Ради прикола мысленно прошу Бету запустить на карманной доске Пинга обращение к нему же, предлагающее немедленно сдаться и наблюдаю за его испуганным лицом. После чего сообщаю:

— Шучу я так.

— Противозаконно, но возможно, — успокаиваясь, кивает Пинг. — И глупо. Не та ситуация, в которой уместно так шутить. Теперь я не знаю, стоит ли воспринимать тебя, как серьёзного человека.

— А я серьёзный, — заверяю его. — Правда, слегка бестактный.

— Кто твой заказчик? — вдруг спрашивает Пинг.

— Заказчик?

— Работодатель, хозяин, старший партнер, — объясняет он. — Ты упоминал, что тебя наняли. Кто?

Бета протестует красными восклицательными знаками на всё поле зрения, а затем и голосом в голове, но собравшись с мыслями, я вспоминаю сам, как это звучит по-китайски. Когда доктор Шень посоветовал учить язык, после второго или третьего урока я забивал в переводчик именно это словосочетание — не мог не забить.

— Ренгонг жинан, — произношу я.

И ИскИн в моей голове перестаёт спорить. Только сообщает:

— Это нарушает просчитанные последовательности действий.

Да он всё равно не поверит. Именно поэтому я так смело ему и признаюсь.

— Ты очень несерьёзный, — качает головой Пинг.

Пожимаю плечами.

— Какая разница, кто мой наниматель, если в итоге я могу избавить тебя от неприятностей?

— Тоже логично. Но подробности успокаивают.

— А об искусственном интеллекте в качестве нанимателя, чем тебе не подробность?

— Правдивые подробности успокаивают, — уточняет он.

Вновь пожимаю плечами:

— Это не тот случай.

Несколько раз на столе мигает один из диодов, утопленных в столешницу. Пинг протягивает к нему ладонь и нажимает, как на кнопку.

— Твои капсулы, — сообщает он. — Сейчас доставят.

Небольшой квадрат стены, размером чуть больше любой из тех книг, которые читала Маша, с тихим шорохом приподнимается, открывая ячейку с упакованными в вездесущий пластик капсулами. Пинг достает его, и кусок стены возвращается на место.

Бросая упаковку на стол, парень сообщает:

— Двести пятьдесят новых юаней с тебя.

Я еще думаю о том, что выданную банкоматом пачку денег оставил геймерам, а у Пинга уже что-то чирикает в нагрудном кармане.

— Оплата проведена, — сообщает голос в моей голове. ~ Данные о транзакции удалены со всех серверов.

— Готово, — киваю я Пингу, уже достающему свою карту.

Видимо, это она и пиликала.

Тот смотрит на мини-дисплей.

— Двести пятьдесят. От неизвестного отправителя, — переводит взгляд на меня. — Я думаю, ты из спецслужб. Просто морочишь мне голову.

— Твоё право думать что угодно, — пожимаю я плечами, стараясь, чтобы это выглядело максимально безразлично. — Но, когда тебя повяжут настоящие спецслужбы, про меня особо не распространяйся. В дурку упекут.

Несколько бесконечных секунд глаза в глаза, после которых парень хлопает по столу ладонью и спрашивает:

— Ладно, будь что будет. Что я должен делать?

— Дождаться, пока нас обнаружат, — читаю я то, что выводит на глазной нерв Бета, — скрыться от преследования, переждать пару дней там, где тебя не будут искать, показаться на люди и сбежать ещё раз. Остальное предоставь мне.

— И долго ждать, когда всё начнётся?

Как раз в этот момент ИскИн сообщает, что аналитики службы охраны правопорядка идентифицировали на видеозаписях собиравшего запчасти Пинга.

— Недолго, — говорю я ему. — Тебя уже распознали на записях и, скорее всего едут-летят-бегут к твоей персональной ячейке.

— Ячейке?

— Ну, или где вы там живёте. Поэтому мы сейчас выйдем прогуляться и дождёмся, пока нас обнаружат, — упрощаю я выведенную Бетой инструкцию в правом верхнем углу поля зрения. — После чего будем бегать и прятаться.

Сам же, по появившейся перед глазами просьбе Беты вскрываю упаковку с капсулами и принимаюсь глотать их одну за другой.

Пинг ошарашено смотрит на меня.

— Передознёшься же.

Я только мотаю головой. Не передознусь. Бета уже предупредила, что ненужное будет нейтрализовано закапсулировано, заархивировано… или что она там вытворяет внутри меня, пока я этого не знаю?

— Пойдем, — говорю я, глотая последнюю капсулу и вставая из-за стола.

Проходим коридор, выходим из-за двери и рвущая динамики какофония снова наваливается на нас со всех сторон. Я еще раз смотрю на быковатого вида охранника. Это не разрез глаз — он точно обдолбан.

Вместе с Пингом протискиваемся к барной стойке и пока он что-то объясняет бармену, Бета вновь подсвечивает нож для колки льда. Но теперь над ним горит яркий восклицательный знак. Облокачиваюсь на стойку рядом и стаскиваю нож.

— Так?

— Да.

— Нахрена?

— Скоро.

Как же она меня выбешивает своей таинственностью.

На улице, следуя стрелкам, услужливо демонстрируемым моему глазному нерву, в состоянии праздношатающихся мы находимся не более пяти минут. Затем, к нам подлетает старый, ещё винтовой дрон, наводит на нас глазок своей камеры и, потрескивая, требует остановиться.

Бета предупредила о нем заранее и даже вывела полупрозрачную карту этого участка с желтыми отметинами камер и красными точками патрульных дронов. А сейчас она предлагает убить Пинга.

Рисунок ножа для колки льда и идущая от него светящаяся стрелочка, указывающая на стоящего чуть впереди меня парня.

Она что, совсем? Зачем тогда был нужен весь этот трёп в клубе, объяснение причин, разговор о каких-то сложных планах, побегах из-под носа у службы охраны правопорядка?

— Просто возьми его в заложники, — объясняет Бета, ~ встань за спиной и подставь нож к горлу.

— Ты…

— Ты возьмешь его в заложники, зайдешь в магазин — маркер отмечает двери метрах в пяти слева, ~ заблокируешь окна и двери. Затем, по лестнице на второй этаж из этого помещения в коридор, оттуда — на противоположную сторону здания, в окно, по внешней лестнице вниз…

Бета ещё объясняет последовательность действий, одновременно демонстрируя в правой части поля зрения схемы здания и улиц, а я уже выкручиваю Пингу руку, подставляю нож для колки льда к его шее и волоку китайца ко входу в магазин.

Думаю о том, что нужно бы объяснить ему, что это часть плана, но, твою мать! Если поведение Беты выглядит странно для меня, то насколько странно выглядит моё поведение для Пинга?

Подтверждение моих мыслей не заставляет долго ждать — китаец принимается вопить, как будто я уже проткнул ему шею и оттуда хлещет кровь. Под этот истерический аккомпанемент мы и заходим в лавку.

— Вон из помещения! — гаркаю на продавщицу, читая подсвеченную Бетой подсказку.

Дрон снаружи пристально фиксирует мои действия через прозрачный пластик внешней витрины. Доволакиваю Пинга до стойки, жму на кнопку, опускающую жалюзи и только после этого читаю вслух очередную порцию текста от ИскИна, отпуская руку парня.

— Всё нормально. Мы делаем из тебя заложника, чтобы у службы охраны правопорядка не возникло желания задавать тебе лишние вопросы.

— Сразу нельзя было сказать?

— Реакция могла быть неправдоподобной, — читаю я транскрипционные титры Беты, понимая, что сам сказал бы то же самое, но потом, если бы выпало немного времени подумать.

— Ты псих.

Я псих? Я-то как раз нормальный. Ну, наверное. А вот сидящий в моей голове ИскИн… тоже не псих.

Мы проходим по помещению, поднимаемся по лестнице, пересекаем длинный коридор и выбираемся через окно на наружную лестницу, которая спускается на параллельную улицу. Всё это время ИскИн усердно маркирует в бледно-зеленые прямоугольники места расположения видеосенсоров.

Стрелочка на зрительном нерве, указывающая на канализационный люк. Почему я не удивлён?

— Оптимальный вариант, — тут же поясняет Бета.

Этому я, впрочем, тоже не удивлён.

Поворачиваю защёлки на крышке люка, открываю его и командую китайцу идти за мной. Слушая отзвук железных перекладин лестницы, я не испытываю даже малейшего желания вновь брести по вонючей жиже, но эта часть коллекторной системы меня удивляет — здесь сухо, даже воздух не кажется застоявшимся.