— Учительница.

— Что?

— Сейчас нет такой профессии. Я учительница.

— Понятно. Как наша гувернантка, вы будете находиться с мальчиком почти все время. Помимо уроков с ним нужно заниматься и другими вещами. Он…

Ммм, вам нужна нянька, уяснила Лора.

— …играет на скрипке, например. Вы знаете нотную грамоту?

— Нет.

Миссис Палмер демонстративно опустила лицо в руку.

— В любом случае с мальчиком надо проводить время. Играть. Гулять на свежем воздухе. Вы будете это делать?

— Да. Конечно.

— Откуда вы, милочка?

— Глазго. Меня зовут Лора.

— Далеко же вы забрались.

— Не очень, — Лора тут же добавила: — Уверена, для меня это будет очень интересный и полезный опыт.

Это сработало.

— Разумеется! — воскликнула миссис Палмер. — Где еще вы увидите такой старинный особняк?

Про себя Лора отметила, что на территории Великобритании их сотни. Постаринней и побольше.

— Дом принадлежал моим предкам — настоящим аристократам. Ему больше полутораста лет, представляете?

Вау, равнодушно ответила Лора. Но не вслух.

— Подарок самой королевы Виктории. Да, не хочу хвастаться, но мой прадед был знатных кровей. Лорд Огастес Фрэнсис Голдендарк. Великий человек! Цените возможность ходить среди этих стен, мисс Линч.

Хозяйка допила чай, достала платок из нагрудного кармана и вытерла уголки рта. Лора вспомнила о платочке с золотой буквой «О» и задрожала. А затем о матери.

— Миссис Палмер, я должна была позвонить маме, чтобы она не беспокоилась. Но мой телефон разрядился, и, к сожалению, я не нашла розеток в своей комнате. В доме есть электричество? — с сомнением спросила она.

Та резко выпрямила спину и гордо заявила:

— Естественно. Мы не какие-нибудь мракобесы. Моя матушка модернизировала и обустроила дом для всех нужд еще в шестидесятых. Первый этаж оборудован электричеством, вы можете найти розетку в гостиной. Также в доме есть газ и телефон. Так что свяжитесь с матерью прямо сейчас, если хотите, только не позволяйте ей звонить сюда. Мы не любим, когда звонят чужаки.

Лора воспользовалась случаем отдохнуть от суровой женщины. К счастью, работать ей придется не с ней, а с мальчиком, а Лора обожает детей. Эмма проводила ее к телефону. Пальцы с содроганием крутили цифры аппарата, не хотели приближать предстоящий неприятный разговор. Спустя два гудка мать ответила.

— Алло. Алло. Говорите. Ну! — раздался в трубке раздраженный голос.

— Мамочка, это я. Все хорошо, я жива. Дурацкий телефон разрядился.

— Лора, Лора, это ты? Я плохо слышу. Лора!

— Да, мамочка! Все хорошо! — Лора повысила голос. Тут же появилась Эмма и прижала палец к губам.

— Лора, солнышко! Я так боялась! — плакала мать. — Пожалуйста, возвращайся домой, пока не поздно…

— Мама, успокойся. Я в порядке. Мне здесь нравится.

— Девочка моя, ты не понимаешь! Мне снился такой жуткий вещий сон.

— Перестань. Слушай, я не могу сейчас долго разговаривать…

— Там был этот мерзкий ворон с белым хохолком на голове…

— Что? Что ты сказала? — Лора стала слушать внимательнее.

— Ворон. Страшный ворон. Он прилетел ко мне ночью и сказал, что ты совершила огромную ошибку. А я ему говорю: «Знаю, я тоже не хотела, чтобы она ехала, но Лоре разве кто указ? Она…»

— Это просто сон, мама.

— Да, а он стучался и стучался, просил, чтобы я его впустила. Но я прогнала его, дочка. Возвращайся.

— Почему ты сказала, что сон вещий?

— Черные перышки на подоконнике, Лора. Это значит, что сон был наяву, ведь так?.. Дорогая? Ау!

— Прости, мама. Я позвоню тебе вечером. Сейчас мне нужно идти. Пока. Люблю тебя.

— Ло…

Она повесила трубку. Испарина выступила на лбу.

«Возьми себя в руки».

Лора вернулась за стол. Миссис Палмер холодно взглянула на нее. Что еще задумала эта противная женщина?

— Вы верите в Бога, мисс Линч? Ходите в церковь?

Лора догадалась, что есть только один правильный ответ.

— Да, но в последнее время редко, если честно… а вот мама ходит регулярно.

Где-то Лора читала, что ложь нужно прятать в середине предложения между двумя правдами.

— Не переживайте. Мы будем брать вас с собой каждое воскресенье.

— Замечательно. Я очень рада, — притворилась Лора.

— Разумеется… Элеонора, мой мальчик — я уже сказала, — у него слабое здоровье, он часто болеет. К сожалению, по этой причине мы не смогли отдать его в школу в том году. Теперь он отстает от программы. Я пыталась кое-чему обучить его сама, но безрезультатно. Нужно, чтобы вы за год осилили программу двух лет, и тогда в следующем году мальчик поступит сразу в третий класс.[1] Он очень хочет в школу.

— У него здесь будут другие учителя?

— Учителя? Это вам не цыганский табор! — возмутилась миссис Палмер.

Лора с раздражением выдохнула.

— Я обучаю основам письма, чтения и математики. Но для общего развития ребенку необходимо изучение окружающего мира, уроки рисования и музыки.

— И все это тоже ложится на ваши плечи, мисс Линч.

Лора не стала спорить. Хотя планы миссис Палмер были наполеоновскими, во взгляде читалось, что она вовсе не планирует отдавать мальчика в школу.

«Так уж я и поверю, что ты его отпустишь. Ага, как же!».

— Нам нравится жить здесь, — словно прочтя ее мысли, продолжила миссис Палмер, — это очень хорошее место для ребенка. Свежий воздух, природа…

«Полная изоляция».

— …любящие родители, правильное религиозное воспитание. Что еще нужно мальчику для счастья?

— Хм… другие дети, — все-таки решилась Лора.

Миссис Палмер презрительно фыркнула и встала.

— Что такого они могут дать ему, что не в силах дать я? Пойдемте со мной, хочу показать вам кое-что.

Лора проследовала за ней в гостиную. Интерьер передней части дома был выстроен так, чтобы сохранить дух старины: чересчур много красного и коричневого, как на мясокомбинате, а на фоне этих кричащих оттенков раскинуты бархатные ковры и золотые канделябры, образ дополняют изощренный орнамент на деревянной мебели и ровный молчаливый пол. А вот если бы призраки прошлого выбирали, где им парить, они предпочли бы заднюю часть дома, именуемую Агатой «зоной для слуг», которая вся скрипела, разваливалась от легкого сквозняка и хранила только пыль и серые оттенки настроения, — вот настоящее обиталище древности.

— Смотрите. Смотрите, сколько книг. Какой вид из окна. Это не дом, а настоящий замок, — сказала миссис Палмер, затем подошла к камину и взяла рамку с фотографией.

— Мой бедный мальчик… мое единственное дитя. Никому не позволю причинить тебе вред, — она ласково погладила фотографию и повернула ее к Лоре. — Это Оскар, мой сын.

Лора взглянула на фото. На нее смотрел маленький мальчик с уже знакомой стрижкой и голубыми глазами. Он улыбался и застенчиво прятал руки за спиной. Лора не заметила, как ее глаза сами собой раскрылись от ужаса. Как же этот мальчик был похож…

— Мне не нравится, как вы смотрите на моего сына, мисс Линч, — жестко сказала его мать. — Это невежливо.

…на мертвого. Того, кого она УБИЛА.

— Простите, миссис Палмер! — быстро заговорила Лора с надрывом в голосе. — Просто я не ожидала… я не видела его… не думала, что он настолько прекрасен! Лапочка! Душка!

Голос звучал неестественно, но миссис Палмер не заметила этого.

— Да. Согласна… хоть вы и выразились чересчур эмоционально. Что ж, юные дамы все до неприличия впечатлительны. Достаточно было сказать, что мальчик божественно красив. Хотя что тут удивительного? Кто еще мог родиться в любви и благодати Господа?

— Это именно то, что я хотела сказать.

Лоре стало трудно дышать. Пульс участился. Тревога полностью завладела ей.

«Боже, пожалуйста, пусть это будет не он. Только не он. Любой другой ребенок. Не этот. Умоляю».

Но она уже знала, что это он. Лора узнала платочек с золотой буквой «О».