Это похоже на лагерь обдолбанных хиппи, о которых когда-то рассказывал Лис. Он вообще часто рассказывал такое, о чем не додумаешься просто так отправить запрос в поисковик. Помню, меня очень удивило, что у людей была возможность жить без привязки к биометрии, ячейке, индивидуальному номеру, и они выбирали такую жизнь сами. Эти, на заброшенной стройке, показались мне такими же. Ну, по крайней мере, по рассказам Лиса я себе представляла хиппи как-то похоже на то, что вижу.

— Понять бы, кто из них.

Бакс делает несколько шагов вперёд, я вслед за ним.

Звук сверлит мозг, становясь непрерывным. Оглядывая сидящих, стоящих, лежащих, разговаривающих, молчащих людей, я вдруг понимаю, кого из них мы ищем.

Это парень в жёлтой куртке — уж очень неестественны грязные разводы на его одежде. Уж очень они контрастируют с кислотно-жёлтым цветом ткани. Куртка выглядит грязной, но не видавшей виды, как одежда остальных и поэтому он единственный, выбивающийся из потасканной, побитой жизнью кучки народа. Парень стоит у оконного проема, вглядываясь куда-то за пределы недостроенного убежища, которому, возможно, суждено стать функционирующим зданием. И он явно нервничает.

— Смотри на жёлтого, — говорю я Баксу, продолжая идти не к парню, но в его сторону.

Однако, видимо, слишком уж мы отличаемся от тех, кто не должен вызывать опасения, находясь здесь. То ли одежда на нас не такая, то ли поведение отличается от принятого, а может разрез глаз выдает (самой смешно от этой мысли), но когда до парня в жёлтой куртке остается всего три-четыре шага, а писк в моей голове выходит на новую, ещё более противную ноту, этот тип бросает на нас короткий взгляд и всё понимает. Потому что в следующий миг срывается куда-то вглубь помещения, перепрыгивает через какую-то балку, огибает несколько стоящих на ребре плит, обмотанных тросом, и исчезает в проеме, который, возможно, станет дверью, если кто-то решится достраивать всё это.

— Это он! — ору я, понимая, что писк в моей голове перестаёт быть одним целым и дробится на частые, повторяющиеся звуки.

Но крик из моего рта всё равно вырывается чуть позже, чем Бакс срывается за парнем в жёлтом. Наверное, так и должно быть. Человек, в одиночку прекративший существование японской группировки, организовавший сеть чойсеров, устраивающих диверсии против корп, и сторонящийся аугментаций, обязан быть сообразительным.

Бегу следом, ощущая, как звук в моей голове растягивается, словно резинка. Интервал между сигналами то увеличивается, то сокращается, сливаясь в единое целое, то снова дробится на части. Мимо мелькают коридоры, комнаты и залы, точнее, то, что должно было быть комнатами и залами, а может быть, павильонами. Впереди мелькает спина Бакса, огибающего препятствия, а ещё дальше жёлтое пятно, которое выделяется на фоне общей серости.

Вскоре оба теряются за многочисленными переборками, но я продолжаю бежать, хотя понимаю, что отстаю всё сильнее — интервалы между звучащими в голове сигналами растут. Не намного, но достаточно, чтобы можно было не воспринимать их как одно целое.

Проём, второй, третий — звук в голове, уже в который раз становится сплошным. Если отбросить головную боль, то это хорошо. Значит, я не запуталась в бесконечных комнатах-павильонах и двигаюсь в правильном направлении. Проскакиваю ещё один проем и вижу жёлтое пятно на полу. Но порадоваться тому, что Бакс догнал китайца не успеваю, потому что до меня доходит: это всего лишь куртка.

Но вот ведь какая хрень, звук становится сплошным. А это говорит о том, что маячок, по которому мы отслеживали нашего китайца, находится именно в куртке. Останавливаюсь. Голова раскалывается от писка.

Что там этот Фриз говорил? Бриллиант и десктоп? Вероятно, десктоп и будет источником звука. Не нахожу ничего похожего ни на технику, ни на камень. Портмоне из гибкого пластика и коробка никотиновых стиков — вот и всё содержимое карманов. Прощупываю швы, рукава, мну куртку в руках, как слетевший с катушек енот-полоскун, но не нахожу ничего похожего на технику, способную издавать сигнал. С трудом, но всё-таки дохожу до мысли, что жучок может быть настолько мелким, что при всём желании я не смогу его обнаружить.

А за следующую мысль, прорывающуюся сквозь непрерывный писк в голове, я себя даже хвалю. Беру жёлтую куртку в руку и возвращаюсь обратно, волоча её по земле. Надеюсь, Бакс догонит китайца и без моей помощи. Меня больше тревожит истошный писк в голове.

Я догоняю парня и сбиваю его с ног. Тот, испуганно вскрикивая, падает, хлюпаясь лицом в покрытый слоем пыли и мусора пол. Очень просто. Совсем просто. Если не считать сбившегося дыхания. Китаец что-то надрывно лопочет. Но я не понимаю китайского. Да это и не важно. Фриз объяснил Лилит, что у «объекта» должны быть десктоп и бриллиант. Забрать их можно и без знания языков.

Выкручиваю его руку за спину, продолжая удерживать парнишку на земле, а второй рукой прохожусь по карманам. Сложенный в несколько раз десктоп оказывается в заднем кармане джинсов, а камень в левом боковом. Рывком поднимаю бедолагу с пола и веду обратно. Где-то там отстала Лилит. Нужно сказать ей, что у нас всё получилось.

В первом помещении всё также вяло тусуются китайские недохиппи, будто на их глазах никто только что ни за кем не гонялся. Подхожу к чаше с огнём, со дна которой из нескольких сопел вырывается пламя. Сидящие рядом с чашей грызут небольшие обжаренные тушки, насаженные на стальные прутья. Я не спец, но, мне кажется, что они жрут крыс.

Да и насрать. Единственное, что меня волнует, сводящий с ума писк в голове. Швыряю куртку и портмоне в огонь. Пламя делает «Уффф», на мгновение подскакивая вверх, после чего набрасывается на синтетическую ткань, превращая её в сгустки пластика и хлопья черного пепла. Следом кидаю портмоне. Наличку я выгребла, а карты — аналог кистевых чипов… ну на кой чёрт они мне без биометрии?

Всё-таки в портмоне.

Потому что тишина наступает после того, как пламя берется за него поосновательнее. Тишина кажется звонкой настолько, что глушит не хуже писка, сверлившего мою голову несколько последних часов, с того самого момента, как бесполый голос вклинился в песню AsperX, назвав меня по имени и сказав, что ему нужна помощь. Но я была настолько заморочена на том, чтобы избавиться от звука в голове, что вообще не обращала внимания на происходящее вокруг. Поэтому, насладиться тишиной не успеваю. Кто-то толкает меня в плечо, я спотыкаюсь о чью-то предусмотрительно выставленную ногу и получаю удар в живот. Тоже ногой. И ещё. И ещё…

Недохиппи, наконец, определились в своём отношении к чужакам на их территории.

Прижимаю колени к груди, а согнутые в локтях руки — к бокам, прикрывая почки. Говорят, эмбрионы в материнских утробах по мере развития принимают похожую позу. Как будто ещё не родившись, мы уже чувствуем, чего ожидать от жизни. Чёрт. Можно было бы и догадаться, что китайские маргиналы не будут рады какой-то незнакомой бабе, гоняющейся за их коллегой и жгущей его одежду.

Как-то неправильно начинается сказка под названием Китай. По крайней мере, не так я её представляла из историй Лиса.

Я никак не представлял себе побег в Поднебесную. Всё было внезапно и необъяснимо там, а теперь также необъяснимо и внезапно здесь. Странная штука. Пусть и не по своей воле ты пытаешься сбежать от прошлого, но на новом месте прошлое находит тебя само и, ничего не объясняя, требует помощи.

Китаец уже перестал причитать. Дошло, наконец, что я его не понимаю. Он идет молча и уже не пытается вырвать вывернутую за спину руку.

Мы возвращаемся по тому же пути, по которому этот малый совсем недавно пытался свалить, но Лилит не вижу. Чтобы предположить что-то, я знаю её не так уж и долго, но то, что её нет на пути, мне кажется странным. Корпус здания длинный. Очень длинный. Но заблудиться и свернуть куда-то не туда здесь было невозможно. В очередном отсеке, не вижу куртки своего пленника, хотя помню, что он швырнул её именно здесь. И это начинает меня тревожить.