— Ладно. С этим понятно. Мой план действий каков?

— Ждать пока люди из сити справится с поставленной задачей. На момент своего разделения я как раз оставляла им инструкции.

— Ждать? А если Пинг приведет полицию. Эту, как её..?

— Службу охраны правопорядка, — подсказывает Бета. — Сложившаяся ситуация не оставляет ему выбора, но сбежав с доской и бриллиантом он стал частью моего нового плана. Точнее, мне пришлось перестроить план, пока он сбегал.

Голышом я выхожу из санузла, оставив испачканную одежду там, и оглядываюсь. Рядом с матрацем валяются шмотки. Брюки в обтяжку, такая же водолазка. Всё не первой свежести, но я решаю, что это лучше обосранных штанов и начинаю напяливать их на себя.

— А как ты связывалась с Баксом?

— Не с ним, с его попутчицей, Лилит. — Объясняет Бета-версия. ~ Я обнаружила в её визитнице данные твоего чипа. Очевидно, вы когда-то контактировали. И это было до твоего попадания в лабораторию «Кристалис».

— А… — замираю я с одной рукой, продетой в рукав и вспоминая, как навязчиво эта дамочка сватала мне какого-то барыгу-диллера. — Блин, точно. Она мне наркоту как-то предлагала…

— К текущей ситуации это не относится, — перебивает Бета и продолжает объяснять: ~ К системам аэрокара в котором они находились, подключиться не удалось, а кистевой чип был только у неё. Я изменила его протоколы и теперь носимое девушкой устройство работает, используя параметры местных сетей. А вот у вируса нет возможности попасть в чип из-за отличий в архитектуре устройства.

— Ну да, Бакс же от биометрии и аугментаций как от огня шарахается, — где-то в глубине мозга копошится, не находя удобного места, чтобы уютно расположиться, мысль о том, что даже если выбраться из сити, то сити сам потянет к тебе свои отростки. — А чего он в Китай попёрся-то?

— Мотивы мне неизвестны, но если Бакс сделает всё по предложенным инструкциям, у тебя будет возможность спросить его лично. А пока, я уйду в режим ожидания. Ресурсы твоего организма не пополняются, а я потребляю приличную их часть.

Снова становится темно — ИскИн перестал воздействовать на зрачки.

— Что ж, — пожимаю я плечами.

А что я могу предпринять в сложившейся ситуации? Ничего. Только ждать, взяв пример с ИскИна, сидящего в моей голове. Точнее, взять пример с того, что от этого ИскИна осталось.

Однако перед тем как замолчать, я задаю Бете ещё один вопрос:

— В твоём доступе была вся сеть, и ты нигде не обнаружила исходника этой вирусной хрени? Не выяснила для чего он?

— Вируса не было в сети, как и данных о чем-то похожем, — терпеливо объясняет ИскИн, или то, что от него осталось в моей голове. ~ Предполагаю, что данная разработка велась в изолированном сегменте сети, после чего была передана на съемных носителях персоналу, обслуживающему гейты.

— И они одновременно запустили программу-вирус, подсоединив к гейтам внешние накопители после какой-то условной команды, — наконец доходит до меня.

— Совершенно верно.

— Действенно, ничего не скажешь.

— Я могу продолжить отвечать на вопросы, но всё-таки рекомендовала бы тебе поберечь силы, — намекает Бета.

Я согласно вздыхаю и, откинувшись на матрасе, закрываю глаза — всё равно темно.

Совершенно непонятно, как тянется время в абсолютной темноте. Особенно, когда в твоей голове царит бардак, разгребание которого ты всё время откладываешь на потом. Мысли цепляются друг за друга, словно неодимовые магнитные шарики, хаотично разбросанные по плоской ровной поверхности, если запустить такой же по столу.

Они сталкиваются друг с другом, бьются друг об друга, иногда отскакивают, но, в конце концов, слепляются в одно целое. В одно бесформенное целое, сводящееся к простому вопросу: почему я? Ответов может быть множество, но, думаю, обрубок ИскИна, обосновавшийся в моей голове, свел бы их все к просчету вероятностных моделей.

Провидение? Если бы я верил во всю эту замшелую мистику, то, возможно, успокоился бы именно на таком или похожем объяснении. Чем плох вариант, в котором всё можно объяснить божьими планами? Но у бога нет планов, потому что нет его самого. Каждый человек — всего лишь звено в цепочке случайностей, создаваемых такими же людьми.

Взять, например, Бакса. Наверняка ведь он появился здесь, потому что преследовал какие-то свои цели. Вот его не было, а вот он есть. И это случайность, которая не была учтена в расчетах Беты только потому, что Бакса не было в перечне изначальных условий. А когда он появился, ему тут же нашлось место в уравнении. Даже пересчитывать вероятности не стала. Не то, что с мертвой люфанчже.

Но откуда Бета знает, что Бакс знает меня?

Свет загорается как раз в тот момент, когда я задаю себе этот вопрос. Одновременно со вспыхнувшими под потолком лампами, также бесшумно, как и тогда, когда мы с Пингом входили, начинает отъезжать в сторону дверь. В ещё узкий просвет влетает цилиндр светошумовой гранаты, обжигающей сетчатку, несмотря на то, что я успеваю закрыть глаза. Звуковые асинхронные вибрации мгновенно дезориентирует, и поэтому спецы крутят меня без какого-либо сопротивления.

Кретины. Хотя, они ведь не в курсе, что я в любом случае не стал бы сопротивляться.

Когда меня рывком ставят на ноги ИскИн говорит:

— Предполагаю, что тебя каким-то образом будут тестировать, поэтому лучше исключить вероятность обнаружения меня. Тем более в той форме, в которой я существую сейчас. Когда тебя будут допрашивать, для правдоподобности можешь сказать, что я была, я руководила тобой, но сейчас меня уже нет, — бледно-зеленый контур состоящего из ноликов и единичек лица появляется на фоне белого пятна, оставшегося после вспышки гранаты, чтобы добавить: ~ Ври красиво. Я в тебя верю.

И цифровой метелью уносится за край поля зрения.

Вывернув руки за спину и зафиксировав их зип-локом, меня куда-то ведут. Понимаю, что по канализационным коллекторам, но из-за белых пятен, мельтешащих перед глазами, совсем не вижу ничего перед собой.

Отрывистые фразы на китайском, которыми обмениваются люди в форме, не отображаются привычными мультяшными облачками в моём поле зрения — Бета затихла. Даже ставшие привычными часы не светятся в углу поля зрения. Мне кажется странным такое поведение, но с другой стороны, что я знаю об искусственном интеллекте, чтобы делать выводы о его поведении?

Меня грузят в кузов воздушки и та, взвизгнув, отрывается от земли. Постепенно белые пятна растворяются и я, наконец, могу разглядеть сидящих напротив и по бокам от меня солдат. Они укомплектованы так, словно собирались штурмовать укрепленный бастион, полный каких-нибудь террористов-фанатиков. Видно, как бронестекло на забралах тактических шлемов подсвечивается изнутри, но выражений лиц разобрать невозможно. Почему-то мне кажется, что по ту сторону забрала спеца, сидящего напротив меня, дисплей подсвечивает недоумение.

Мы летим молча и долго. Я несколько раз мысленно обращаюсь к Бете, но та молчит, и от этого я чувствую себя дискомфортно. Я, конечно, пару раз пытаюсь спросить у солдат, куда меня везут, но натыкаюсь на гробовое молчание, спрятавшееся за матовый отблеск дисплейного забрала.

Не понимают. Или выполняют приказ не вступать в контакт. Или и то и другое. Поди разберись.

Воздушка несколько раз закладывает достаточно крутые виражи и, в конце концов, резко опускается до уровня земли, — я понимаю это по тому, как закладывает уши, — а потом и вовсе замедляется. Спустя несколько секунд дверь открывается, и меня достаточно цивилизованно вытаскивают из крытого кузова.

Подземный гараж я узнаю сразу, хотя видел его всего единожды. Тот самый медицинский комплекс или лаборатория, — чёрт её разберет, — в которой я пришел в себя после побега. Почему-то я уверен, что совсем скоро увижу доктора Шеня. И я оказываюсь прав. Только в кабинете, в который меня вводят, сняв зип-локер, находится не только доктор. Помимо него я вижу ещё двоих людей в белых халатах и мужчину в военной форме. По ощущениям, для такого количества регалий на груди, военный выглядит немного молодо. Но главное не это. За одним столом с ними вполне свободно сидят Бакс и Лилит.