Брюнетка явно обладала литературным даром. Так сыпать проклятиями надо уметь.

— Да что б ты…

— Илла, я не виноватая! Он сам приказал! — отбиваясь, пропищала та. Ну, которая стерлядина. Я не смог сдержать усмешки. Ага, сам, конечно. Да я вообще беспомощным младенцем в пене лежал. Как Афродита практически.

— Не ври мне! Аарушечка не мог меня предать! Он клялся, что его волосы только для моих рук!

Видимо, воспоминания клятвы придали тёмненькой сил. Она завалила противницу на ковёр, не переставая колотить, щипаться и царапаться. Я наблюдал за происходящим, пытаясь отогнать ощущение ирреальности. Казалось, что я случайно переключая каналы, попал на дурацкое реалити. И сейчас, ещё мгновение, и выскочит приторная заставка, а громогласный голос диктора объявит: иииии, все счастливы!

— А ну, успокоились и испарились отсюда, тухлые селёдки.

Голос действительно громыхнул. Я подскочил от неожиданности и обернулся. На пороге стоял Гару с огромным подносом в руках.

Девушки замерли. Одновременно посмотрели в нашу сторону. Также одновременно заверещали и попытались смыться. Но запутались друг в друге и снова повалились на ковёр. Собственно, не рискуя действовать господину на нервы, так они и выкатились из комнаты — бесформенным человеческим клубком.

— Его светлость, простите непутёвых! — в мою сторону полился уже привычный мне пищащий голосок.

Я театрально вздохнул и попытался принять опечаленный вид.

— Женщины…

Орк, исполненный достоинства, прошагал к письменному столу и принялся расставлять на нем многочисленные тарелки. На обычном прикроватном столике все они попросту не уместились бы.

От такого многообразия я сглотнул слюну, буквально затопившую мой рот. И моментально забыл про всех служанок мира.

— Как ты там говорил? Хлебчики?

Гару кивнул и жестом пригласил меня к столу.

Ел я как не в себя. Видимо, перемещение между мирами дело энергозатратное. Лишь заметив, что орк кидает на меня обеспокоенные взгляды буквально каждое моргание, я заставил себя оторваться от еды. В конце концов, наверняка тут кормят по системе все включено. В любое время.

Едва я откинулся на спинку стула, Гару принялся суетиться, убирая приборы. Справившись с этой задачей, орк вышел. А я решил забраться в кровать и попробовать опять запустить дневник.

Книжка раскрылась где-то в первой трети.

АХ!

Всё утро спорил с леди Хармес. Называть её маменькой после случая с леди Фиорес я категорически отказываюсь!

Но её это нисколько не смущает!

Она все также продолжает пользоваться своим авторитетом, дабы задавить мои лучшие творческие начинания.

Если бы не Ставрос, я бы давно взбунтовался!

Но мне приходится…

— Милорд, прошу меня простить, — Гару появился неслышно, отчего я вздрогнул и вопросительно посмотрел на орка.

— Стэлла сказала, что вы отказались от массажа. Но вы же помните, что его никак нельзя пропускать. Забыли, как в прошлый раз…

Я прервал поток пугалок взмахом руки.

— Чего ты хочешь?

— Если вас не устраивает Стэлла, я могу предложить Иллу. Да и Нола не против, только дайте знать.

— Гару! Отстань!

Но орка было не так то просто запугать одним суровым видом в банном халате.

— Не хотите девочек, тогда массажем займусь я!

— Вот и займись! — проворчал я, возвращаясь к чтению. Правда пришлось скинуть халат и перевернуться на живот, подставляя спину орочьим… Рукам? Или все-таки лапам? Сделал пометку в голове, разобраться при случае и с этим вопросом тоже. И вернулся к дневнику.

Эта запись была длиннее. Но бесполезнее.

Из всего рассказа я понял, что леди Мелория Хармес особа с характером. С извечным комплексом отцов и детей. И с желанием женить сына как можно выгоднее. Я призадумался. У Аарона хотя бы была мать, в отличие от меня. Точнее, у меня она тоже наверняка была. Не от святого духа же я появился. Но я её не видел. А Аарон видел. Каждый день. Но счастливее от этого не становился. Вот уж действительно, хорошо там, где нас нет.

Хотя, в данный момент мне на удивление хорошо было там, где я находился. Уж не знаю, учат ли в этом мире на массажистов и проходил ли Гару такие курсы. Но прекратив читать, я с удивлением обнаружил, как напряжение и волнения покидают моё тело. Однозначно, орк был прирождённым массажистом!

— Ах ты зелёная зверюга! Руки прочь от моего сына!

В первое мгновение мне показалось, что я ослышался.

Во второе — что система, отвечающая за перевод, дала сбой.

И только в третье я начал понимать, о чём идёт речь.

— Не зря, ох не зря я всё утро места себе не находила. Как только Ставрос уехал, ты тут же активизировался! Дикарь! Варвар! Скотина ты лесная!

Посреди комнаты, стеная и заламывая руки, стояла женщина. Тощая, как жердь, с лошадиным лицом и волосами цвета прелой соломы.

— Аарон, сын мой! Как ты мог отдаться в лапы этому чудовищу? Как? Это все в отместку мне за леди Фиорэ? Я же тебе сказала, что не хочешь леди Фиорэ, найдём другую! Я знаю, что это все от протеста! Я не верю, что ты такой же, как твой отец — любитель этих отвратительных нелюдей! Ах, а ведь Бернард мне говорил, что эта дружба добром не кончится! А я ему не верила!

— Это всего лишь массаж, миледи… — я попытался утихомирить разбушевавшуюся фантазию дамы.

— Вот! — рявкнула та. — Все с этого начинается! Сначала ты подпускаешь его к своему телу! Потом он забирается тебе в душу! А после — уже руководит твоими действиями и поступками! Ох, надеюсь император, да живёт он долгие годы, примет, наконец, какие-то меры. Чтобы эти твари сидели у себя по лесам и не высовывались!

Орк съёжился под градом обвинений и попытался всосаться в ковёр. Я мысленно присвистнул. Миры мирами, а что-то остаётся неизменным всегда и везде. Например, ненависть к не таким, как ты. И не важно, что среди этих «не таких» могут быть много более достойные представители разумных существ. Приговор один — раз отличаешься, значит в топку тебя. В жернова системы. На пушечное мясо. Или, как здесь, — в рабство. А все это вот — возлюби ближнего и тому подобная ерунда — лирика чистой воды. Причём, лирика нежизнеспособная.

Дама продолжала стенать, начисто убив умиротворение. Я завернулся в одеяло и сел, ожидая, пока истерика пройдёт. Ну или хотя бы утихнет. По своему опыту общения с противоположным полом я знал — пока мадам на пике, бесполезно взывать к доводам разума. Проорётся, сама, возможно, поймёт, что была не права. А возможно и не поймёт. Но тогда будет пауза, прежде чем пойдёт на второй круг. В которую можно попытаться вклиниться со своими доводами. Поэтому я принялся ждать, отпустив орка. Тот исчез тихо и незаметно. Будто попросту растворился в воздухе.

Собственно, я оказался прав. Спустя какое-то время женщина кашлянула и будничным тоном, как будто это не она только что истошно вопила, что её жизнь кончена, сообщила то, зачем пришла.

— Сын мой! Поскольку Ставрос уехал вместе с лордом Хармесом, тебе сегодня придётся сопровождать меня на бал. И играть роль хозяина! И нет, — тощая сухая рука взметнулась вверх, видимо, пресекая всяческие возражения с моей стороны. — Я не хочу ничего слышать о твоём обучении, экспериментах и прочей ерунде, которой дед забивает тебе голову на пару со Ставросом. Меня это совершенно не интересует! На бал пребудет больше сотни гостей! Я готовилась к этому событию два месяца! И я не собираюсь остаться без хозяина только потому, что какой-то идиот поджёг склады в дальнем имении! Меня вообще не волнует, кто там доживёт до весны, а кто нет! Ты понял меня?

Вид у моей «матушки» был настолько угрожающий, что я лишь кивнул в ответ, не рискуя подавать голос. В конце концов, бал — это не самое страшное, что могло бы со мной произойти. Что ж я, не станцую вальс, что ли? Наверняка тут знатные особы также танцуют вальс.