Печать здоровья необходимо ставить вблизи жизненно важных органов.

Я присвистнул. Вот он — сервис животворящий.

Я глянул на грудь — справа от сердца действительно красовалась Печать. Печать ускоренного оздоровления организма.

Не раздумывая, я активировал её.

По телу пробежала волна мурашек. Следом — приятное тепло. И я почувствовал, как тошнота и головокружение отступают. А вместе с ними — проявляется едва уловимое чувство радости. Вот теперь-то я заживу! Вот теперь-то все пойдёт по-человечески, а не через жо…

Ну, вы поняли.

Приободрённый, я поднялся с ковра. Кинул взгляд на раскрытый фолиант. И, не раздумывая, убрал его в тайник. Чтобы дочитать чуть позже в спокойной обстановке.

За окном рассвело. Не знаю, сколько я в общей сложности провалялся в отключке. И сколько времени провёл тут. Я сомневался, что смогу найти путь обратно в комнату, не нарвавшись ни на кого. Поэтому я мысленно призвал Гару. В том, что это сработает — я тоже сомневался. Я ещё не добрался до принципа работы рабских Печатей. Но в своём мысленном сообщении я добавил «приказываю». Несколько раз. И пошёл к двери.

В коридоре послышались шаги. Массивные двери заскрипели.

— И сколько можно тебя ждать! — я всплеснул руками, всем видом изображая недовольство.

— Моя лорд⁈ Вы не в пос-с-тели?

Я ошибся. Вместо Гару в дверях стоял противный ящерун. И внимательно сверлил меня своими льдистыми глазками-буравчиками. Я прямо кожей чувствовал, как этот противный взгляд впивается мне в душу.

— Я сам знаю, где я должен быть, где не должен!— выплюнул я в ответ. — А ты что тут делаешь?

— Я пришёл разобрать почту миледи, — в голосе ящеруна чувствовалась растерянность.

— Вот и разбирай, раз пришёл! Нечего мне допросы устраивать!

Я с гордым видом прошагал к выходу.

— Как прикажете, — ящерун поклонился, умудряясь при этом сверлить меня взглядом. — Я приготовил вам парадный костюм на вечер. Принести его сейчас?

— Что? — не понял я.

— Костюм. Вечер. Поместье герцога Фиоре. У вас сегодня встреча.

Вот же… Уже выходные? Так быстро?

Я попытался прикинуть, сколько дней я уже провёл в этом мире. И не смог посчитать точное количество. Четыре? Пять?

Я призвал мысленно календарь. Точнее, его аналог. И действительно, сегодня, если верить записям, был местный выходной. А это значит, что помимо леди Фиоре, мне просто необходимо побывать в гостях у одной очень чудной семейки Отрёкшихся.

— Знаешь что, Берни. Приготовь-ка мне прямо сейчас ещё один костюм. Самый лучший костюм! Мне надо отъехать!

— Но ваша матушка не одобрит, ежели вы опоздаете к приём…

— Берни! Я тебе что сказал! Готовь костюм! Вот иди и готовь костюм! А с матушкой я как-нибудь сам разберусь!

Ящерун несколько мгновений повращал глазами. Видно было, что он пытался просчитать дальнейшее развитие событий.

— Костюм мне нужен через полчаса! — я решил прокатализировать его мыслительные процессы.

— Но как же! Мне же необходимо как минимум три часа, чтобы подобрать цвета, гармонизировать текстуры…

— Полчаса! Время пошло! Не сделаешь — прикажу на дыбе растянуть!

Я не знаю, была ли в этом мире дыба. Но судя по тому, как Берн кинулся к дверям — аналог её точно существовал.

Я вышел вслед за ним, в надежде все же самостоятельно отыскать свою комнату.

Дух есть конечный ресурс. Невосполнимый и невосполняемый! Но самый ценный оттого. И самый дорогой. Верно ли пользовать дух раба своего? Даже ежели в целях благих, да праведных? Господин один и един, а рабов-то великое множество. Но в каждом есть искра Духа Великого, что разгоняет в нас тьму изначальную. И каждый достоин уважения лишь потому, что имеет искру эту. Что живёт с ней в груди. Что горит и творит!

Я несколько раз перечитал этот абзац, пока трясся в карете. Использовать ускоренное освоение я пока не рисковал, потому читал в обычном темпе. И то и дело мысли мои улетали далеко. Отчего приходилось возвращаться и перечитывать по два, а то и три раза. Нейронные связи, если верить системе, все ещё восстанавливались. И именно на это я списывал своё тугоумство.

Только окончательно придя в себя, я понял, что отдал Скартану Печать. Пусть не оригинал, а точную копию. Но отдал же. Проклятый балахонщик нагло воспользовался моей беспомощностью. Можно сказать, выкрал её у меня! И что, что он собирался народ из Египта спасать? Ну пусть из Великой Пустыни — суть одна. Он даже не озаботился о том, выживу я от его переливаний крови или нет.

А, может быть, на это и был расчёт?

Печать получил, зачем ему лишний свидетель?

Почему-то мне раньше эта мысль в голову не приходила. Может быть, это он отравил Аарона? И рассчитывал также выманить Печать, когда тот будет при смерти? И только хитрость и везение позволили лорду свалить в мир иной. Пусть и в таком странном значении.

Я посмотрел в окно. Мимо тянулись сплошные поля, засыпанные снегом. Серое небо давило и будто вытягивало краски из окружающего мира. Сплошной безрадостный монохром.

Я задёрнул шторку и вернулся к чтению Основ.

Пока что мои знания о печатническом ремесле ограничивались совсем базовой базой. Но это было намного лучше, чем ничего. По крайней мере я себя чувствовал теперь не таким уж слепым котёнком. Подслеповатым, я бы сказал.

Дорога до поместья Ноктис заняла раза в два больше, чем я себе представлял. Такими темпами, я непременно опоздаю на бал к Фиоре. А это новые стенания Мелории. И лишние нервотрепания моей, и без того, нездоровой психики.

Я уже хотел было повернуть назад, когда впереди, на холме, показались очертания особняка. Не такого, конечно, как у меня. Но намного лучше, чем у родственника, с которым я давеча стрелялся на дуэли. Ну, ладно. Пусть не стрелялся. Но тыкался рапирами — как-то не звучит.

Интересно, Дара уже в курсе моих разногласий с ее семейкой? Или мне только предстоит посвятить её в эту сторону моей жизни?

Мне было очень любопытно, как прелестная блондинка отреагирует на новость о моей возможной кончине на дуэли. Расстроится? Опечалится? Или сделает вид, что меня и вовсе не существовало?

В последнее не очень хотелось верить.

Карета остановилась возле ворот с золочёными вензелями.

— Дальше не проехать, милорд. Дорожки узкие, застрянем или ось сломаем, — виновато развёл руками кучер.

Я вздохнул и выбрался наружу.

На этот раз я предусмотрительно натянул на себя самые тёплые вещи, какие только смог отыскать ящерун в моем гардеробе. И сейчас, как меховая капуста, гордо вышагивал по кое-как расчищенной дорожке к особняку.

При ближайшем рассмотрении я понял, что только издалека и при встречном солнце можно решить, что дела у Ноктис шли лучше, чем у родни. На деле же оказалось, что и они не шибко-то богаты. Неухоженный сад, кое-как утоптанные дорожки. Позолота на вензелях местами облупилась, местами потрескалась. Прутья решёток, давно не крашеные, кое-где пестрели пятнами ржавчины.

Я поднялся к парадному крыльцу и взялся за кольцо. Оно противно скрипнуло, как будто я был первым за последние десять лет, кто к нему прикоснулся.

Несколько раз постучав, я замер, прислушиваясь. По ту сторону двери послышалась возня. Топот, грохот и недовольное:

— С задней стороны обойди! Заперто тут все, запаяно!

Если это был дворецкий, то о хороших манерах он явно не слышал. Если хозяин дома — супруг дражайшей Дары — то я не умею разбираться в людях. Потому что на первый взгляд он производил впечатление одувана божьего.

Что же, скоро узнаем.

Я обошёл дом, с трудом пробираясь через сугробы. Снег слежался, образовав на поверхности обманчивую корочку. Вроде бы встал — выдерживает. Сделал следующий шаг, провалился почти по колено.

К моменту, когда я дошёл до заднего входа, в сапогах набралось приличное количество снега.

— Кого там лихой принёс ни свет ни заря! — покосившаяся дверь распахнулась и я увидел, видимо, таки дворецкого. Напудренный парик, наспех натянутый на лысую голову, съехал набекрень, камзол застегнут на три пуговицы, две из которых не совпадали. И завершал образ смачный запах перегара. Кто-то вчера имел дело с ятью!