Хозяин удалился, взмахнув темными полами пиджака.

– Борода Мерлина… Летчик, Симон? Неужели он? – воскликнул Женька.

Мари покачала головой.

– Учтите, это все пока не более, чем догадки…

– Чем тебе не доказательство?

– Да, следует получше приглядеть за ним…

…Звук шагов гулким эхом отражался от каменных стен и высоких сводов коридора. Чучела птиц в нишах стен в полутьме, казалось, провожали хозяина взглядом. Он вышел к лестнице и спустился в залу.

Сладко пахло жасмином.

Ван Фу стоял за барной стойкой и протирал фарфоровые чашки.

– Налить вам чаю? – спросил он.

Зиггер отрицательно покачал головой.

– Те лыжи у входа, о которых ты спрашивал, принадлежат журналистке, – сказал он. – Можно вычистить их и вернуть. Хотя вряд ли они ей скоро понадобятся… Погода не располагает.

Ван Фу кивнул.

– Да, снег все идет… – Он задумчиво взглянул в окно. – Снежный шелкопряд прядет свои ледяные нити, и птицы уже перестали летать над горами…

Хозяин развернулся и пошел в сторону лестницы. У самых ступенек он оглянулся и коротко бросил:

– Кстати, в лыжном домике лежат еще одни грязные лыжи. Приведи в порядок и их! – Он развернулся и зашагал наверх.

Ван Фу провел шелковым платком по ободку чашки и отставил ее в сторону.

– Лыжи… – Он покачал головой. – А чьи они? Кому их вернуть?

Но хозяин уже поднимался по лестнице и не расслышал вопроса.

…Когда человек привыкает к определенному распорядку, то никакие житейские превратности, бытовые неурядицы или капризы погоды не помешают ему воплотить в жизнь бессмысленный, но привычный ритуал. Впрочем, ритуал в принципе не может быть бессмысленным занятием, так как выполнение его поддерживает в человеке состояние спокойствия и комфорта. А что еще требуется для счастья?

Под вечер Ван Фу выбрался в сад. Утопая в глубоких сугробах и отмахиваясь от метели, забивавшей глаза, будто рой белых назойливых ос, он зажег газовые фонари.

Толку от них не было никакого. Гулять в саду было невозможно, а снежная мгла проглатывала огонь и оставляла от фонарного света лишь слабое свечение. Лед гасил пламя, но Ван Фу не выказывал недовольства.

– Традиции есть традиции, и не нам их нарушать, – сказал он.

«Да, погода с утра знатно испортилась», – подумала Мари. Прояснилось лишь на время их лыжной прогулки, и сейчас небо, наверняка полное звезд, было вновь сокрыто седой снежной мглой.

Морозные рисунки – звериные лапы, детские каракули, завитки ландышей, роз и иных неведомых цветов – горели на окнах ледяным кружевом.

Снег все валил и валил. Он укрыл белой глазурью лыжный домик, ворота и ряды кустов в саду, а сугробы намело такой высоты, что они уже почти заглядывали в окна.

Управляющий обеспокоенно пощупал свои бакенбарды.

– Метет, ох и метет… Давно уже не было такой суровой зимы! Слава богу, продуктов у нас достаточно. Если все будет так продолжаться, то еще немного – и до деревни сам черт не доберется…

– Отвратительный климат! – сказала Мелисса. – Неужели вы ничего не можете с этим поделать?

– Ну, как говорил американский посол в «Кентервильском привидении», Англия перенаселена, и хорошей погоды на всех не хватает, – сказала Мари. – Мы, конечно, не в Англии, но история все та же…

Повар принес укутанную в шерстяной шарф кастрюлю, и в холле запахло корицей, гвоздикой и кардамоном. Гости потянулись к креслам и круглым пуфам возле потрескивавшего поленьями камина, придвинули поближе невысокий кофейный столик. Разлили глинтвейн и какао. Ван Фу поставил поднос с сахарными рогаликами и имбирным печеньем.

Мари сидела за столиком у окна на стуле со спинкой в форме расходящихся пальмовых листьев и поглядывала на гостей.

Кто-то включил радио, и веселая музыка заструилась по холлу горным ручьем.

Феликс подошел к камину и вынул из кармана новенькие блестящие карты.

В холл вошли Елена и Алексей, мрачный, как туча, бледный и молчаливый.

– Прошу прощения за несдержанность за обедом,  – хмуро сказал он и присел на пуф.

– Ладно вам, голубчик, что было – то прошло, – мирно проворковала мадам Бриль. – Доктор Коста был сегодня тоже не ангел.

– Кто-нибудь играет в бридж? – спросил летчик.

– Я, правда, не блестяще, – отозвался Мюллер.

– Ох, давайте лучше в дурака… Бридж требует концентрации, а у меня после обеда голова раскалывается. Да и поболтаем немного… – предложила Елена. – Мари, а вы?

Мари подвинула свое кресло ближе к огню, Амадей прыгнул на мягкий подлокотник, свернулся уютным клубком и громко замурлыкал.

Феликс, посвистывая, достал из кармана коробок, вынул из него спичку и положил ее в рот. Потом неспешно сдал карты.

– О, парижский шаблон! French Pattern!35 – воскликнула мадам Бриль. – Какая прелесть!

Управляющий подошел к гостям, присел рядом, взял карты.

– Ну-с, давно я не брал в руки карт… Карл Великий! – довольно сказал он, кидая на стол червового короля, потом встал и длинной кочергой пошевелил дрова в камине. – А ведь завтра Святой вечер, Сочельник… – задумчиво пробормотал он.

– Да, завтра будет елка… – улыбнулась Мари.

– О, я не об этом, – загадочно протянул Йозеф. – Что-то тихо сегодня. А, как известно, в Святой вечер призраки всегда устраивают свой собственный праздник… В это время ослабевает граница между миром видимым и невидимым, и существа из иного мира проникают в мир реальный… Видимо, наше привидение набирается сил для ночного представления.

– А раньше на Сочельник оно показывалось? – поинтересовался Алексей.

– Хм, еще как. В прошлом году оно вылило на гостей ведро ледяной воды. Прямо там, у лестницы. – Он неопределенно махнул рукой в темноту залы. – А на само Рождество всю ночь пело сонеты, хохотало и орало хриплым голосом, так что на утро у всех болела голова.

– Все дело в нервном возбуждении… – глубокомысленно заметил Мюллер, глотая бренди из запотевшего бокала. – У призрака, видимо, слабая нервная система. Истерия. Не выдерживает напряжения приготовлений к Рождеству. Такое часто случается перед праздниками… Привидения нынче с расшатанными нервами… Недостаток магния и витамина D пагубно влияют на нервную систему. Все-таки зима, нехватка солнца…

– А музыкального слуха у него, надо вам сказать, ни на грош… – вздохнул управляющий. – Уже до Сочельника оно всех так замучило, что в гостинице осталась лишь пара самых стойких. А тут и они не выдержали. Собрали свои чемоданы – и уехали прочь.

– Хм, странно, некоторым людям привидения действуют на нервы… А я вот ничего не имею против них, – весело сказала мадам Бриль. – Чем больше привидений, тем лучше! Я бы с удовольствием поглядела на представление.

– О, не шутите с потусторонним миром… – изрек управляющий поучительным тоном. – Духи имеют склонность материализовываться и жестоко мстить тем, кто не выказывает им должного уважения! Если бы кто-то знал… – Он замолчал.

– Знал что?

– Если бы кто-то знал, что у привидения на уме… – Он покачал головой. – Говорят, это призрак одного еврея, который владел этим домом много лет назад… Его выселили из семейного гнезда, и он поклялся отомстить. Я бы не стал шутить с его призраком!

Елена всплеснула руками.

– Как интересно! Расскажите еще!

– Ну, делать нам больше нечего, – фыркнул Феликс. – Давайте лучше поговорим о том, куда инвестировать ваши деньги. И о моих картинах… В ваши байки, Йозеф, никто не верит…

– О, мой молодой наивный друг, – мрачно изрек управляющий, – то, что я вам рассказываю, не менее достоверно, чем мои брови!

– Феликс не отличается повышенной чувствительностью и склонен к материалистическому трактованию реальности, – иронично произнесла Фаина. – Правда ведь, Феликс?

Тот лишь презрительно фыркнул.

– Да, увы, не все способны оценить явления чувственного характера и естественного мира высшего порядка! А вот Амадей наш даже загадочнее призрака будет. – Управляющий почесал кота за ушком. – Он, знаете ли, умеет проходить сквозь стены.