Мне даже стало жаль того несчастного, кто попался в её сети.

А уж то, что это был не её супруг, я был уверен на все сто. Потому что папа-Ноктис сейчас пьяный валялся в собственном кабинете. И видел радужных единорогов на зелёных орках.

А вот Дара была чем-то недовольна. На лбу пролегла морщинка. Девушка что-то обдумывала.

— Они мне действуют на нервы. И я хочу, чтобы ты решила эту проблему! Сколько ещё ждать?

Голос показался мне смутно знакомым. Но звучал как будто из-под подушки.

— Ты же знаешь, я стараюсь изо всех сил. Но это так сложно! Нужно всё помнить, всё держать в голове, понимаешь! Я же не могу проколоться и поставить под угрозу дело всей твоей жизни, мой дорогой!

— Дорогуша, ты знала, на что шла!

Мужчина грубо оборвал все попытки Дары уйти от темы. Я мысленно поаплодировал ему.

Блондинка сразу надула губы.

— Я не думала, что это будет настолько сложно!

— Ну конечно, она не думала! — фыркнул мужчина. — Она думала, что быстренько понаставит своих черных значков, все падут к её ногам, а дальше вообще простота. Направить всех влюблённых олухов загребать жар, а самой снимать сливочки, да!

Дара снова надула губы. А я снова восхитился говорившим.

— Ты злой!

— Я не злой, дорогуша. Я опытный. И живу давно. И успел выводы сделать и из чужих ошибок. И из собственных.

— Ой, да ладно тебе! — Дара грациозно потянулась. Так, что у меня аж дыхание перехватило от открывшегося вида. Только что слюни не пустил.

— Ладно, не ладно! А дела не ждут! И часики тикают! А от тебя я только и слышу — скоро, дорогой. Подожди ещё, дорогой. Все будет, дорогой. А я прям начинаю понимать, что я не просто дорогой. Что я бесценный!

— Это верно! Это однозначно! — тут же подхватила девушка. Мужчина фыркнул. Видимо, смеялся.

А голос всё никак не хотел разгадываться. Может быть, конечно, я и вовсе не был знаком с его обладателем. Так, услышал мимоходом на балу, и отложилось в памяти. Но внутренний голос нашёптывал, что я занимаюсь самоубеждением. А всего-то надо извилины поднапрячь.

Дара уселась на кровати и продолжила, глядя в сторону собеседника:

— Кстати о ценности. Это правда?

— Что?

— Ой, да ну тебя! Ты прекрасно знаешь, что!

— Не имею ни малейшего понятия, о чём ты, радость моя. Разве что о том, что ты снова пытаешься уйти от ответа и переводишь тему.

— Да я всё тебе рассказала! А ты вот уходишь от ответа! Это действительно так?

— Что? Что у меня украли два пера? Да, это так. Я стал беднее на… не знаю сколько. А что?

Я напрягся. Я знал только один случай, связанный с перьями. И с…

— И что же, нашёлся вор?

— Не-а. Но я обвинил Фиоренуса. Всё равно от него никакого толку.

Неужели это…

Мужчина подошёл к кровати. Высокий. Стройный. С темными прямыми волосами до плеч. Не мои патлы, конечно. Но и не ёжик Фиоре.

Что за?

— Как же мне это осточертело! — мужчина потянулся, разминая плечи. — Столько лет одно и то же, одно и то же! Ненавижу эту личину! Ненавижу этот народ! Ненавижу императора, чтоб его по кругу драли и на кол посадили!

От услышанного у меня глаза на лоб полезли. Я зажал рот руками, чтобы не выдать себя каким-нибудь возгласом.

— Тише, тише! — Дара испуганно замахала руками. — Здесь, конечно, стоит защита. Но мы не знаем, какие у него ресурсы!

— Зато я знаю свои! И один из этих ресурсов тормозит весь процесс! И меня это безумно раздражает! Ты слышишь меня! А когда я раздражителен, я обязательно кого-нибудь убиваю!

— О, уж я то знаю. Это мой дом стоит на кладбище, если что!

— Оу, — голос герцога стал вкрадчивым. — Ну надо же. А я, почему-то, думал, что это мой дом.

— Твой, ну конечно твой, — Дара замурлыкала и подалась вперёд. Герцог опустился на кровать, и я смог рассмотреть его профиль. Тонкий нос, высокие скулы. Сейчас я бы мог сказать, что мы даже чем-то похожи. И уж он точно в таком виде больше походил на герцога древнего рода.

Фиоре потянулся навстречу Даре и погладил её по щеке. Дара прищурилась и заулыбалась.

Сзади раздался шорох. Я обернулся и увидел, как служанка зевает и трёт глаза. Не раздумывая, я залез в Тайник за новой порцией сон-травы. Быстро выбросил руку с порошком вперёд и задержал дыхание, пока раскуривался дым.

Вроде успел.

Пока я усыплял так некстати проснувшуюся служанку, на кровати произошли изменения. Рука, которая только что гладила лицо Дары, сейчас сжимала её горло. Девушка задыхалась. Но не предпринимала никакой попытки освободиться.

А герцог как будто получал от этого удовольствие.

— Если к завтрашнему утру твой муж не явится ко мне с дельными идеями, вы пополните коллекцию, которая хранится под землёй! Понятно?

Дара прикрыла и открыла глаза, соглашаясь.

— Хорошая девочка!

Фиоре убрал руку. На бледной коже остались лиловые следы от тонких пальцев герцога. Мне захотелось тут же прибить его за такое отношение к слабому полу. Но на Дару, кажется, его угрозы произвели куда менее сильное впечатление:

— Мне теперь придётся носить шарф.

— Как раз будет повод купить новый, — герцог подбросил в воздухе камень и Дара его ловко поймала. — А на сдачу пару новых платьев.

— Как пожелаете, милорд!

Девушка ещё пару раз потёрла след и прильнула к Фиоре. Видимо, тому не надо было долго намекать на свои желания. В отличие от меня, он точно знал, что делать в таких ситуациях.

— Пожелаю. На всё время, пока я в нормальном виде!

— Значит, до утра я ваша!

Вот же! Я отвернулся, чтобы не видеть любовных лобзаний-обниманий-страданий и всё, что этому сопутствовало. Одна моя половина жаждала крови Фиоре прямо сейчас. За то, что он позарился на моё. Видимо, это была та половина, что осталась от Аарона. К счастью другая, которая, судя по всему, была моя, требовала валить отсюда подобру, по здорову. Конечно, сапфир я не нашёл. Как вариант, можно было применить сон-траву… Но тут уж точно эти двое сложили бы два и два. Вряд ли кому-то из них приходилось засыпать посреди любовных соитий. Так что я не стал рисковать и решил послушаться здравого смысла. Пусть подавятся этими камнями! Всё равно я их сделал на два пера!

Я пересёк комнату и уже взялся за ручку, когда услышал топот ног. Кто-то бежал по коридору. И я даже мог предположить, по какому поводу.

Я осмотрелся. Ни шкафа. Ни диванчика. Придётся лезть на подоконник.

Я кинулся к окну, залез на подоконник и придержал руками тяжёлую штору. Чтобы не колыхалась. И прислонился к стене, чтобы в тоненькую щель между шторой и стеной видеть происходящее.

Дверь распахнулась, и в комнату ввалился запыхавшийся дворецкий. Тот самый, который падал с крыльца к моим ногам.

— Гертруда! — он рявкнул так, что даже мёртвые в склепе подскочили бы. Что уж говорить о бедной служанке. Та дёрнулась. Подскочила. Чуть не свалилась со стула. Запуталась в подоле. Повалилась на стол. Опрокинула свечу. Тут же вспыхнула скатерть. А Гертруда, заикаясь, попыталась оправдаться.

— Дура! Пожар туши! Где госпожа?

Служанка медленно махнула рукой в сторону главной спальни.

Дворецкий кинулся было туда. Но у самой двери резко затормозил.

— Я… Это… Ну…

Из спальни доносились стоны и скрип кровати.

Дворецкий обернулся и снова шикнул на служанку, которая всё никак не могла справиться с пылающей скатертью. Комната медленно заполнялась дымом.

— Это… Госпожа Дара… Там… Это… — чуть повысил голос дворецкий.

— Да не слышит она тебя! — запищала Гертруда. — Она когда с этим, вообще ничего не слышит.

Дворецкий схватился двумя руками за голову и запричитал. А потом упал перед дверью на колени и проорал:

— Госпожа Дарэлла! Трагедь! Караул! Из подземелья мертвяки попёрли!

Из комнаты раздались отборные ругательства на два голоса.

— Да туши ты огонь! — заорал дворецкий теперь уже на Гертруду. Но понял, что это бесполезное занятие. И кинулся прямо к окну.

В этот миг у меня вся жизнь пронеслась перед глазами. И прошлая. И настоящая. Я уже видел, как срывают штору. Набрасывают на стол. В этот момент вываливается из комнаты влюблённая парочка. И всей толпой они стоят и смотрят в мои невинные глаза.