— Разумеется.

— Думаю, будет разумным объединить усилия твоих лекарей и моих шаманов. Понимаю, что звучит странно, но мы должны цепляться за любую возможность победить болезнь. Возможно, вместе они добьются лучшего результата.

— Хёдд, в этом нет никакого смысла, — отрицательно качает головой. — Не хочу сейчас обсуждать ваши верования и обряды, но справиться с болезнью можно лишь с помощью науки, не с помощью танцев и истерических завываний.

Я ожидала услышать от него нечто подобное. Мы всего лишь дикари, у которых нет никаких знаний — так считают эти люди, покорившие небо. И на подобную точку зрения они имеют полное право, вот только северные Предки еще никогда не оставляли своих детей. И то, что сейчас они молчат, говорит лишь о том, что у них пока нет нужных для нас слов. Но они обязательно появятся.

— Тогда могу я поговорить с твоими лекарями и узнать, чего они добились? Я не помешаю им.

— Но зачем?

Кажется, он действительно не понимает.

— Умирают мои люди. Умирает мой народ. Я не могу сидеть, сложа руки, и просто ждать.

Мне хочется кричать об этом ему в лицо, но я сдерживаюсь, на всякий случай до жгучей боли вдавливаю пальцы в ожог на ноге. Боль отрезвляет.

— Хорошо, если ты считаешь, что это к чему-то приведет, — все же сдается Магн’нус. — Я предупрежу о твоем визите. Тебе расскажут все, о чем ты попросишь. Но, прости, если их разъяснения покажутся тебе…

— Я понимаю, что могу ничего не понять, — мягко перебиваю его. — Я же все лишь глупая девчонка из северного захолустья.

— Не говори так, — муж морщится, точно от зубной боли. — Я никогда не давал тебе повода так думать о себе.

Ты — нет, другие — да.

Но этого я ему тоже не говорю.

— И еще одно, — говорю прежде, чем он успевает сказать что-то еще. — Я хочу разослать воронов в соседние кланы. Хочу попросить помощи.

По лицу Магн’нуса видно, что чаша его терпения вот-вот переполнится. Удивительно, какой он терпеливый в сравнении с Келом. Чернокнижник бы меня даже не выслушал, я уверена. А если бы и выслушал, то поднял бы на смех. В лучшем случае. Почему у меня не получается увидеть в Магн’нусе не подобие своего первого мужа, а его лучшую версию? Ведь на это все указывает.

— Не стану тебя переубеждать, — вздыхает муж. — Но ты должна понимать, помощь может просто… не успеть. А если успеет, то и эти люди подвергнутся риску заболеть. Я пущу их в Гавань, но не выпущу, как и всех остальных.

— Я понимаю это. Спасибо. — Подхожу к нему, встаю на носочки и целую в щеку. Он достоин гораздо большей благодарности, но сейчас на это нет времени. Потом.

— Я вызову тебе лекаря, — говорит он, когда отступаю на два шага.

— Нет-нет, спасибо, я сама справлюсь. У меня есть все нужные мази.

Он недоволен моим отказом, но так будет лучше, не хочу, чтобы ко мне прикасался кто-то чужой.

— Я быстро, — улыбаюсь, чтобы унять его недовольство, — и прибегу мучать твоих лекарей.

— Они буду тебя ждать, — кивает Магн’нус.

В дом, где расположились лекари халларнов, едва ли можно войти. Я делаю первый вздох — и тут же захожусь долгим отрывистым кашлем, от которого от горла и ниже распространяется неприятное разъедающее ощущение чего-то настолько ядовитого и отвратного, что рядом с этим точно нельзя находиться.

Наверное, выгляжу очень жалкой, потому что один из халларнов подходит ко мне и протягивает нечто вроде маски с длинным птичьем клювом. Я пару раз видела нечто подобное на их лицах, но всегда принимала их за дань какой-то традиции или часть неведомого ритуала.

— Наденьте, госпожа, — слышу низкий голос пожилого иссушенного годами халларна. Сам он, судя по открытому лицу, стоящей тут ядовитой вони не чурается, — дышать будет легче.

Прикладываю маску к лицу — и тут же ощущаю в носу букет острых специй.

Делаю несколько несмелых вздохов — и першение в горле иссякает.

— Издержки профессии, — разводит руками халларн.

Кое как вытираю хлещущий из глаз поток слёз и уже окончательно закрепляю маску на лице, затягиваю ее на затылке кожаным ремешком.

— Меня зовут Дра’илл, я стану вашим провожатым и отвечу на ваши вопросы. Господин Магн’нус оповестил меня о вашем желании узнать о наших изысканиях. Но, позвольте, что именно, вас интересует?

— Как близко вы к лекарству от эпидемии?

— Вопрос, который волнует всех нас, — кивает Дра’илл. — Но в таком щепетильном деле делать опрометчивые заявления — крайне неразумно.

— Там умирают люди, — указываю рукой на дверь. — И ваши люди тоже. Мне нужно знать, что им говорить. Мне нужно знать, как им всем помочь.

— Что ж, полагаю, не ошибусь, если скажу, что мы уже близко к созданию вакцины, — все же выдает Дра’илл, — извольте убедиться.

Я помню алхимическое оборудование в лаборатории Кела, так вот здесь его намного больше — несколько плотно сдвинутых столов буквально заставлены емкостями самых разнообразных форм. И все они соединяются друг с другом, взаимодействуют. По ним, как по венам и органам неведомого магического существа, бегут разноцветные жидкости, что-то пульсирует, кипит, исторгает из себя густой не то пар, не то дым. Все это живет. И над всем этим корпят несколько человек в свободных балахонах. Кто-то из них в такой же маске, как и я. Кто-то с открытым лицом.

А еще на полках на стенах и под потолком — огромное количество всевозможных алхимических ингредиентов в стройных рядах одинаковых по форме склянках, на каждой из которых приклеена собственная надпись. Что там написано — разобрать не могу. Это даже не халларнский, а какой-то иной язык.

Но, главное, это стол у противоположной от двери стены, где лежит тело мужчины. Его замечаю не сразу, потому что света здесь, как это ни странно, совсем немного — и стол с телом тонет в размытых тенях.

И именно к телу ведет меня Дра’илл.

Это не северянин, сомнений в этом нет.

— Этот человек сделает для всех нас большое дело, — говорит Дра’илл. — Он вызвался добровольцем, когда понял, что заразился, как и многие его товарищи. Мы как раз искали, на ком бы опробовать новую вакцину — и он стал первым.

— Он жив?

Вообще говорят, человек выглядит скорее мертвым — слишком бледный, с синюшными губами. Хотя при таком освещении я могу и ошибаться.

Почему они довольствуются всего несколькими тусклыми светильниками? Разве сложные исследования не нуждаются в ярком свете?

— О да, жив, — позволяет себе улыбку Дра’илл. — Полагаю, нам удалось нейтрализовать недуг. С момента, как подопытный принял вакцину, его состояние нисколько не ухудшилось.

— И давно он ее принял?

— Чуть более суток назад.

Насколько я знаю, этого времени вполне достаточно, чтобы заразившийся если не умер, то уже мучался жестоким кашлем.

Протягиваю руку, чтобы коснуться лба человека, но Дра’илл перехватывает мое движение.

— Прошу, не стоит его касаться, — говорит поспешно. — Мы все еще не знаем, как передается зараза, а излечение этого человека еще не завершено.

— Не знаете, как передается?

Я, конечно, глупая дикарка, которая ничего не знает о высоких материях и технологиях захватчиков, но разве не должно сначала понять причину недуга, чтобы его победить?

— Не в полной мере, но сейчас в этом и нет необходимости. Для начала мы должны побороть симптомы, чтобы потом, в более спокойной обстановке, искать причины.

— Причины болезни в Тени, — говорю то, что, вообще-то, ожидала услышать от лекаря. — Кто-то или что-то занесло в Лесную Гавань осколок того мира, где чернокнижники Великой Империи черпают свои силы. Среди ваших людей, уважаемый Дра’илл, есть хоть один, знакомый с Тенью?

Халларн смотрит на меня так, будто я только что сплясала на его самой больной мозоли — с недоумением и обидой. Точно не я, а он пришел ко мне с лучшими побуждениями, а я только что плюнула ему в лицо.

— Тень? Причем здесь Тень? — хмурится он. — Госпожа, при всем моем к вам уважении, мы знаем свое дело и не нужда… — он обрывает себя. — Мы находимся на верном пути. Не пройдет и трех дней, поверьте, и вы собственными ушами услышите о добрых новостях. Тень не заразна и не может влиять на живые создания нашего мира.