— Я знаю, кто принес заразу в Гавань, — говорю, сглатывая вязкую слюну. Потому что дальше собираюсь сдать собственного брата. И кому сдать — человеку, который пришел на мою землю с огнем и мечом.

Кел склоняет голову набок, но молчит, предлагая мне продолжать.

— Это Турин…

Никогда бы не могла подумать, что стану наговаривать на родную кровь. Но решение принято, уж теперь отступать и сомневаться точно поздно.

И я рассказываю о нашем разговоре с братом. Рассказываю о том, какое впечатление на меня произвела его внешность, как он поначалу двигался и как изменился, какую силу продемонстрировал, когда я хотела уйти.

— Ты веришь ему? — хмурится Кел.

— Он чуть не расколол мою голову надвое, — позволяю себе невеселую усмешку. — Вряд ли это было для пущей убедительности. Ну и внешность… его как будто высушили.

Кел'исс кивает головой, словно в собственных мыслях соглашается со мной.

— Все это очень странно. Вряд л и ошибусь, если скажу, что мы встретились с чем-то новым. Если предположить, что одержимые были лишь пробным инструментов в руках служителей Трехглавого, на них они лишь обкатывали свои знания и навыки, корявые, как все их существование, — делает такое кислое лицо, точно сам глотнул той вчерашней настойки, — то происходящее вокруг нас вполне может быть следующим шагом в их планах.

— Турин никогда бы не связался с Трехлавыми.

В этом я полностью уверена. Брат всей душой ненавидит захватчиков. Он бы никогда…

Но еще несколько дней назад я бы с той же уверенностью доказывала бы себе, что он никогда не допустит геноцида собственного народа. А сейчас он вызвался помогать халларнам именно в этом.

— Разве не все виновные найдены и наказаны? — задаю вопрос раньше, чем Кел реагирует на мою фразу о Турине.

— Империя большая, Хёдц. Никто не поручится, что в иных ее провинциях не проводились те же эксперименты. И не факт, что вели их исключительно халларны. Да-да, не удивляйся. Империя старается максимально использовать потенциал покоренных земель. В том числе интеллектуальный потенциал. Нам нужны ученые, мистики, целители, кто угодно, знающий в своей области и готовый послужить новому хозяину. А кто не хочет служить добровольно, на тех, как правило, найдется иная мотивация.

— Шантаж жизнями родных? — предполагаю самое первое, что приходит в голову.

— Да, почему нет, — не отпирается Кел. — Империя прежде всего, Хёдд. Методы вторичны.

— Это подло.

— Это эффективно и разумно. Единый правитель, единая армия, единые законы, единая экономика — все это важные составляющие общего процветания.

Громко фыркаю.

— Понимаю твое неприятие. Но единый кулак всегда сильнее отдельных пальцев. А то, что в процессе объединения кто-то неизбежно погибнет, такова суровая правда, чтобы выжили остальные. И жили куда благополучнее, к слову сказать.

— Расскажи об этом детям и женам, потерявшим отцов и мужей.

— Не надо стыдить меня, Хёдд. Не получится. Или ваши племена не грызлись из-за клочка охотничьих угодьев? Или у вас не было кровной мести? Или вы никогда не сжигали на костре ведьм за то, чего эти несчастные женщины в жизни не смогли бы сделать? Сколько крови пролилось на этих землях?

— Нашей крови, Кел'исс, нашей. И только нам решать, когда ее лить.

— В этом разговоре нет смысла. Ты не видела, как изменилась жизнь в других провинциях. Благополучие Империи зависит от благополучия каждой составляющей ее части. И без жестких решений и методов тут не обойтись.

— Благополучие через огонь? — изображаю такой же кислое выражение, как и он недавно.

— Именно. Не поверишь. Но именно так. — Он делает паузу. — Ты все еще хочешь продолжать этот разговор или можем вернуться к Тени?

Я знаю, что никогда не приму его убеждения, но и он не услышит меня. Мы слишком разные, мы выросли в разных мирах, воспитывались на разных историях. А, главное, видим лучший мир совершенно иначе.

— Вернемся в Тени.

Сейчас эта тема важнее всех. Потому что если в ней не разобраться, то лучшего мира для моего клана и моих людей уж точно не будет.

— Хорошо. Так вот, исследования могут вестись в разных провинциях. И задействовано в них может быть большое количество народа. Относительно, разумеется. Но, в любом случае, это не десяток человек, гораздо больше. А организация такого масштаба просто обязана иметь несколько независимых отделений. Чтобы, если провалится одно, на другие было максимально сложно выйти.

— Разве такое возможно без покровительства сверху?

Кел довольно щерится.

— Хороший вопрос, Хёдд — очень вряд ли. Всегда найдутся люди, желающие тем или иным способом узурпировать власть или заполучить большее влияние. Эти люди будут платить деньги, чтобы другие делали грязную работу, а потом придут, чтобы собрать все сливки.

— Но почему Север? Ты сказал, что эксперименты могут вестись в разных провинциях.

— Мы не знаем, как обстоят дела в других Имперских землях, — разводит руками Кел. — Так же как, уверен, мало кто в курсе происходящего здесь. Большие расстояния, нежелание расстраивать своих господ — обычное дело, пока не станет по-настоящему жарко. Но с Севером все сложнее, он уникален, это правда.

— Тонкая грань между нами и Тенью?

Не знаю, откуда в моей голове это знание. Возможно, услышала его от самого Кела, пока он разбирался с появлением первых одержимых.

— Да, — снова соглашается он. — Здесь прорваться сквозь эту грань очень просто, как оказалось. Имея определенные знания, само собой.

— Зачем? Разве человек в силах управлять силами Тени?

Кел'исс молчит. Смотрит куда-то в пустоту перед собой и молчит.

— Когда-то мы и помыслить не могли, что способны подняться в небо, — наконец, заговаривает, когда я уже начинаю подозревать, что ответа не будет вовсе. — А сейчас у нас есть стальные драконы, которые позволили Империи доминировать на всем континенте. Если существует даже теоретическая вероятность обуздать Тень, мы это сделаем. Возможно, не конкретно мы, но следующее поколение или через одно. В данном случае время не так важно, как конечный результат. Потому что та мощь, что откроется с покорением Тени, сейчас просто невероятна для понимания. Кстати, об этом можешь спросить свою подругу, Дэми, полагаю, она несколько в курсе, каково там оказаться. Так хотя бы отдаленно можно представить, какового это, держать в руках силу почти неуправляемого хаоса.

— Ты бы хотел этого?

Кел щурится, уго губы расходятся в улыбке.

— Чего именно?

— Держать в руках эту силу. Повелевать ею.

— Да, почему бы нет. Поверь, уж лучше я, чем какой-то криворукий адепт. Но все это ничего не значит, мы еще слишком далеко от желаемого. А вот к прорыву Тени в наш мир, возможно, куда ближе. Но в этом случае победителей не будет. Не в нашем мире.

— Ты всегда уверен в себе, да?

Наши взгляды пересекаются.

Когда-то я не могла выдержать его взгляд. Когда-то мне было легче и удобнее отвернуться или уткнуть глаза в пол. Но сейчас я выдерживаю. Смотрю на чернокнижника и чувствую исходящую от него силу. Этот мужчина действительно силен. Не физически, он может подавлять одним только взглядом. И все-таки к его напору можно привыкнуть.

— Кто мы без уверенности? — отвечает лениво, растягивая слова. — История вершат лишь те, кто уверен в себе.

— Или самоуверен…

— Маленькая Хёдд выросла? Много глупостей, как и прежде, но… совсем иных глупостей.

Я не пойму, смеется он надо мной или говорит серьезно.

— Мне жаль, но той маленькой Хёдд, что ты знал, больше нет.

— Очень жаль.

Мне кажется, или в его голосе действительно мелькнуло сожаление?

— Что ты знаешь о насосной станции — той машине, что обеспечивает Гавань водой? — спрашивает неожиданно.

— Ничего, — отвечаю честно. — Видела ее всего раз. Огромная, громкая.

— Я так понимаю, ее охраняют?

— Да. Магн’нус очень дорожит этой штукой. В охране всегда его личные гвардейцы. А что?