— План такой, — изложил находившийся на балконе радалгаст. — Мы держимся тут, сколько получится, а потом отступаем из внешнего зала во внутренний. Стены тут не взорвать, а тарги будут вынуждены просачиваться сквозь двое малых грузовых ворот и несколько дверей. При этом захламленность этого зала попросту не даст им наладить мощный поток живой силы. И я бегом на ремонт, у меня перегрелись и заклинили оба ствола.

— Мы не можем дать ему запасную винтовку? — спросил Синкай.

— Это радалгаст же. У него оружие встроено в его биокостюм, собственными пальцами держать оружие они не умеют, хе-хе.

Цалларунга проявили благоразумие и временно прекратили атаку. Причины этого вскоре стали ясны: транспорт вернулся и сбросил с орбиты механическое войско легата, а затем принялся гонять вражеские крейсера. С одной стороны, толком он ничего не добился, так как за крейсером поди угонись. С другой — как и предсказал балларанец, крейсера, хоть их и было четверо на одного, предпочли не связываться с «бывшим линкором», который перевешивал по массе их всех, вместе взятых, и благополучно убежали от него вокруг планеты. Тому поспособствовал и тот факт, что крейсер, пытавшийся атаковать лунную базу, получил основательную трепку от защитного вооружения базы и едва-едва упетлял, а один из двух, сбросивших десант, получил прямое попадание космоторпеды, потерял один из маршевых двигателей и ушел в подпространство, предпочтя рискованный перелет встрече с «линкором в отставке». Три крейсера и один потрепанный предпочли боя избежать.

— Что ж, орбитальной бомбардировки не будет, это плюс, — сказал Леонид. — А что там истребители?

— Глухо, — махнул рукой сссла. — Корабль-затычка заклинил в проходе так, что его придется на части резать. Это на пару недель работы.

Вскоре стала ясна причина промедления цалларунга: легат Кирсан атаковал их с тыла, стремясь прорваться к двум здоровенным «танкам», и отвлек на себя значительные силы. К тому же мозгоглазые, оценив сложности штурма через ворота, где их ждут с распростертыми объятиями, сделали ставку на те самые два танка.

— Там такое дело, — сказал командир криффов, — эти, кхм, «катающиеся дома», на самом деле, горняцкая техника. У них там установлены излучатели протонов, от них течет что камень, что металл. Только дальность всего метров пятьдесят. Они подкатят поближе и просто прожгут проход таргам.

— Да я знаю, — кивнул Леонид, — уже имел с таким дело, но тот был поменьше. И то, мы его никак не смогли пробить, пока один из нас не забежал к нему под днище с бомбой…

— Угу. Они, по сути, на половину состоят из генератора барьерного щита и реактора. Как подойдут на три километра — угостим противотанковыми ракетами, но шансов мало.

— Брось, мы тогда не могли пробить его даже зенитными ракетами.

— Мы пробьем. Наши ракеты летят медленно и скозь щит пройдут беспрепятственно. Сработают уже за барьером, но… Понимаешь, они рассчитаны на поражение танка. Ударное взрывоформируемое ядро хорошо пробивает броню, но заброневое действие маленькое. Оно прямо поражает важные узлы, экипаж, боекомплект, энергоблок и все такое — благо в танке или дредноуте все очень компактно внутри устроено. Куда ни попади — что-то да сломаешь. А вот этот ездящий город — ты сам видишь размеры. Внутри куча экипажа, узлы все дублированы, броня толстая — одиночное попадание что укол иголкой. Мы-то сделаем, что можем, но я не рассчитываю, что нам удастся уничтожить хоть один.

— И какой у нас план, если не получится?

Крифф приподнял гребень на голове, что равнозначно пожатию плечами.

— Спрячемся под землю на минус первый или второй уровень и примем бой там. Сверху тут цалларунга все сожгут на тридцать-сорок метров от ворот, потому что внутрь эти «дома на колесах» не заедут… В общем, план, где расставить заслоны, чтобы нам ни по какому коридору в спину не зашли, у нас давно есть, но будет труднее, чем тут.

Леонид кивнул и позвал Касса и нескольких старших офицеров:

— Давайте заскочим в штаб и там на тактическом столе согласуем план, если остановить эти громадины не удастся.

Пока они совещались, рядовые криффы под прикрытием спецназа сссла выдвинулись к разрушенным воротам и оттуда начали обстрел приближающихся вражеских сил. Как и предсказал их командир, громадные щитоносцы просто не почувствовали попаданий, хотя несколько легких боевых машин и пару четырехногих дредноутов они подбили. Спецназ неплохо поработал по таргам, но несколько десятков убитых — ничто, а основная масса идет рядом со щитоносцами, надежно защищенная от стрелкового оружия их барьерными щитами.

Ко всему прочему, у легата дело пошло туго, как им передали, прорваться к щитоносцам ему не удалось. Медленные громадины приближаются неудержимо, осталось всего метров пятьсот, так что свалки в тесных коридорах не избежать.

И тут один из радалгастов, глядя в монитор наружного наблюдения, произнес:

— Эй, вы только посмотрите!

Леонид взглянул и крепко удивился.

В пятистах метрах в стороне от базы, там, где находится рельсотронная батарея, открылся огромный длинный люк и из него на поверхность поднялся в горизонтальном положении один из рельсотронов, а с него на плиты космодрома начали прыгать сафатхи в полном боевом облачении.

Они не очень стремительно, но очень четко и организованно развернулись в боевой порядок вроде фаланги, и цалларунга внезапно обнаружили, что у них на фланге появился готовый к бою противник.

— Охренеть, вот так маневр! — присвистнул Касс. — Они использовали поднятый для замены рельсотрон в качестве лифта!

— На что они рассчитывают⁈ — спросил сам себя Леонид.

Ответом ему стал залп бронебойных винтовок.

Дистанция между сафатхами и массами таргов составила метров четыреста, и на этой дистанции длинные винтовки «боевых хомяков» оказались чрезвычайно эффективными. Иглы прошивали таргов, не особо хорошо бронированных, насквозь, часто не одного, а даже двух, и хотя этого оказалось мало, чтобы свалить не чувствующую ни страха, ни боли тварь, за первым залпом последовал второй.

Цалларунга немедленно отправили в атаку волну таргов, но внезапно просчитались с количеством направленных против сафатхов сил: боевые хомяки, ведя весьма точный и плотный огонь, выкосили всю волну почти подчистую, не подпустив их даже на сто метров к своей фаланге. И тогда в атаку поперли многие тысячи.

— Кажется, время для контратаки, вы не находите? — спросил Леонид.

— Это точно! — проурчал крифф.

— Синкай, отправь с бронебойщиками пятьдесят человек с полным боекомплектом и щитами, а сам быстро переоснастись с остальными и жди сигнала!

— Понял, — ответил по коммуникатору Синкай.

Большая часть гарнизона высыпала из ворот и укрылась среди остовов подбитых машин, ведя интенсивный огонь по наступающим. Цалларунга ответили скорострельными пушками дредноутов и попытались пойти в атаку таргами, но те, выйдя вперед, попали под плотный обстрел и понесли потери. И хотя их превосходство в числе было многократным, цалларунга поостереглись наступать одновременно вперед и в строну.

Леонид, находясь в штабе, наблюдал за развитием событий, поражаясь тому, как сильно он недооценивал сафатхов за их мелкие размеры и забавный внешний вид. «Мелкие грызуны» внезапно проявили необычайную стойкость перед лавиной несущихся на них таргов, и продолжали вести огонь четко и эффективно. Их винтовки не могли стрелять очередями: ну какие там очереди, если для погашения отдачи всего одного выстрела нужны усилия двоих — «лафета» и «стрелка». Однако тарги падали многими десятками от каждого залпа.

Ответный огонь оказался для фаланги весьма губительным. Несмотря на то, что стена из щитов была сплошной, физическая слабость сафатхов предопределила меньший вес щита и меньшую мощность генератора силового поля. В их фаланге начали появляться бреши, но резервные бойцы немедленно занимали места павших.

По подошедшим в упор таргам полетели гранаты, брошенные сафатхами-щитоносцами, и первая атака захлебнулась. Цалларунга перенесли на них огонь нескольких скорострельных пушек, и тогда фаланга начала таять.