг него.

— Я… — голос, словно чужой, вырвался из горла и… на самом деле не знаю, что делать. Я в ступоре.

— Ты мне должна его отдать, — он указал когтистым пальцем на мою грудь, в центре которой, внезапно засветился кристалл.

— Ещё чего! — прикрыв свечение руками от его цепкого взгляда, ощетинилась я, пятясь назад.

— Надоела, — фыркнул он, и щёлкнул пальцами.

В каких-то несколько миллисекунд, моё тело успело пережить несколько трансформаций. От полной парализации, холода и жара, лишения дара речи до резкого прыжка вперёд с диким рёвом.

Не знаю, что на меня нашло, и о чём я думала в тот миг, но я запомнила его офигевшие, ярко-зеленые глаза.

Орголиус уже не улыбался.

Внутри меня клокотало неизведанное чувство ярости. От меня шло яркое свечение, что оттесняло его тьму, а тело горело огнём. В голове было пусто. Ни одной мысли, а только жажда не упустить его. Словно сработал спусковой крючок мышеловки.

В это мгновение жертвой был он, а не я! Внутри всё кипело, как у охотника за добычей. Неизведанная внутренняя команда схватить его, затмила всё мысли. По идее, бежать нужно, но моё сознание решило иначе, а тело уже выполнило команду.

Я схватилась за его руку, когда он внезапно оттолкнул меня назад, и грозно крикнул: «Прочь!».

Это мне-то? Сам сюда заявился!

Упав на пол от резкого толчка в грудь, я ощутила в своих руках вибрирующий холодной энергией тёмный кусок материи. Орголиус на глазах таял в воздухе, и сморгнув его исчезнувшую в пространстве фигуру, меня нереально затрясло.

Последнее, что я увидела, как он ошарашенно глядел на свою бледную руку из-под черного одеяния. А в моих руках, оказалась перчатка из плотной материи с металлическими наконечниками.

Отшвырнув её от себя, я попыталась встать, но тут же упала обратно на пол. Ноги совсем не слушались, просто онемели. Комната подозрительно покосилась и закружилась перед глазами. До слуха донеслось тихое постукивание. Перчатка… она ползла по полу, постукивая наконечниками.

Все силы внезапно куда-то исчезли, что я еле оперлась на руки, и рухнула обратно на пол. Что за чертовщина? Хотела позвать на помощь, но и этого не вышло. Голос еле слышно. Что это со мной?

Перчатка, словно паук, неспешно подбиралась ко мне. Ну, вот…

Как вдруг, её сверху накрыли стеклянным колпаком, а меня кто-то поднял на руки.

— Что произошло?! — встревоженно заглядывая в моё лицо, спросил Январь.

— Дай её мне, — прозвучал где-то в стороне приказ Гелиодора.

Оказавшись в руках волшебника, мне мгновенно стало легче. Он стянул с моей руки едва заметную материю, что начала вплетаться в кожу. Живая материя, капризно извивалась в его руках и была заточена в светящуюся сферу до выяснения обстоятельств.

— Это был он, — наконец вымолвила я, радуясь, что голос вновь вернулся ко мне.

— Кто? — спросил Январь.

— Орголиус, — ответил за меня Гелиодор.

— Но, как?! — глаза Января вспыхнули ледяным огнём.

— Это дело рук Эйфирии, — ответил Гелиодор.

— Нам срочно нужно уходить! Спрятать Лину подальше от этой темной твари! Да я его разорву на куски! Как он посмел! — беспокойно расхаживая по комнате, негодовал светловолосый месяц. От него веяло морозом, что я буквально ощущала покалывание на щеках.

— Нет, Январь. Сейчас ей нужен отдых. Она не выдержит нагрузки следующего кристалла, — заключил Гелиодор.

— Но… — остановился взбешённый месяц и непонимающе глядел на волшебника.

— Никаких противоречий. Он не вернётся, это я знаю наверняка, — уверенно сказал Гелиодор и поднявшись, отнёс меня на кровать.

— Уверен? С чего такие выводы? — прищурился Январь.

— Он слабеет. Плюс, у нас есть его вещь. Я уверен, что у нас есть время, — выпрямившись, ответил Гелиодор, пристально глядя на Января.

— Пойду, проверю охрану и скажу братьям, — сказал Январь, явно не довольный его решением.

— Вот это правильно, — кивнул волшебник, и внимательно посмотрел на меня.

— Он закричал на меня от испуга, — прошептала я.

— Орголиус? — Гелиодор слегка прищурился.

— Ага, — кивнула я.

— Он слишком много возомнил о себе. А ты, явно сильнее, чем мы думали, — он задумчиво посмотрел на перчатку, что как таракан шкреблась в стенки стеклянной колбы, окружённой магическим узором. — Это был не фантом, а он сам собственной персоной.

— Что значит не фантом?

— Орголиус многолик и умеет посылать свои отражения в различные миры. Ему не нужно являться самому. Даже тогда, в городе Мира, было отражение. Но сегодня он явился собственной персоной.

— Это плохо?

— Не знаю, — задумчиво потерев подбородок, ответил он. — Но раньше, такого не было.

— Ты сказал, что он слабеет. Но, разве будет он так рисковать, и являться собственной персоной? Это как-то не логично.

— Согласен. Но, ты плохо знаешь Орголиуса.

— А ты, хорошо? — от моего вопроса, глаза Гелиодора вспыхнули не то яростью, не то стыдом.

— Лина! — в комнату вихрем влетел Октябрь.

— Тише! Не сбей колбу с перчатки, — рявкнул Гелиодор.

— Что произошло?! Как ты, Лина? Тебе плохо? — из Октября, как из автомата сыпались вопросы, а глаза встревоженно горели.

— Ты опоздал. Оставил девушку в опасности, думая о своих проблемах, — раздражённо ответил Гелиодор, и Октябрь напыжился, не ожидав такой резкости.

— Я не… я виноват… так, что случилось? — выдержав пристальный взгляд, наконец-то выдохнул он.

— А случилось так, что тёмный владыка чуть не утащил наше главное сокровище и надежду, — Гелиодор явно хотел помучить Октября, и это у него получалось отлично. Глаза парня менялись, выражая самые разные эмоции от гнева до глубокого стыда. Он варился в этих эмоциях, что я даже на мгновение забыла свои обиды и его слова в саду.