– Мари, ваши вопросы всегда одинаковы! Кого бы мы ни подозревали, вы повторяете одно и тоже. – Он нервно подергал себя за ухо. – Кого бы мы не обвинили, загадка с библиотекой остается без ответа! А может, мы просто умудрились прозевать, как преступник сбежал! В конце концов, на лестнице темно! А шпилька… Коридор этот общественный, а не частный. Кто угодно мог подкинуть женскую заколку для отведения глаз. Да и вообще, она могла лежать там уже долгое время. Давайте искать простые решения.

Мари упрямо повела плечами и отвернулась. Подумала минуту, потом резко развернула голову к сыщику, выставив вперед подбородок.

– Ну что же, герр Мюллер, вы утверждаете, что цепочку событий спровоцировало убийство доктора? А остальных – Феликса и Рона – пришлось устранить как свидетелей, пытающихся нажиться на происходящем путем шантажа? – Она вопросительно посмотрела на сыщика.

Тот кивнул.

– Значит, мне придется показать вам, что летчик не мог убить доктора. – Она повернулась к Симону. – Может быть, вы все же избавите меня от усилий и сами расскажете нам, как провели ту роковую ночь, когда доктора лишили жизни?

Летчик упрямо покачал головой.

– Это не я, клянусь. Но нет у меня никакого алиби. Отсутствует оно, понимаете? Я спал. Один. – Он развел руками.

Мари досадливо цокнула языком, повернулась на каблуках к Фаине и мысленно попросила у нее прощения.

Казалось, та поняла ее без слов и кивнула: давай, мол, смелее…

«Можно, конечно, просто попросить мадам Бриль сразу раскрыть алиби летчика, – подумала Мари. – Но Мюллер может не поверить. Он вряд ли послушает мадам Бриль. Нужно, чтобы признание вырвалось из уст Симона самостоятельно, ненамеренно, искренне. Придется разыгрывать представление…»

Мари наклонила голову, пристально посмотрела Фаине в глаза и медленно произнесла:

– Дорогая мадам Бриль! Вы ведь тоже не просто так приехали в «Гримуар»?

Фаина склонила голову набок, как нарядная птичка, блеснула любопытными бусинками глаз, хитро прищурилась.

– Прекрасно, голубушка, я в вас не сомневалась! – Она благосклонно кивнула и сделала величественный жест рукой. – Так и быть, можете раскрывать часть моих тайн.

– О нет, – простонал Женька. – Святая камбала! Нет-нет… Давайте остановимся, прошу вас! У нас что же, совсем не осталось простых, обыкновенных людей, за которыми не тянется шлейф секретов? – Он схватился за голову. – Неужели все приехали в эту проклятую гостиницу с каким-то умыслом?

Уста мадам Бриль тронула улыбка Джоконды.

– Да, она знала, куда едет, – сказала Мари.

– Мама! – Елена снова схватилась за пульс. – Ты что, как-то замешана в этих ужасных событиях?

Фаина похлопала ее по плечу.

– Голубушка, возьми себя в руки! Я понимаю, что у тебя все клетки нервные, но не устраивай преждевременной истерики. Переживай молча.

Елена продолжала с ужасом смотреть на мать.

– Вы ведь знали Феликса, – сказала Мари, краем глаза следя за реакцией сыщика и Симона. – Африка, шапочное знакомство, вы говорите? – Она покачала головой, изображая крайнее недоверие. – Признавайтесь, как он вам насолил? Вы ведь именно из-за Феликса приехали в «Гримуар»? Вы знали, что он будет здесь, и подготовились заранее? – Она кинула пристальный взгляд на Фаину.

Та, казалось, немного смутилась, но в глазах ее плескались веселые искорки.

– Сами вы застрелить его не могли, конечно. Вы все время были у меня на виду. Так чьими же руками вы все провернули? – Мари приняла задумчивый вид. – В день убийства вы были у Феликса в номере! Ведь вами владело не простое любопытство, не так ли? Вы искали удобную возможность подобраться к нему?

Мадам Бриль молчала с загадочным видом человека, который знает больше, чем говорит.

Мари снова бросила взгляд на летчика. Тот сидел, медленно сжимая и разжимая кулаки.

Сыщик моргнул, сдвинул брови и нахмурился. Потом подпер подбородок рукой.

– А этот ваш таинственный клуб добрых дел! Откуда нам знать, какие цели он преследует?

Сыщик так и впился глазами в мадам Бриль, пытаясь уловить в ее лице признаки смятения или замешательства. Но та сохраняла совершенно невозмутимый вид, лишь улыбка ее стала еще загадочнее.

– А может, все было наоборот? – продолжила Мари. – Не Феликс насолил вам, а вы сами успели запачкать руки в Африке, а Феликс был свидетелем вашего темного прошлого? И вы решили убрать его, пока он не вспомнил, где вы встречались в последний раз? – Мари задумчиво покачала головой. – Кто же помог вам?

– А я с самого начала говорил: она – та еще птица! – довольно воскликнул сыщик. – Ну, мадам Бриль, что вы можете сказать в свое оправдание?

– А что вы посоветуете, герр Мюллер? – вежливо спросила Фаина, вскинув на него совершенно чистые глаза.

Мари снова посмотрела на Симона. Ну же, поторопила она его. Пора защищать честь дамы сердца!

– И ловушка… – продолжила она. – Вы провернули все тоже не своими руками? А вот с Роном вы, вероятно, разделались уже сами! Та красивая шпилька, которую мы нашли в коридоре, наверняка ваша? – Мари кивнула на высокую прическу мадам Бриль, украшенную янтарными гребнями.

Фаина спокойно улыбалась.

– И доктора вы убили сами, не так ли? Ведь у вас, если я не ошибаюсь, нет алиби на ночь Рождества…

Тут летчик, злой и потрясенный, внезапно вскочил со стула.

– Да как вы смеете! Она не делала этого!

Сыщик оживился:

– О, неужели вы все-таки решили признаться?

– Я… Ладно, так и быть… – Симон неловко пригладил бороду и повернулся к мадам Бриль, ища ее взгляд. Та благосклонно кивнула. – Я, понимаете ли, попал в ситуацию, из которой мне, как джентльмену, довольно сложно выбраться. Я не могу защитить честь дамы, не замарав ее честь. У мадам Бриль есть алиби! В общем, раз уж это нужно ради ее спасения… Я… В ночь убийства доктора мы с Фаиной… В общем, мы предавались любви, поддавшись неодолимой магии бушующих между нами чувств, – выпалил он, отчаянно покраснел и опустил глаза в пол. – Вы не подумайте, у меня самые серьезные намерения! – пылко добавил он и еще больше покраснел.

– Симон, Семен, Сенечка, вам нечего стесняться! Вы защищаете честь дамы! – торжественно сказала мадам Бриль.

Мари довольно улыбнулась.

– Ну вот видите! А вы говорите – нет алиби.

Сыщик тряхнул головой.

– Не глупите, Мари! – сказал он, но уверенности в его голосе поубавилось. – Даже если они действительно не сговорились друг с другом и не замешаны в смерти доктора – это еще ничего не доказывает, – добавил он, теребя почти оторванную пуговицу на воротнике рубашки. – Смерть доктора Косты вообще может быть несчастным случаем, а все остальное – настоящие преступления. – Мюллер тряхнул головой, пытаясь отогнать рой обрушившихся на него мыслей. – Нет-нет, алиби в ночь Рождества отнюдь не снимает с вас подозрений! Ни с вас, Симон, ни с вас, мадам Бриль! Мотивов, как я вижу, у вас обоих предостаточно! Я не буду спускать с вас глаз!

Он снова дернул за дышащую на ладан пуговицу на воротнике. Та оторвалась и покатилась по полу.

Мари с облегчением вздохнула. Ну что же, она добилась хотя бы того, что сыщик сбит с толку и сомневается. А значит, он не сдаст ложных подозреваемых полиции, не разобравшись, и сейчас не потеряет бдительности, не расслабится, найдя козла отпущения. А это уже не мало!

Мюллер поднял пуговицу с пола, разогнулся и охнул от боли, держась за поясницу.

– Прямые обвинения с вас пока сняты, – проворчал он. – Но мы с вами не в комедийном фильме! Мы здесь строим предположения и прикрываемся пустыми оправданиями, а три человека уже убиты. Три! И, если бы не Леонид, – убитых могло бы быть уже четверо! – Он подошел к камину и пошевелил угли кочергой. Вверх взметнулся сноп искр. – И, возможно, это еще не конец…