— Искусственный интеллект медицинской капсулы, из которой вы только что выбрались.

— Вон тот серый ящик у стены, — показал пальцем Леонид. — Ты вообще как?

Японец вместо ответа потер грудь и с недоумением себя осмотрел:

— Болит, только… где швы?

— Подаю обезболивающее внутривенно, — сообщил медмодуль.

— Вау, вот так получше…

— Отключаю пациента от системы подачи медикаментов. Рекомендуется профилактическая проверка в течение двадцати часов, — сказал медмодуль и отключился.

— Значит, смотри какое дело, Синкай. Тебе внутрь залили пару миллиардов миниатюрных нанороботов, которые выпилили к чертям собачьим все лишнее. Из побочных явлений — если моча поменяет цвет, то это ничего страшного, наномашины отработанные выходят.

На лице Катаны появилось недоверчиво-удивленное выражение:

— Слушай, Леон, а где это такие технологии есть, и как ты-то к ним доступ получил?

Леонид вздохнул:

— А это правда так важно прямо сию секунду? Понимаешь, я предпочитаю возвращать долги той же монетой, которой получил, и, по счастливому стечению обстоятельств, оказался, так сказать, платежеспособным. Вот и все, это главное, как бы.

Итагаки молчал, наверное, минуту.

— Все никак не могу слова подобрать, — признался он. — Эмоции захлестывают… Это как жить пару месяцев, зная, что уже все, а потом… потом раз — и словно смертнику в последний момент приходит помилование… И снова куча лет впереди…

Леонид тяжело вздохнул.

— Тут есть одна проблемка. Медмодуль не может обнаруживать отдельные вредоносные клетки, и болезнь вернется через несколько месяцев…

Но посветлевшее лицо японца не изменилось.

— Несколько месяцев… Все равно спасибо тебе, Леон, и за них. Ты не представляешь себе, как это много — несколько месяцев… Столько всего можно успеть…

— Эм-м-м… Ты не так меня понял, Синкай. Я имею в виду, что ты проживешь не месяцы, а сколько тебе будет отпущено, может, и пятьдесят лет. Просто теперь ты зависим от этого вот медмодуля или другого такого же, который будет проводить профилактику каждые несколько месяцев…

— И… где их искать? Где мы вообще находимся?

— Вот тут мы подходим к самому интересному… Мы летим туда, где таких модулей полно…

— Летим⁈ Мы на самолете?

— На корабле.

— Летим на корабле? У кого-то из нас английский плох, кажется.

— Нет, все нормально с английским. Мы летим на корабле со скоростью примерно два миллиона километров час… Корабль, как бы, космический…

На лице Катаны появилось скептическое выражение.

— А вот тут я что-то перестал верить. Кажется, ты немного того… заврался, Леон. Где мы находимся на самом деле?

— Мимо Меркурия пролетаем. Серьезно, Синкай, кроме шуток. Это космический корабль. Только инопланетный.

— С медмодулем, говорящим по-английски⁈

— Так он искин. Он говорит на любом языке, который у него есть в базе или который он может скачать. Там, куда мы летим, любой искин будет говорить с тобой и по-английски, и по-японски. Даже если он не знает их — твой УРР даст ему скачать любой язык, на котором ты хочешь говорить.

— Мой что?

— УРР. Устройство расширенной реальности. Вот такое, как у меня на голове. — Леонид коснулся пальцем обруча: — искин, голосовой перевод на японский в режиме реального времени.

Он снял с себя УРР и водрузил на голову Итагаки.

— Вот так, наушники плотнее… Готово. На каком языке я сейчас говорю?

Лицо Катаны вытянулось:

— Ты по-японски заговорил!

— Черта с два. Я говорю по-русски, а УРР подменяет мой голос синтезированным голосом, словно я говорю по-японски. Вытащи один наушник — убедишься.

— Потрясающе, — протянул Итагаки. — Только знаешь, Леон, я не верю в инопланетян.

— Так и знал, что без меня не обойдется, — раздался за спиной Леонида голос Касса. Он вошел, зевнул и сказал: — а вот они в тебя верят, землянин.

Леонид ухмыльнулся.

— Знакомься. Это Касс-р-Кинн, мой партнер. Что теперь скажешь, Катана?

Японец несколько секунд рассматривал Касса, затем сказал:

— Грим потрясающий. И вообще, отличный розыгрыш… Только я не очень понимаю, для чего он понадобился. Если это такая шоковая терапия, чтобы отговорить меня от самоубийства…

— Да какая терапия!! — возмутился Леонид. — Мне не сдалось тебя отговаривать, потому что ты уже здоров! Ну подумай сам, чем можно объяснить такие крутые вещи, как наноботы и УРР? На Земле такого нет и не скоро появится!

Катана пожал плечами:

— Да легко. Лошадиная доза обезболивающего и препарат, создающий ощущение легкости дыхания, на время прикроют байку о чудо-лечении, устройство это… Ну, ничего фантастического или нереального. И грим отличный. Только у этого розыгрыша есть ахиллесова пята. Гравитация. В космосе не может быть силы притяжения.

Тут Касс засмеялся своим негромким кашляющим смехом, и это прозвучало очень зловеще.

— Ладно же, земной варвар, ты напросился. И ты, Леонид, тоже! Получайте и распишитесь!

Он ткнул пальцем в нарукавный планшет, и в тот же миг по кораблю прокатился резкий сигнал сирены.

— Касс, какого хрена⁈

— Гравитация, говоришь? Вот тебе!

И в тот же момент Леонид оторвался от пола, появилось чувство легкости, а из желудка начал подкатывать ком к горлу. Он взмахнул руками и сумел дотянуться до специальной ручки на стене. Катана же болтался посреди комнаты, голый и нелепый.

— Вот тебе невесомость, — сказал Касс, заняв устойчивое положение в дверном проеме. — Доволен? Убедился?

Итагаки перестал трепыхаться и додрейфовал до потолка, оттолкнулся от него и ухватился за край медмодуля.

— Значит, мы на самолете, — сказал он. — Так тренируют космонавтов: самолет летит по специальной траектории, вниз, то бишь, с определенной скоростью, и в салоне ненадолго возникает невесомость.

— Ну-ну, — хмыкнул Касс, — раз так — наслаждайтесь.

— Касс, включи гравитацию обратно! — потребовал Леонид.

— Не-а. Ты же слышал, что сказал твой друг? Он думает, что мы на самолете, летящем вниз. Значит, придется подождать — час, два, десять, сутки — пока он не поймет, что самолет не может лететь вниз так долго! Наслаждайтесь!

И он ловким движением выпорхнул в коридор.

— Касс, мать твою за ногу, хватит, а то я тут все облюю!

— Это будут твои проблемы, — донеслось из коридора. — Кто ж тебе виноват, что ты приволок на корабль человека, у которого абсолютно не обладаешь авторитетом!

— Да я бы и сам с трудом поверил на его месте! Прилетим куда-нибудь — он поверит, когда сам все увидит!

— Нет, — отозвался Касс, — мы никуда с ним не прилетим до тех пор, пока он не осознает серьезность происходящего. Ты себе представляешь последствия, если мы притащим в цивилизованное место варвара, который даже не воспринимает ситуацию адекватно⁈ Плавайте там, пока не поумнеете!

Леонид усилием воли загнал ком обратно в желудок и сказал Катане полушутя:

— Знаешь, Синкай, вот теперь я начинаю жалеть, что не сделал, как ты просил. Отрубил бы тебе голову по твоему желанию и сейчас не болтался б тут, как говно в проруби! Я из-за тебя отпуск угробил, а ты⁈ Воистину — добро наказуемо!

— Ну, так мы все еще можем вернуться к тому, на чем остановились, — невозмутимо ответил японец. — Где мои меч и вакидзаси?

— Я начинаю вас, японцев, тихо ненавидеть…

При помощи дружелюбного искина игровой системы Кирсан быстро разобрался с самыми фундаментальными моментами «Игры».

Первый — базы как таковой нет, все боевые единицы даются сразу, ресурсов тоже нет, но есть показатель «успеха», который и является единственным типом условного ресурса. «Успех» начисляется за выполнение задач и уничтожение вражеских боевых единиц. При достижении определенных значений можно получить подкрепление, «купив» за «успех» имеющиеся в запасе юниты по своему выбору или получить «что дадут».

Второй — есть передвижной управляющий модуль, командный центр, лишенный вооружения и не имеющий показателей брони или здоровья. Один выстрел по нему приводит к поражению. Впрочем, у врага тоже есть как минимум один такой. Нервный узел всей армии.