Неожиданно для себя млею. Вообще всегда приятно вальсировать с хорошим партнером. Но дело не только в этом.

Как и раньше, меня снова окутывает аура этого мужчины. Будто в своеобразном коконе оказываюсь. Но коконе весьма комфортном и удобном — дышать не тяжело, никакой стесненности не чувствую.

А вот опьяняющий аромат мужского тела вкупе с его одеколоном — очень даже. И приятную и поддерживающую тяжесть ладони на своем торсе — тоже. Я послушно следую за широкими шагами Олега, умело веду бедрами и переступаю ногами.

Теснее прижимаюсь к его груди, хотя это и нарушение основного правила классического вальса. Но ведь и танцуем мы не вполне классически, разве не так? В кроссовках я совсем мелкая — макушкой едва достаю мужского плеча. А моя ладонь и вовсе утопает в руке Олега — она больше моей аж в два раза. Если не больше.

Музыку я почти не слышу — насколько сильно я погружаюсь в охватившие меня ощущения тепла и какого-то странного, неестественного в данной ситуации комфорта. Мне не надо отсчитывать шаги, не надо пытаться попадать в ритм — все это делает за меня Олег. Ведь он ведущий. При этом в его движениях нет никакой авторитарности или давления. Поэтому у нас и получается танцевать правильно и очень естественно.

А когда медленная и лирическая песня сменяется очередным “движем”, Олег наклоняется, чтобы негромко проговорить:

— Думаю, с нас достаточно. Можно отправляться домой. Устала?

Я отрицательно качаю головой и мягко улыбаюсь, надеясь, что улыбка не получилось кривой из-за пробежавшей по шее дрожи. Но отказывать и переубеждать мужчину не смею — на сегодня Олег мой спутник, а это значит, я должна быть послушной.

Мы уходим с деревянного настила, но лишь для того, чтобы начать довольно-таки продолжительный ритуал прощания.

Дядя Слава и Евгений практически одинаково охают, сетуя на непродолжительную встречу. Нэлли поспешно накладывает в пластмассовые боксы еду, и, вручая пакеты, несколько раз звонко расцеловывает меня и Олега. Многочисленные мужчины пожимают Должанскому руку и похлопывают по плечу, мне — говорят комплименты, одаривают ободряющими улыбками и желают повторения встречи.

Я отвечаю давно заученными фразами, но делаю это вполне искренне. Приятели и друзья Олега мне действительно понравились, как и вся обстановка мероприятия в целом. Действительно напоминает семью. А еще очень сильно отличается от тех раутов, к которым я привыкла — своей легкостью и отсутствием искусственного налета притворного радушия и доброжелательности. У Добряковых все просто — и потому на поверхности. И в этой простоте нет места неискренности и лживому расположению. Несмотря на возраст, у меня достаточно опыта для того, чтобы правильно оценить, где человек играет роль, а где показывает себя таким, каким он есть на самом деле.

Олег грамотно, но сурово закругляет процесс прощания. Еще несколько минут — и вот мы едем домой. Я тихонько радуюсь и старательно скрываю довольную и счастливую улыбку.

Я недоуменно гляжу на бархатную коробочку перед собой и слегка наклоняю голову набок. Но терпеливо жду, когда Олег сам объяснит свой поступок.

На следующий день после празднования годовщины его друзей Евгения и Эльвиры Добряковых все вернулось на круги своя, успокоив тем самым мое почему-то взволновавшееся сердечко. Я снова стала домработницей и гостьей в доме Должанского за исключением одного — Олег попросил оставить обращение на “ты”. Но это было не сложно. Хоть и за короткий период, но я привыкла и свыклась с этим.

И вот воскресенье. Полдня мужчина пробыл не дома, а на стройке. А вечером, сразу после ужина, поставил передо мной эту самую коробочку.

— Подарок, — скупо поясняет Олег, когда молчание немного затягивается. — В благодарность за помощь.

— В этом нет никакой необходимости, — аккуратно проговариваю я, — Мне было не сложно.

— В принятии поощрительного приза тоже нет ничего сложного, — мужчина улыбается, но почти незаметно — всего одним уголком рта. — Хотя бы посмотри.

После некоторого замешательства я решаю не сдерживать свое любопытство и протягиваю руки к коробочке. Удерживаю основу и аккуратно откидываю крышечку. С интересом оглядываю небольшую изящную подвеску на цепочке и без труда узнаю и бренд и даже приблизительную стоимость украшения. Не самое дорогое, но и не дешевая побрякушка отечественного производства вполне себе высокого качества, но, что гораздо важнее, очень симпатичная — на плоском золотом кружечке в незатейливом, но изящном узоре переплились тонкие линии из маленьких фианитов и гранатов, имитирующим стебельки и листики. А роль самих цветков сыграли камешки покрупнее.

— Красиво, — вздыхаю я, — Спасибо. Но я не могу принять, извините.

Олег осуждающе качает головой.

— Нет, Татьяна. Это не обсуждается, — мужчина говорит строго и решительно. И я действительно понимаю, что не могу отказаться. Обижу еще.

— Спасибо… — снова благодарю я Олега, на этот раз улыбаясь. — Очень красивое украшение.

Я аккуратно достаю украшение из коробочки. Его размеры достаточно приемлемы, чтобы носить не только по торжественному случаю, но и в повседневные выходы. Поэтому, чтобы показать, что окончательно принимаю подарок, ловко и быстро расстегиваю цепочку и застегиваю уже на затылке. Задумчиво верчу подвеску в пальцах и любуюсь.

Очень мило. И мои серьги с гранатами — те самые, что достались мне от мамы и были на мне в день аварии, очень даже подойдут к подвеске.

Олег рассматривает меня и свой подарок и, слегка наклонив голову набок, как будто что-то скрупулезно подсчитывает или анализирует. Меня уже не пугают эти его взгляды, но когда они становятся слишком продолжительными, я тушуюсь.

Вот и сейчас. Когда лимит “приличия” оказывается превышен, я первой отвожу глаза в сторону и машинально закусываю губу.

Хорошо, что и Олег понимает, что начинает смущать меня. Потому-то он, рассеянно поблагодарив меня за ужин, поднимается и привычно уходит в кабинет — работать. Опять.

А я с облегчением вздыхаю. Могу теперь спокойно заняться уборкой. А также посвятить свое свободное время полюбившемуся занятию — чтению.

На следующий день я, традиционно накормив Олега завтраком и проводив его на работу, а также быстро сделав стандартную влажную уборку, выбираюсь в город. Договорилась встретиться с однокурсницей и вместе съездить в университет — решить кое-какие вопросы в деканате, взять книги и взять примерный план работы у научного руководителя. Хотя, конечно, было еще рано для всех этих дел — нормальные студенты с удовольствием наслаждаются каникулами или по-максимуму пользуются свободными днями, чтобы поработать на полную ставку и заработать денег.

Но лучше раньше, чем позже — это возможность и книги взять получше, и тему выбрать неизбитую. Да и первым узнать о возможных рокировках и учебном плане.

А еще мне просто интересно пообщаться со Светой — она тоже, так сказать, из элиты. И была одной из тех, кого мне было приятно видеть не только в университете, но и на собственной свадьбе.

Здорово будет узнать, что произошло на свадьбе после моего побега. И как из этой ситуации выкручивались Орловы.

До чего ж забавно! Прошла всего неделя, а я уже спокойна, как объевшийся тюлень. И мысли о свекрах и несостоявшемся муже совершенно меня не напрягают. Просто поразительно! Я, конечно, отличаюсь редкой отходчивостью, но не настолько!

При виде меня Света эмоционально всплескивает руками и довольно громко кричит. И это во дворе университета! Хорошо, что семестр еще не начался, поэтому тут пустынно — лишь дворник, лениво махающий метлой, да пара преподавателей, вышедших на перекур.

— Танька! Звезда! Привет! — пронзительно визжит Света, подлетая и крепко сжимая меня своими не по-девичьи сильными руками. Она ведь пловчиха. Поэтому является обладательницей не только высокого роста и широкого разворота плеч, но и недюжинной силой. И это вкупе с миловидидным, весьма привлекательным лицом, на которым самым красивым были огромные светло-карие глаза в обрамлении пушистых, совершенно не нарощенных длинных и изогнутых ресниц.