– Мишель и Анюта – тайные воры? – удивилась Мари и недоверчиво покачала головой. – Ни за что не поверю.

– Да, представьте себе… И у меня это до сих пор не укладывается в голове! Мы их хорошо воспитываем, поверьте мне, они никогда раньше не совершали нечестных поступков…

– А как вы узнали о том, что они виноваты?

– Да это Мелисса мне все рассказала… – махнула рукой Елена.

– Мелисса? – еще больше удивилась Мари. – А ей-то как стало известно о том, что это дети?

– Понятия не имею. Может быть, она что-то заметила…

– Послушайте, что-то тут не так! Мелисса рассказала вам обо всем, вы вернули предметы, а она никому больше и словом об этом не обмолвилась? Это не похоже на нее!

– Мы договорились никому ничего говорить, и я просто вернула предметы.

– А что же Мелисса захотела взамен?  – подняла бровь Мари.

Елена снова замолчала.

– Ну же, – подбодрила ее Мари. – Это очень важно!

– Ладно, я вам скажу. Только вы уж пообещайте не выдавать меня, ладно? – Она свела брови домиком и просительно сложила руки у груди.

Мари кивнула.

– Я должна взамен на ее молчание тоже молчать. Насчет разговора, который я случайно услышала…

– Какого разговора? – заинтересовалась Мари.

– Что вы думаете о Феликсе? – Ответила вопросом на вопрос Елена.

– О, на этот счет у меня есть очень интересные предположения. И что-то мне подсказывает, что сейчас вы подтвердите одно из них… – проговорила Мари, накручивая на палец прядь волос.

– Слушайте же, – сказала Елена, выпрямилась, сделала глубокий вдох и выпалила: – Феликс – вовсе не кузен Мелиссы. Он вообще не ее родственник! – Она округлила глаза и посмотрела на Мари. – Понимаете?

Мари не удивилась.

– Ну вот вы и подтвердили одну из моих догадок, – кивнула она. – На самом деле, понять было несложно. Теплые отношения между родственниками тяжело перепутать со страстью. Стоило лишь посмотреть в глаза Мелиссе, чтобы обо всем догадаться. Она совершенно не способна скрывать свои чувства.

– А я вот ни за что не могла бы предположить… Как можно?.. Она же замужем! А Феликс… Он… хм, как бы это сказать, – она запнулась, – он ее любовник, никакой не кузен! Они обманывали Рона!

Мари кивнула.

– Они целовались… – продолжила Елена, качая головой.

– Послушайте, пока не говорите никому об этом. Держите язык за зубами. Возможно, вы обладаете очень опасным знанием. Сейчас нельзя давать понять Мелиссе, что вы кому-то выдали ее тайну. Пока мы не знаем, кто преступник, любая информация может представлять для ее обладателя смертельную опасность.

Елена вздрогнула.

– Но не переживайте напрасно, – добавила Мари, заранее проклиная себя за очередное обещание. – Верьте мне: все будет хорошо.

В библиотеке было прохладно и сумрачно. На одном из столиков все еще лежали старые альбомы с фотографиями гостиницы, которые Мари просматривала пару дней назад. Тени от светильников трепетали на стенах.

Рядом с Мари сидел Леонид, тихий и задумчивый.

Женька занял мягкое кресло напротив.

– И где только были мои глаза? – вздохнул он. – Феликс – не родственник Мелиссы! Такой коварный обман – и прямо под нашим носом!..

– Я догадывалась об этом, – сказала Мари. – Не зря Мелисса так взвилась, когда я после игры в карты уточнила у нее, свободен ли ее кузен.

– Ах, так ты ее проверяла? Вот оно что! – стукнул себя по лбу Женька. – А я-то думал тогда, что за муха тебя вдруг укусила!

– Да. Теперь у нас есть доказательства.

– Вероломные женщины, – вздохнул Женька. – А вот я решил: я никогда не влюблюсь! Любовь к теплому песочку, к морю и еде – вот это любовь без разочарований! А все остальное… – Он махнул рукой и тяжело вздохнул.

– Да бог с ними, с их любовными интригами, – сказал Леонид. – Я вот чего не могу понять: неужели это Анюта и Мишель изображали привидение?

Мари покачала головой.

– Нет, Елена говорила лишь о моем кулоне и часах летчика… А все началось до их приезда сюда. К тому же, кроме кулона и часов, были и другие предметы, тяжелая мебель, ночной концерт… Нет-нет, тут другое.

– Да какая разница! – нетерпеливо перебил ее Женька. – Кому сейчас интересны эти шалости? А вот Феликс! Вы что, не понимаете? – Он взялся обеими руками за подлокотники кресла и чуть приподнялся, переводя взгляд с Мари на Леонида. – Рон мог догадаться об обмане, и у него, преданного мужа, появился явный мотив убить Феликса! Ревность – страшная штука! Может, это он?

– Женька, ты все время забываешь! – Мари покачала головой. – Мы же говорили: у Рона есть алиби на время ловушки.

– Ладно, даже если забыть на минутку, что у Рона есть алиби… Неужели вы думаете, он мог так сильно ревновать Мелиссу? Он из породы сдержанных людей. Разозлиться – да. Но неужели он способен настолько потерять контроль над собой, чтобы взять в руки пистолет? – возразил Леонид.

– Рон из той породы сдержанных людей, в душе которых бушуют пожирающие их страсти. И если они однажды прорвутся наружу… – Мари покачала головой. – И все же, это не он убил Феликса.

– Почему? – возмутился Женька. – Идеальный кандидат! А, ну конечно! – Он недовольно посмотрел на блокнот Мари. – Я снова забываю. Он был на лестнице, когда в тебя кто-то стрелял, поэтому не может быть преступником… – Женька с еще большим неодобрением взглянул на блокнот.

– Кстати, если я верно поняла оговорку Рона, Мелисса выходила из своей комнаты в ночь убийства доктора. Видимо, она заглянула в номер Феликса и не застала его там. И ссора, которую слышали дети, была между ней и Феликсом, а не Роном!

– Ах, вот почему ты говорила, что она ссорилась не с мужем, а с кем-то другим! Теперь я понимаю! – Женька хлопнул себя ладонью по колену.

– Да, Мелисса угрожала рассказать, что Феликса не было в номере… – Мари задумалась. – Рассказать обо всем, если он не станет снова уделять ей больше внимания… – Мари подергала себя за кончик косы. – Кстати, вы не находите странным, что Феликс внезапно потерял к ней интерес?

– Ну, такое случается сплошь и рядом: была любовь – и вдруг прошла, – развел руками Леонид. – Возможно, интерес его с самого начала был лишь корыстный, поверхностный… Феликс явно навострил нос на кошелек ее мужа, а Мелисса была удобным ключиком для этой цели.

– Да, – пробормотала Мари. – И все-таки, как-то слишком резко он сменил интерес к ней, пусть и показной, на явное безразличие и даже пренебрежение. Будто в «Гримуаре» кто-то или что-то новое внезапно завладело его вниманием…

– Неужели мадам Бриль сумела покорить и его сердце? – расхохотался Женька. – Или это все-таки Елена?

– Да ну, брось, – хмыкнул Леонид. – Они совершенно разные люди.

– Французы говорят – cherchez la femme90, ищите женщину… – Мари в задумчивости забарабанила пальцами по столешнице, потом сцепила руки вместе и покачала головой. – Но что-то мне подсказывает, что не в этот раз. Натура Феликса – натура афериста. Вряд ли он способен на глубокие душевные увлечения. Он движим страстью к деньгам, к игре, к власти над сердцами, в конце концов… Но не влюбленностью! Так что дело не в женщине. Да-да, это должна была быть очередная афера, какая-то большая выгода! Но какая?..

Она замолчала, потерла виски. Потом вздохнула и развела руками.

Женька придвинул к ней печенье.

– Ладно… – сказал он. – Давайте попробуем с другой стороны. Как все-таки стрелявший ушел из этой чертовой библиотеки?

– Да, хороший вопрос…

Мари снова сцепила вместе кончики пальцев и прикрыла глаза.

– Я попытаюсь восстановить последовательность событий, – объяснила она.

Перед ее мысленным взором возникла картинка, где она стояла в темноте в ожидании убийцы, прижавшись лопатками к стене.

Липкая паутина, касающаяся шеи, шелест падающего снега за окном…

Шаги, скрип половиц со стороны двери…

И тишина.