– Всё-таки боги тебя обожают! Прове*, порази меня громом, если я не прав! – Сбыслав замолчал ненадолго, рассматривая небо, но ничего не случилось. – Надеюсь, это и был ответ.

(*Прове – главное божество Стариграда. Скорее всего, то же, что и Перун)

– Погоди ещё, – отмахнулся Дражко, хотя мысль о подобном льстила. – Нам бы до Стариграда добраться. Уж там будет видно, кого боги любят сильнее.

– Доберёмся! – воскликнул Яромир.

Княжич вместе с Удо и остальными руянами сторожил лагерь саксов, пока Збигнев поспешил к городу.

– Доберёмся! И отправим данов в их Чертог – подхватил Удо.

– Пущай проводят день за днём, проклиная тот миг, когда решили ступить на наши земли!

Однако думать о грядущих победах было рано. Донеслись звуки погони.

Ариберт оскалился:

– Дети потаскух! Они не желают отпускать нас!

Дело плохо. Если саксы всем числом настигнут их, даже боги ничего не смогут исправить. Вдруг заговорил Большак:

– Оставьте мне коней, а сами скройтесь в чаще – там верхом не пройти. А я уведу следы и догоню после.

– Уверен?

Сомневаться в намерениях здоровяка не приходилось, но доверять важное поручение смерду…

– Я пойду с ним, – Удо сходу понял друга. – Я и пара человек – достаточно, чтобы увести табун. А затем он проведёт нас тропами.

– Я в этих лесах каждый камешек знаю, воевода, – твёрдо заявил Большак. – Позволь! Скоро придётся свернуть к городу, если не успеем – гнаться будут до самых стен.

Иного выхода не было. Ничего более путного на ум не пришло, поэтому Дражко решил:

– Хорошо. Но не вздумайте лезть на рожон! Увели – и в чащу!

Удо улыбнулся в ответ на беспокойства, жестом предупредил двух бойцов по правую руку.

– Уж не тебе, друг, в безрассудстве упрекать!

– Только попробуй сдохнуть – я тебя из Ирия* обратно вытащу, да таких тумаков надаю!

(Ирий – загробный мир в поверьях древних славян. Судя по всему, у них не было разделения на условные «Ад» и «Рай»)

– Полно тебе, – Удо обхватил плечо друга. – Уж не лыком шит.

Спешились быстро. Дражко даже не успел попрощаться с пегим жеребцом – снова пришлось оставить славного скакуна, отчего сердце залилось бы кровью, но сейчас его занимали беспокойства о друге.

Чутьё почему-то било тревогу, но иного замысла до сих пор не нашлось.

– Сбыслав, иди с ними, – Ариберт тоже беспокоился об Удо, а Сбыслав хорошо ориентировался в здешних лесах и служил надёжной опорой в бою.

Дражко благодарно кивнул.

– Оставь, брат, – поддержал княжич. – Ничего с этими засранцами не случится. Следуй за мной, отсюда я вас поведу.

Оглянувшись в сторону удаляющихся соратников, Дражко покрепче сжал рукоять топора и поспешил за Арибертом.

━─━────༺༻────━─━

Ладья одиноко покачивалась у выхода в море, куда пришлось отплыть, чтобы не могли достать даны.

Захваченный драккар держался рядом. Веремуд отдал его стариградцам, а сам перебрался на «Лебедь».

Неподалёку, вместе с Пяткой и Зайцем, разместился Живко. Мальчишки с укоризной просматривали на него и на кровавое пятно на его рубахе.

Не нашлось слов объясниться. Чувство вины и злобы гложило изнутри, и пытаясь отвлечься, он подслушивал разговор старших. Завид, излагал положение вещей:

– По воде до причалов не добраться. Заграды не дадут Стигу быстро миновать устье, на причале его тоже подержат, сколько смогут. Но нам нужно скорее добраться до крепости.

– Даны не пойдут на город, пока не соединятся силами, – добавил Веремуд. – Двух кораблей мы их лишили – это тоже усложнит путь.

Он замолчал, хмуро обдумывая сказанное. И наконец решил:

– Высадимся на восточном берегу. Нагоним дружину Теслава, если они ещё не вернулись.

– Или не полегли, – не побоялся сглазить Завид.

Кормчий стрельнул резким взглядом, но промолчал – нечего лишний раз обращать внимание богов на неосторожные слова. Вместо этого подал сигнал людям на драккаре:

– Следуйте за нами!

━─━────༺༻────━─━

Корабли викингов оставались на берегу под присмотром нескольких человек, убежавших как только издали показался парус «Лебедя».

Видимо, гады не ждали гостей – даже не попытались увести свои корабли. Немалых усилий стоило сдержать мимолётный порыв и не сжечь драгоценных «драконов»* ярла Стига. Но благоразумная жадность повелела оставить их в целости. Чтобы после победы забрать себе.

(*Слово «драккар» происходит от древнескандинавского «Dreki» — «дракон»)

На землю ступила неполная сотня воинов. Многие уже устали, получили раны, но все были жаждали наказать вторгшегося врага.

– Успеем вперёд данов? – Веремуд прислонил ладонь ко лбу, чтобы получше рассмотреть горизонт, но никого не увидел.

– А чего бы нет? – пожал плечами Завид. – Они окрестностей не знают, как мы. Пройдём удобной дорогой.

– Коней бы…

– Вот это уж вряд ли. Всю живность согнали в леса или за стены. Даже тощей курицы не сыщешь.

– И хорошо. Пущай выродки голодают – легче рубить будет.

Двигались шустро. Завид не соврал – провёл там, где нога не утопала в рыхлой земле, не таила коварных нор. Казалось сначала, что десятник закладывает крюк, но все сомнения отпали, когда впереди послышалась битва.

– Теслав! – воскликнул Веремуд, не то в волнении, не то в радости. – Поднажмём, братцы!

Чем ближе они подступали, тем яснее различались звуки жестокой схватки. И тем сильнее разгоралось беспокойство за своих соратников.

– Что-то не так, – догадался Завид, когда осталось преодолеть последний холм.

– Живко! – Веремуд, вспомнив про настырного мальчишку, указал на узкую полосу деревьев к югу. – Уведи ребят в рощу, обойдите битву и бегите в крепость.

– Но!

– Не перечь мне тут! – прервал он всякие возражения. – Мигом!

Пришлось подчиниться. Пятка и Заяц не слишком хорошо встретили новость, что над ними поставили Живко, но противиться наказу кормчего не посмели.

Убегая под укрытие крон, они часто оглядывались, пытаясь рассмотреть происходящее. И хотя мало что смыслили в воинском ремесле, всё же поняли – враг давал крепкий отпор.

И неспроста. Стиг Ларссон предполагал, что спокойно пройти по полям восточного берега им не позволят, а потому снарядил три драккара отборным хирдом*, костяк которых составляли берсерки*.

(*Хирд – боевая дружина в Скандинавии эпохи викингов)

(*Берсерк – отдельная, во многом мифическая каста скандинавских воинов, о которых много говорится, но известно довольно мало. Чаще их представляют, как неуязвимых бойцов Одина, не носящих брони, опасных в своём неистовстве и для чужих, и для своих. Более правдоподобная версия, мне кажется, что они были удалыми воинами, вызывавшими на бой противников перед сражением. Здесь же я постараюсь представить берсерков по-своему)

Эти воины, наводящие ужас на всех, кому приходилось с ними столкнуться в бою, посвящали свою жизнь Одину и в его славу сражались с великой храбростью. Каждый выделялся ростом и силой, а покрывающая броню медвежья шкура с клыкастой головой на шлеме делали их ещё страшнее и неуязвимей для оружия. Многие предпочитали тяжёлые двуручные топоры, но чаще они составляли первые ряды стены щитов, чтобы вперёд других встретиться с врагом.

Теслав заранее подготовил ловушки, подобрал место для битвы, но даны остервенело прорубали свой путь.

Сотня опытных викингов яростно сопротивлялась, однако удар подоспевшей подмоги заставил развернуть задние ряды.

Стариградцы воспряли духом. Как и Живко, уверенный в скорой победе, а потому что спокойной душой наконец посмотрел вперёд.

Где увидел скрывающихся в зарослях данов.

– Стойте! Назад!

Он пытался предупредить Пятку и Зайца, но те заметили опасность, когда та уже стала неминуемой.

Мальчишки со всех ног побежали обратно. Раскрытые даны хлынули на опушку, а стариградцы так увлеклись битвой, что не замечали их.

Живко задыхался, спотыкался, но надрывно кричал Вермеуду, чтобы он обернулся. За спиной прыснули хрипы настигнутых Пятки и Зайца.