– Романтики? Сейчас?! – взгляд летчика окончательно прояснился.

Он посмотрел на мадам Бриль круглыми глазами.

Фаина кивнула и поправила прическу.

Симон растерянно развел руками.

– Да где же я достану вам незабудки в конце декабря?

– Ну не знаю, сойдут и эдельвейсы… Или хотя бы свиную рульку мне на тарелку положите! И то хлеб!

Симон, получив четкие инструкции, мгновенно оживился:

– О, это я могу! – Он щедрой рукой наполнил тарелку мадам Бриль.

Та довольно улыбнулась.

В холл вернулись управляющий, Леонид и Штайнс. Вид у них был растерянный.

– Ничего мы не нашли, – коротко доложил Леонид. – Ни следа посторонних личностей…

Сыщик крякнул и покачал головой.

– Ну что же, приходится признать, что убийца среди нас, – сказал он. – И у меня уже есть первый подозреваемый…

Он исподлобья взглянул на Алексея и нахмурился.

– Да что вы себе позволяете, глупый вы человек! – закричала Елена.

– Убить доктора повод у вашего мужа был очень явный. И возможность для убийств была – а большего мне и не надо! Алексей, я буду лично следить за вами до приезда полиции! Преступник не уйдет безнаказанным, будьте уверены.

Елена вскочила со стула и кинулась к Мюллеру, размахивая руками.

– Да как вы смеете!

– Тише, дорогая, тише, все будет хорошо,  – пробормотал Алексей.

Лицо его в минуту постарело, тени под глазами стали глубже.

Мюллер холодно посмотрел на него.

– Сейчас мы окончим допрос, и потом все отправятся спать. Забаррикадируйте двери, заприте окна на засовы. Ночью никто не выходит из своих комнат. Ни при каких обстоятельствах! – веско добавил он. – Если погода улучшится, завтра на помощь к нам приедет полиция.

– Если… – тихо повторила Мари.

Леонид поймал ее взгляд и сделал быстрый приглашающий жест рукой. Мари отошла в сторону от гостей.

– Смотри, что я нашел. – Он вытащил из кармана свитера небольшую фотокарточку в рамке.

Мари вскинула на него удивленные глаза.

– Это откуда?

– Дверь в комнату летчика была открыта, и я зашел. Сыщик говорил не обыскивать номера гостей, вы там уже были, но я все равно постарался осмотреть весь дом. Да и дверь была открытой… Решил, не помешает заглянуть одним глазком под кровать. Мало ли, – быстро прошептал он. – Там никто не прятался, комната как комната. Но вот эту фотографию я все же решил прихватить с собой. Потом вернем. Я подумал, тебе это покажется интересным…

Он протянул Мари тонкую пластмассовую рамку. На черно-белом снимке был запечатлен Симон в свои молодые годы. Одной рукой он обнимал улыбающуюся молодую женщину с длинными волосами. У ног его сидела девочка.

Мари вытащила фотографию из рамки и посмотрела на обратную сторону. На пожелтевшей от времени бумаге значилось: «С любимой женой и дочкой. 5 декабря 19xx г., Бискайский залив».

– Хм, очень интересно, – тихо сказала она. – А ведь он не раз говорил, что никогда не был женат… Оказывается, наш одинокий волк не так одинок, как всем рассказывает…

Через несколько часов – Анюта совсем сбилась со счета – гости угомонились, накрепко заперли свои комнаты, и в доме наступила полная тишина.

Она склонилась над притихшим братом.

– Ты спишь?

Мишель продолжал мирно сопеть.

– Ты спишь, я тебя спрашиваю? – Она повысила голос и требовательно ткнула брата в бок.

– А? – Мишель резко поднялся на кровати и испуганно спросил: – Что, привидение?

– Тише ты! Все в порядке. Не шуми! – Анюта зажала ему рот ладошкой и прислушалась к звукам из-за стены. – Вставай, соня. Пора идти на разведку…

– Мама с папой спят? – спросил Мишель, продолжая тереть глаза и таращиться в темноту.

– Спят, – кивнула девочка. – Они так долго засыпали сегодня, я еле-еле дождалась! Давай, вставай скорее! Полвторого ночи. И даже не делай вид, что ты хочешь спать! – грозно добавила она.

– Слушай, Анюта, – сказал Мишель, – а ведь мама вчера сказала неправду. Папа уходил не до крика петуха, а после… Я точно помню!

– Ну и что с того? У этого сыщика мозгов не очень-то и много… Видал, как он на повара накинулся? А Мелиссу даже толком и не допросил… А от такого человека, как она, можно ожидать чего угодно! А он и не думает разбираться. Он папу и так подозревает! А если бы мама промолчала, то его бы точно сразу за решетку упрятали. – Из груди девочки вырвался тяжелый вздох. – Все, хватит потягиваться! Вставай, Мишель, и пойдем следить…

– Да ты что? Как же мы сейчас выберемся из комнаты? А вдруг убийца сейчас шастает по дому в темноте, пока все спят? И найдет нас раньше, чем мы его? – Мишель свел к переносице светлые брови. – Да и привидение ночью, наверное, где-то бродит! И еще неизвестно, кто хуже… – Он натянул одеяло на подбородок.

Анюта презрительно хмыкнула и снова стащила с него одеяло.

– Ну, не знала, что ты такой трус, братец! Ты что, хочешь, чтобы завтра папу обвинили во всем и посадили в тюрьму? Ну уж нет! Или сейчас – или никогда! – Она вскинула упрямый подбородок. – Завтра днем мы все равно уже ничего не обнаружим. А вот сейчас, когда убийца думает, что все спят…

– Ладно, – неохотно согласился Мишель и опустил ноги на холодный пол. – Пойдем…

Дети осторожно выбрались из комнаты.

Дом дышал темнотой. Таинственно мерцал слабый огонь светильников на стенах.

Они спустились в наполненный мраком зал. Потом заглянули в холодную прихожую. В зеркале отразились их силуэты. Анюта вздрогнула.

– Ужасное зеркало…

Прихожая была пуста, лишь Амадей стоял у старинной рамы и вглядывался в глубину стекла.

– Амадей, а ты чего не спишь? – спросила Анюта и попыталась взять его на руки. – Тут так холодно! Ты какой-то неправильный кот!

Амадей осторожно сомкнул зубы на пальцах девочки, выбрался из ее объятий и снова вернулся к зеркалу, щуря зеленые глаза.

– Ну как хочешь… – развела руками она.

– Ладно, Анюта, побежали отсюда! – прошептал Мишель, ежась. – Не нравится мне это зеркало! Пойдем проверим, у себя ли Мелисса.

Дети отправились дальше. В доме стояла мертвая тишина. Тихие шаги их гулким эхом отражались в сводах коридора.

Мишель приложил ухо к двери комнаты Мелиссы.

– Тихо, – прошептал он и развел руками.

Анюта скорчила недовольную рожицу.

– Хитрая… Ладно, еще нужно проверить библиотеку. Надеюсь, там не сидит снова этот хозяин со своими дурацкими считалками!

Дети поднялись по боковой лестнице, прислушиваясь к каждому шороху.

Вдруг из-за стены послышались странные звуки. Анюта схватила брата за рукав.

– Стой, Мишель! Слышишь? – Она приложила ухо к каменной кладке и замерла.

Где-то в глубине дома, за толстой стеной разговаривали два человека.

– Очень тихо, но все-таки кое-что можно разобрать… – шепнула она.

– Ваза правильная, настоящая, но все равно не работает! Чего же еще не хватает?.. Ведь все, как в книге… – послышался из-за стены глухой голос.

– Может, его дух просто не хочет приходить к тебе? – так же глухо ответили ему. – Или просто сегодня не время?

Дети переглянулись.

– Это может быть кто угодно, но только не Мелисса… – сказал Мишель.

– Да, это не она, – прошептала Анюта. – Они что, хотят вызывать джинна? Как в волшебной лампе Аладдина? – Она округлила глаза.

– Не знаю… Про какую-то вазу и духов говорят…

– Вот глупые! – удивилась Анюта. – Джинны – это сказки, любой ребенок знает! А вот привидения…

Они снова прислушались.

За стеной что-то гулко грохнуло. Человек выругался сквозь зубы, послышался шорох, шепот, и голоса стали удаляться, стихать, будто кто-то потянул вниз ползунок громкости проигрывателя.

– Черт, они ушли! – досадливо топнула ногой Анюта. – А мы так и не поняли, кто это!

– Может, они все-таки не джинна хотели вызвать, а привидение? – предположил Мишель.

– Ну, не знаю… Привидение не вызывают, они сами по себе везде летают…

Дети постояли, переминаясь в темноте с ноги на ногу и ежась от холода.