С этими словами Горсван тут же исчез, растворившись в воздухе.

— Эх… — вздохнул Натанар, затем встал и покинул Зал Собраний, не попрощавшись с Айустином.

Вслед за нами через дыру в стене выбрались несколько человек Сербиса, мы оказались в соседних апартаментах, здесь было пусто.

— Нет! Мама! — кричала Святая и сопротивлялась, пока я тащил её вперёд. — Мамочка! Моя мама! Она ещё там!

— Уже ничем не поможешь! Ты видела: она уже мертва! — сказал я, крепче удерживая Святую и таща её к выходу из апартаментов.

Нужно было поскорей выбраться из этого дома, потому что при старушке осталась крупица Осколка Сущности — и я подозревал, что она должна вот-вот…

Бам! — раздался позади нас взрыв, когда мы вывалились из квартиры наружу (дверь была не заперта — как предусмотрительно, «Тени Заточённого»!). Именно этого я и ожидал.

Взрыв был довольно мощным и, кажется, захватил сразу несколько апартаментов, соседствующих с нашими. От нашей прежней квартиры, подозреваю, вообще ничего не осталось, а все, кто находились внутри — превратились в пыль.

Спасибо Владыке Эльсору — пожертвовав крупицей своей Сущности, он задержал наших преследователей.

Мы побежали вдоль по улице, что шла параллельно нашей Улице Плюща, но с другой стороны от дома, в котором мы жили — курс мы взяли на северо-восток, туда, откуда и наша и эта параллельная улица начинались. За нами пока никто не гнался, но мы и не думали сбавлять скорость. Вдали — со стороны Главной площади — можно было слышать шум толпы, звуки сражений, яростные крики и болезненные вопли. В городе шли бои.

Нам следовало бы не попадаться на глаза сражающимся и постараться аккуратно миновать все опасные места. Я рассчитывал на Сербиса и его людей в этом вопросе — они должны безопасно провести нас до какого-нибудь укрытия, помочь избежать встречи с противниками. Речь идёт, конечно, не только о тех людях Сербиса, что бежали сейчас вместе с нами, но и тех, что, я надеялся, наблюдали за нами откуда-то со стороны, присматривали, следили за нашей безопасностью. Ведь такие есть? Сербис ведь обеспокоен нашей безопасностью? Да? Да?

Мы бежали и бежали без остановки вперёд. Царил хаос, по улице пробегали испуганные горожане, кое-где в закоулках можно было видеть бои храмовников и повстанцев против городской стражи. Мы продолжали бежать, Святая рыдала, стеная о своей матери и отце.

В какой-то момент за нами всё же увязалась погоня. Группа преследователей была разношёрстной — были среди них и храмовники, и, вероятно, повстанцы — выглядевшие как обычные люди в обычной одежде.

Преследователи пытались атаковать нас магическими заклинаниями (они не боялись попасть по Святой?), но люди Сербиса, что бежали рядом, вставали у заклинаний на пути и принимали атаку на себя, а также иногда отделялись от нашей группы и устремлялись навстречу преследователям, чтобы вступить с ними в бой. Отличная команда! Замечательные, очень исполнительные и готовые к самопожертвованию бойцы! Я не мог не восхищаться тем, как Сербис организовал свою группу и вымуштровал своих подчинённых.

Впрочем… Все же они проходили возвышение до мага и улучшение магических и психических способностей, вступая в контакт с Владыкой… Возможно, и в их разуме Владыка оставил какие-то скрытые команды?!

Мы продолжали бежать, и вдруг из переулка впереди выскочила целая толпа сражающихся. Там были повстанцы и городская стража, они дрались между собой. Ничего примечательного в этой сцене не было бы, и мы бы, наверное, могли просто незаметно пробежать мимо, если бы среди этой толпы не оказался один мой старый знакомый.

Толстый маг из лагеря повстанцев близ Graen Wilat. Тот самый. Тот, кто проверял мою память, когда я внедрился к повстанцам, и тот, кто недавно стал причиной смерти одного из людей Сербиса. Он был здесь.

Маг заметил меня — и узнал! Не знаю, узнал ли он Святую, всё происходило слишком быстро. Но маг тут же отделился от сражающейся толпы и ринулся в нашу сторону. На бегу он направил на нас ладонь и принялся активировать какое-то заклинание.

По определённым признакам творимого заклинания, потокам магии и световым вспышкам возле руки мага, я понял, что он творит что-то вроде огненного шара. В мгновение ока шар был сотворён — и полетел прямо в нас со Святой!

Нельзя было допустить, чтобы магическая атака — да вообще какая-либо атака! — поразила Святую. Это может спровоцировать пробуждение её магии и возвращение памяти. Если и нет, то у Святой в любом случае появятся неудобные вопросы: почему её раны мгновенно заживают?

Делать было нечего, я, оттолкнув Святую, бросился навстречу летящему на нас огненному шару. Я, благо, успел встать к нему спиной и втянул голову в плечи — будто превращаясь в эдакую черепаху, подставляющую под атаку свой панцирь.

Я попробовал использовать ту слабую магию телекинеза, которой обладал, а, кроме того, у меня был амулет-оберег Владыки Эльсора, что передал мне ранее Сербис, который снижал урон от любой атаки — но всего этого не хватило бы чтобы полностью нивелировать мощь заклинания, лишь частично.

Применяя те силы телекинеза, что были мне доступны, я попытался воздействовать на огненный шар, заставляя его слегка отклониться от курса — я осторожно выглядывал из-за плеча, видя летящий на меня снаряд краем глаза. Шар сместился, но ненамного. Также я попробовал окружить себя чем-то вроде барьера, щита, созданного силой телекинеза — он должен будет отталкивать, отражать вражескую атаку, однако и его силы не хватило, чтобы полностью защитить меня.

Бах!

Огненный шар ударил меня в спину.

— Нет! Андаль! — закричала Святая, в ужасе взирая на то, как мою спину и одежду охватило магическое пламя.

Я закричал от боли и упал на землю. На самом деле, было не так больно, чтобы я не смог обуздать свои чувства, кроме того, фигурка-оберег существенно ослабила атаку и забрала почти всю боль — но я притворялся ради Святой, разыграл спектакль для неё. Сцена, в которой я защищаю её от атаки повстанцев и храмовников, закрывая своим телом, добавит мне очков в её глазах — ещё больше привяжет Святую ко мне и ещё сильнее отдалит от Храма.

Мы уже проделали неплохую работу, подставив фиктивных родителей под атаки храмовников на глазах у Святой — она точно должна возненавидеть Храм.

Я быстро скинул с себя горящий пиджак и вскочил на ноги.

— В… всё в порядке… в порядке, — простонал я, корча болезненную гримасу.

— Дорогой!

— Я в порядке… Бежим!

Взяв Святую за руку, я продолжил бежать.

— Ублюдок! — закричал толстый маг, пускаясь нам наперерез. Он не сводил бешенного взгляда с меня. — Это же ты! Это был ты! Вам не уйти!

Вдруг где-то в районе Главной площади, за домами, отделяющими нас от неё, раздался мощный взрыв. Зазвучала волна истошных воплей, криков боли, раздались звуки обрушения зданий и выбитых стёкол.

Это был взрыв Осколка Сущности? Я знал, что одна из крупиц должна была остаться у повстанцев — после того, как они поймали человека Сербиса. Крупица ждала своего часа — и сейчас сработала. Прежние два взрыва не шли ни в какое сравнение с этим. Это была настоящая мощь Сущности Владыки Эльсора.

Впрочем, возможно, даже сейчас он сдерживался. Возможно, его крупица способна разнести сразу полгорода.

Зная это, остаётся лишь с благодарностью отнестись к тому, как Владыка Эльсор дважды пожертвовал своей Сущностью, чтобы взорвать крупицы, что были у стариков. Он разменял часть своей Сущности — часть себя, души — почти ни на что, на маленький пшик, способный лишь разнести квартиру, и всё это ради того, чтобы я и Святая смогли сбежать от преследователей.

Спасибо вам, Владыка Эльсор!

Растрата души, даже маленького кусочка — это существенный урон. Если от вас отрежут кусочек плоти размером с ноготь, и если от вашей души отрежут такой же кусочек — во втором случае вы будете страдать намного, в сотни раз, сильнее, вы будете чувствовать невосполнимую, ужасную утрату, которая даже может свести вас с ума. Взрывая эти крупицы Сущности, Владыка самоотверженно жертвует собой ради меня. Ну а я, в свою очередь, иду на риски ради него — чтобы спасти его от Пророчества. Потому что если он погибнет — я не смогу получить те блага и выгоды, о которых мы с ним договорились, когда заключили наш Договор в прошлом. Вот такие взаимовыгодные деловые отношения у нас.