Оно неприятно воняло, как козёл. Я начала кричать как можно громче, чтобы парни бежали на мой голос, но грязная лапа закрыла мне рот.

— Какая сла-а-а-день-ка-а-а-я, — сказало существо, безумно хихикая и перескакивая через невидимые в тумане препятствия.

— Отвали шишига поганая! — крикнул Июль и бросил в неё огненный шар. — Брось девчонку, или я тебя поджарю!

Вспышка огня, попавшая в спину зверюге, осветила всё вокруг. И я увидела, что за чудище держит меня в своих лапах. Ушастое и рогатое, с мелкими, но жуткими глазами, крупным носом и зубастым ртом, мохнатое существо.

— Не-е-е-ть! — рявкнула шишига в ответ и сиганула как кузнечик на ветку дерева.

— Иди сюда! — послышался крик Апреля, и шишига завопила, оскалив зубы.

— Не отда-а-а-ам! — прошипела она, дёргая задней лапой, будто за что-то зацепилась.

— Как знаешь, — ответил Апрель, и в следующий миг, мы полетели с дерева вниз резким рывком.

Шишига выпустила меня в падении, а сама полетела в другую сторону.

— Мама-а-а! — падая с высоты, слышала, как мой голос перекликается эхом в этом заколдованном лесу

— Держу! — подхватив меня на руки, выпалил Июль.

Следом, к нам подошёл Апрель, таща за собой ту самую шишигу, чью ногу, словно веревка, обвивала живая лоза. Так вот в чём сила апреля, он управляет растениями…

— Пусти-и-и! Пусти-и-и! — дрыгалась на земле шишига, пытаясь оторвать лозу от своей ноги, шипя и извиваясь.

— Ну, уж нет. Ты сбила нас с дороги! Выведешь из леса, отвяжу, — грозно сказал Апрель.

— Я те-е-е-бе служить не буду-у-у! — огрызнулась она и сделала ещё один рывок, но тщетно. Апрель её так одернул, что она треснулась о рядом стоящее дерево.

— Ла-а-а-дно… — прошипела она. — Выведу ва-а-ас.

— Все в сборе? — спросил Апрель, и братья отозвались в ответ.

В этом тумане было не понятно где кто. Только хруст веток со всех сторон, говорил о том, что по лесу идёт толпа. Июль так и нёс меня на руках. Я была не против. Ещё одного похищения в этой слепоте не хочется. Вот как выйдем из леса, пойду своими ногами.

— Куда-а-а идёте месяцы? — прорычала шишига.

— Не твоё дело, — ответил Январь.

— Я слыша-а-а-ла-а, что в ва-а-а-шем мире произошло событие. Все почувствова-а-а-ли, как за-а-а-па-а-а-хло, — облизнулась шишига, и зыркнула в мою сторону.

— Если хочешь слышать дальше, то иди молча, пока уши тебе не оторвали, — рявкнул Июль, и я увидела, как у него огнём сверкнули глаза.

Шишига сразу же заткнулась и молча вела нас к выходу.

Должна признаться, это приятно, когда тебя носят на руках. Даже не смотря на весь ужас этого леса, хотелось прикрыть глаза и уснуть вот так. От Июля безумно вкусно пахло, что у меня невольно заурчало в животе. Когда я ела в последний раз?

— Человек? Он-а-а человек? — затараторила шишига, видимо услышав голодный рёв моего живота.

— Нет, — резко дёрнув шишигу на себя, ответил Апрель.

— Тоже мне, — фыркнула она. — Больно интересно.

— Правильно. Меньше знаешь, дольше живёшь, — сказал Июль.

Какое-то молчаливое братство, я заметила. Не очень они разговорчивы между собой. Интересно, что там Октябрь? Хотя, что мне до него. Он должен сам прийти к пониманию, кто я и зачем здесь.

Боже, как же я устала. В этих приключениях столько сил теряется…

— Засыпай, — шёпотом сказал мне Июль, легонько улыбнувшись.

Моя голова сама мягко упала на его плечо. Тело вата, а в глазах песок. Может, это так туман на меня действует? Невозможно зевнуть, воздуха не хватает. Я же человек, всего лишь человек, который должен по счастливой случайности спасти целый мир.

Теплая грудь Июля издавала монотонное звучание сердца… всё же у них есть сердца. Это одновременно странно, и нормально, что я не знаю, стоит ли на этом зацикливаться. Просто они супер люди, получается. Как и я.

— Нам долго идти. Ты в безопасности, — ещё раз сказал Июль, и многозначительно посмотрел на меня.

— Спасибо, — тихо ответила ему.

— Мне в радость, — сказал он, улыбнувшись, и на щеке заиграла ямочка. — Спи. Проснешься уже в городе. Так будет безопаснее. Я позабочусь об этом.

Если честно, то его слова сильно запали мне в душу. Он так искренне это сказал. Никто никогда ничего мне не обещал. Тем более заботу…

Не заметила, как меня вырубило. Пару раз моргнула и вот, мы уже идём на свечение огоньков, как я понимаю того самого города Забытой Надежды. Очнуться меня заставили громкие стенания шишиги.

— Я же вывела-а-а в-а-ас из ч-а-а-щи лесной! За-а-а-чем не отпуска-а-а-ете? — выла она, упираясь когтистыми лапами в землю.

— Продадим тебя местным купцам, — ответил Ноябрь, и шишига завыла ещё пуще.

— Я в лес хочу-у-у! Пусти-и-и!

Но, никто не обращал внимания на её звериный плач. Да, это монстр, но мне её жалко.

— К-х-м, Июль, а чего мы её до сих пор тащим за собой, неужели, правда, продавать собрались несчастную? Вон как плачет, — тихо спросила я.

— Она тебя сожрать хотела, — ответил он, — на рынке ей найдут применение.

— Какое?

— Для зелья и оберегов возьмут её. Поймать шишигу трудно. За неё мы выручим хорошую цену, и будет чем подкупить врага, — ответил Июль.

Жалко мне её. Они же вроде за добро, а тут ведут, считай на убой, лесную нечисть.

— Но, она же выполнила уговор, так?

— Так, — кивнул он.

— А почему тогда вы не выполнили свою часть? Не правильно это, — чувствуя даже какую-то вину, сказала я, и лицо Июля стало задумчивым.

Его брови сходились на переносице в думах и в конечном итоге он, вздохнув, развернулся к братьям и остановился.

— Так, братья, у меня тут нерешенный спор. Лина считает, что мы должны отпустить шишигу в лес, — сказал он, и братья рассмеялись в ответ.

— Кого? Шишигу отпустить? — засмеялись они, будто глупость какую-то услышали.

— А что смешного? — я слезла с рук Июля и окинула их всех пристальным взглядом. — Это не честно по отношению к ней.

— Лина, ты же шутишь, да? — спросил Апрель.

— Нет, не шучу. Я серьёзно спрашиваю вас, умеете ли вы держать своё слово? — уперев руки в талию, вновь посмотрела на всех как можно серьёзнее, даже с осуждением.

Парни явно стояли в недоумении. Это было написано на их вытянутых лицах.

— Госпожа-а-а пра-а-ва-а-а! — заликовала шишига, радостно прыгая по поляне.

— Ага, госпожа. Недавно ты в ней видела свой ужин, — фыркнул Апрель и одернул её, что та сразу сникла.

— Винова-а-а-та-а, призна-а-а-ю, — прорычала шишига.

— Вот видите? Она признаёт. Ошиблась, с кем не бывает. Ты же больше не будешь нападать на людей? — спросила шишигу, и её и без того маленькие глаза, ещё больше сузились.

— На путников леса, — поправил меня Ноябрь.

— Не буду! — сложив когтистые лапы вместе, взмолилась шишига.

— Ну, ребята, надо отпустить чудище восвояси. Уговор дороже денег, — сказала я, и увидела, как Март, положил руку на лицо, будто услышал что-то глупое.

Апрель посмотрел на Января и Июля, выжидая согласия. Те окинула взглядом остальных братьев, а затем кивнули в ответ.

— Век не забуду-у-у твоей доброты госпожа-а-а! — упав на землю в поклоне, сказала шишига.

— Скачи в лес и молчи о том, что видела. Иначе мы вернёмся и отведём тебя на базар. Там любят диких тварей, — сказал Апрель, пристально глядя на выпученные глаза шишиги.

— Обеща-а-а-ю! — затряслась она, и Апрель отпустил её на волю.

Шишига мигом рванула к лесу, только пятки сверкали вдали.

Я же правильно поступила? Нужно держать слово. Но у всех братьев на лбу было написано, что они не согласны с моим решением.

— Почему вы так мрачно смотрите? — не выдержав, спросила их.

— Нельзя было отпускать её. Она знает, что ты человек. А обычные люди сюда хода не имеют, — ответил Апрель.

— Она обещала… и мы обещали, — пытаясь скорее убедить себя, чем их, в правильности содеянного. Хотя чего уже? Она убежала. Так что всё уже.