— Механический замок, — сообщает Бета. ~ Мне будет нужна твоя помощь.

— Дверь выбить?

— Нет, — отвечает Бета, одновременно подсвечивая расположенный в углу стол-верстак. ~ Выломать.

Что я и делаю, взяв монтировку, поднявшись по лестнице и уперев инструмент в зазор между дверью и стеной. Пластиковая дверь выгибается, язычок замка выскакивает из паза, обнажая внутренности кабины: стул, стол, развернутая доска на столе. Незнакомая модель.

— Активируй десктоп.

Пробегаюсь пальцами по краю доски, в поисках сенсора, давлю — десктоп включается.

— Копирование информации на десктоп, — сообщает Бета.

— Какой информации?

— Информации, необходимой для того, чтобы подтвердить серьёзность ситуации, а также мои возможности.

— Погоди, к нему же системный узел надо подключить.

— Это моноблочная система. Она имеет собственную ёмкость.

Наблюдаю за мелькающими на экране иероглифами и индикатором загрузки. Когда он добирается до ста процентов, Бета-версия сообщает:

— Готово. Забирай десктоп, выходи через заднюю дверь.

И прокладывает путь к двери, обводя её полупрозрачной рамкой, попутно подсвечивая перевод символов над дверью — «Запасный выход».

Я оказываюсь в каком-то узком, но чистом, в сравнении с теми, по которым убегал, проулке, выводящем меня на оживленную вечернюю улицу. Ловлю себя на мысли, что очень хочу есть.

— Притупить чувство голода? — интересуется Бета.

— Лучше бы пожрать, — не соглашаюсь я.

— Имеется лишнее время до следующего этапа, — соглашается голос в голове.

— Тут же, насколько я знаю, вернулись к наличным деньгам? Кста-а-ати! А ничего, что я здесь слегка заметным буду, как муха среди пчёл?

— В Китае большой процент людей различных рас и твоё лицо никого не удивит. О деньгах, также, не стоит переживать.

Я выхожу из проулка и оказываюсь посреди толпы и пестрящих вывесок. Если не считать дневного бега по подворотням, я впервые оказываюсь посреди улицы в другой стране. И то, что я вижу, обескураживает. Это совсем не похоже на мрачные вечерние улицы моего родного сити: игровые залы, бордели, торговля с тележек — всё это пестрит, мигает и искрится. Невероятное количество людей, входящих в заведения, выходящих из них, неспешно куда-то идущих, аплодирующих уличным танцорам.

— Налево, — подсвечивает путь Бета-версия, ~ к банкомату.

Я помню, как выглядят банкоматы, но у нас их уже нет — переход на безусловный базовый доход упразднил необходимость в наличных. Купюры до сих пор в ходу только потому, что муниципалитет решил ускорить их вывод из оборота, объявив, что скупает наличку чуть дороже номинала.

— К банкомату? — переспрашиваю я.

— А как ещё, по-твоему, люди получают наличные деньги?

Я на мгновение замираю, осознавая, что в последнем вопросе Беты прозвучал сарказм.

— Мне же не показалось? — спрашиваю я. — Это был сарказм?

— Где?

Вот, опять…

— В твоём вопросе.

— Скорее, ирония, — поясняет Бета-версия.

— Ты их различаешь?

— Полагаю, что да, — говорит она и поправляется: ~ Уже да.

Подхожу к стальной коробке с сенсорным десктопом. Бета услужливо подсвечивает перевод иероглифов.

— Что нужно делать? — спрашиваю её.

— Вводи пин-код, — подсказывает ИскИн, подсвечивая необходимые клавиши на десктопе.

— Вот прямо так? Без ничего? Ни отпечатка пальцев, ни скана сетчатки глаза? Совсем никакой биометрии?

— Предоставь это мне, — говорит Бета.

Я киваю, набирая цифры на сенсорной клавиатуре и глядя по сторонам.

— Столько людей, — замечаю я.

— Вечер вторника, конец рабочей двухдневки, — объясняет ИскИн.

— В смысле?

— На большинстве предприятий Китая график работы разбит по схеме два-один-два-два.

— Н-да… это вам не корпорация…

— К Китаю можно применить определение государственной корпорации. Отличие в том, что здесь не сортируют людей на полезных и бесполезных. Каждому находят занятие, которое он может выполнять максимально эффективно.

Лоток выдачи щёлкает, являя на свет купюры.

— Другой мир, — пожимаю я плечами.

Легко решить проблему при наличии доступа ко всей сети. И как, наверное, тяжело видеть всю сеть одновременно и находиться сразу везде. По крайней мере, я не в состоянии представить себя на её месте. Но на то она и ИскИн.

Недолго пялюсь на вывески, а точнее, на подсвеченный Бета-версией перевод вывесок, транслируемый сразу на зрительный нерв. И, естественно, выбираю «Еда и Игры». Во-первых, жрать хочется неимоверно, во-вторых — интересно ведь, во что они играют.

Обстановка внутри отличается от подобных заведений, к которым я привык в сити. Зал поделен на зоны и никакого хаоса. Там, где должны есть — едят, там, где должны играть — играют. Каждый столик огорожен пластиковыми ширмами, выглядит приятнее, чем наши столовые.

Выбирая блюда, напоминаю себе о том, что голод — плохой советчик. После подтверждения заказа откидываюсь на спинку стула, но робот-разносчик никуда не уезжает. Он так и стоит, помигивая красным диодом.

— Оплата, — подсказывает Бета.

— Что оплата?

— Оплата здесь производится до выполнения заказа.

— Блин, — беззлобно ругаюсь я. — Непривычно.

Вставляю в купюроприёмник несколько банкнот и разносчик, подмигнув зеленым, диодом уезжает.

Оглядываюсь. Та половина зала, в которой я нахожусь, расположена у витрины и очень похожа на столовые сити, за исключением того, что столики разделены ширмами. Только здесь чище и тише. Весь шум сконцентрировался в другой половине заведения, с геймерами и болельщиками. Я задвинул ширму не до конца и наблюдаю за 3D-проекцией, висящей над головами игроков. Командный шутер с несколькими дисциплинами.

— Твой гормональный уровень изменяется, — сообщает Бета у меня в голове. ~ Выполнить балансировку?

— Не нужно, — отвечаю я, не отрывая взгляда от проекции, на которой с разных ракурсов повторяются острые моменты последней катки. — Это нормально. Это азарт.

Еще какое-то время наблюдаю за поединком, а потом мне приходит в голову мысль.

— Бета, — зову сидящего в моей голове ИскИна, — поможешь?

— Какая помощь требуется?

— Я хочу сыграть с ними. Побудешь переводчиком?

— Нет.

— Ты же сама сказала, что у нас есть время? Почему нет-то?

— Играя, ты теряешь контроль над собой.

Я открываю рот, чтобы возразить, но вспоминаю бессонные ночи, проведенные у доски. Чёрт, а Бета права. Я не контролирую себя в игре. Молчаливые упреки в глазах Машки в ответ на моё «я недолго» и наступающее за этим утро настолько отчётливо всплыли в памяти, что я испытал угрызения совести. Но, разве можно изменить что-то в прошлом? Интересно, попытался бы я что-то изменить, если бы время можно было отмотать назад?

— Не стоит себя корить, — советует до боли знакомый голос, и я чувствую, как костяшки Машиных пальцев привычно касаются моей щеки.

Я поворачиваю голову и изумлённо смотрю на сидящую на соседнем стуле Ржавую. Жилетка, юбка, оплетенная фенечками рука — вот и всё, что на ней надето.

— Маш…

— Тс-с-с, — прикладывает она палец к моим губам.

— Как ты…

— Тс-с-с, — повторяет она и, встав со своего стула, слегка отодвигает стол, после чего, перекинув ногу, садится мне на колени. Юбка уползает вверх, обнажая то, что должна была скрывать.

Я вижу её лицо прямо перед собой.

Чувствую её дыхание на своём лице.

Слышу, как ускоряется сердце.

Втягиваю ноздрями такой знакомый запах в одно мгновение вытеснивший все остальные ароматы, которыми наполнено помещение, от ароматов еды до кислого запаха пролитого пива.

Я вижу чуть вздернувшиеся вверх уголки губ и огоньки в глазах. Раньше это означало, что Ржавая…

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость, — шепчет она, положив руки мне на плечи и начиная недвусмысленно ерзать на моих коленях.

Про шалость — это из книги. Бумажной книги о каком-то волшебнике. Помнится, Ржавой настолько понравилась эта фраза, что первое время она применяла её к месту и не к месту. Но лучше всего фраза подходила к спонтанному сексу, когда Машка, ни с того ни с сего вдруг решала, что заднее сиденье полупустой муниципальной воздушки, крыша человейника или кабина лифта подходят для того, чтобы сделать это быстро.