– Мы поняли, что это важно. Потому и пришли. Ладно, Мишель, пойдем. У нас еще куча дел!

Ребята поднялись из-за стола.

– Еще раз спасибо. И помните, о чем мы с вами сегодня договорились? – Мари взяла обоих детей за руки. – Я вам помогу – а вы обещаете больше не шататься ночами по дому, хорошо?

Анюта и Мишель нехотя кивнули.

– Аладдин, и придумают же! – улыбнулся Леонид, когда Мари передала приятелям недавние разговоры. – Фантазеры!

Мари вздохнула.

– Хотела бы я знать, что же здесь на самом деле происходит…

– Слушайте, так что там насчет ссоры Мелиссы с мужем? Выходит, Рона не было в номере в ночь смерти доктора? – спросил Леонид. – Но я ума не приложу, зачем ему убивать несчастного доктора Косту…

– Да какая разница, был он у себя или нет! – отмахнулся Женька. – Он ведь бежал по лестнице вместе с Леонидом и Мюллером, когда в Мари стреляли. Значит, он не может быть преступником…

– Ну, значит, он выходил по другой причине… А может, эту ссору дети просто выдумали, – сказал Леонид.

– Нет, не думаю, – ответила Мари, накручивая на палец прядь волос. – Мелисса действительно с кем-то ссорилась.

– Почему с кем-то? – удивился Женька. – С Роном! Обычные семейные дрязги. Вот в Китае, например, девушка просто обязана время от времени устраивать мужу скандал или истерику, иначе она считается недостаточно женственной… Ах, девушки везде одинаковые! – Он махнул рукой.

– И все-таки интересно, куда это Рон выходил из номера в ночь убийства доктора? – пробормотал Леонид. – И почему они с Мелиссой угрожали друг другу? Хм, какие-то уж очень напряженные у этой парочки отношения…

– Или это был не Рон… – тихо сказала Мари.

– А кто? – удивился Женька. – Ей тут вроде больше не с кем романы заводить…

Мари хмыкнула, чуть приподняла брови, задумчиво покачала головой.

Потом поднялась с дивана.

– Так, пора поговорить с мадам Бриль! Я скоро вернусь.

Через несколько минут Мари уже стучала в номер Фаины. Дверь сразу же распахнулась.

– А, это вы, Мари? А я давно вас жду! – мадам Бриль расплылась в широкой улыбке. – Входите-входите, девочка моя! А у меня тут бардак. Но вы же понимаете, хаос – это эликсир жизни!

Она убрала с дивана эпических размеров веер, набор марок с изображениями старых автомобилей, футболку с Элвисом, протеиновый батончик, вечернее платье из пайеток, шляпу с плюшевыми ушами, шоколадку с изюмом и туристическую брошюру с экскурсиями в Мачу-Пикчу и Священную долину инков.

Мари решила не тянуть кота за хвост.

– Послушайте, Фаина! Я пришла к вам, так как вас видели в неподходящее время в неподходящем месте. Вы выходили из номера Феликса в ночь смерти доктора. Может быть, вы поделитесь со мной, зачем вы были там?

– Это кто это меня видел? – приподняла тщательно прокрашенную бровь мадам Бриль. – Ерунда какая! Слушаете вы, девочка моя, всякую чушь…

Она взяла веер и принялась им обмахиваться.

– Ладно-ладно, не будем на этом останавливаться, – сказала Мари и присела на диван. – Возможно, действительно показалось.

Она посмотрела на Фаину.

– Просто ужасно, Мари, просто ужасно… – сказала та, отложив веер в сторону. – Никак в голове не укладывается. Убили, да еще и моим револьвером! А этот сыщик, Мюллер… Он же полный болван! Ничего не желает видеть и слышать! Я сама ученый, но я-то знаю, что на одной логике далеко не уедешь! А он со своим «gesunder Verstand»86 носится, как с золотым яйцом, а человеческих эмоций, чувств боится… И от меня отшатывается, как от прокаженной! Это от меня-то!.. – Она сделала большие глаза и посмотрела на Мари, ища поддержки. – А я добрейшей души человек, даже мухи не обижу!

Мари усмехнулась.

– Да, сыщик питает слабость к логике. И, как многие тихие люди, бывает, хм… – Мари остановилась, подбирая слова, – бывает слегка ошарашен… м-м, смущен рядом с людьми с сильной энергетикой!

Мадам Бриль замолчала, пробуя на вкус новую мысль. Идея ей, видимо, понравилась, и она понимающе закивала головой.

– Да, быть Femme Fatale87 – участь не из легких, – сказала она, томно закатывая глаза. Потом кротко вздохнула и, преисполненная раскаяния, добавила: – Я чаще должна напоминать себе, что моя красота и шарм сражают мужчин наповал, и пользоваться этим оружием с осторожностью…

Выражение раскаяния, впрочем, быстро исчезло с ее лица. Она расправила грудь и отставила в сторону кисть, любуясь своим маникюром.

– Ну что же, ничего не поделать. А так я бы ему рассказала, все рассказала… – таинственно прошептала она. – Все ведь ясно, как на ладони!

– Может быть, вы расскажете все мне? – спросила Мари.

– Хм-м… – протянула мадам Бриль.

– Фаина, послушайте, у вас такой богатый жизненный опыт! Ваш клуб, эти приключения в Африке… Вы с вашим острым взором и женской интуицией действительно должны замечать то, что другие не видят! – сказала Мари. – Что вы думаете о преступлениях? Вы не знаете, кто виноват в смерти доктора и Феликса?

– Кто не знает? Я не знаю? – возмутилась Фаина. – Это вы не знаете! Я же говорю: мне-то все давно известно. – Зрачки ее расширились. – Ясно, как божий день!

– А вы поделитесь со мной вашими догадками?

Фаина поправила прическу и гордо подняла подбородок.

– Вам давно нужно было прийти ко мне, Мари! Я бы вам все сразу рассказала! Но лучше поздно, чем никогда. Слушайте же, дорогая моя девочка! – Мадам Бриль налила себе апельсинового сока в бокал и откинулась на спинку дивана. Затем накрутила на палец локон у виска и томным голосом произнесла: – Я думаю, в этом деле большую роль сыграла ревность!

Мари удивленно приподняла брови.

Фаина грустно улыбнулась и устремила задумчивый взор в темноту за окном.

– О да, Мари… Мужчины не выдерживают предательства страсти, и последствия таких трагедий бывают пагубными… Уж чего я только не повидала в своей жизни! – Она покачала головой. – И здесь узор все тот же: Отелло, Дездемона… Ах, ничто не ново под луной!..

Мари внимательно взглянула на Фаину.

– Вы, я вижу, тоже догадались, что скрывает Мелисса, верно? – сказала она. – Что же, этот занавес слишком тонок… И все же, нет. Рон не мог сегодня стрелять: вы же помните, он был в числе тех, кто бежал по лестнице, когда я была в библиотеке…

– Ох уж эти ваши рациональные доводы! – сердито отмахнулась мадам Бриль и вылила сок обратно в бутылку. – Мало ли как это могло произойти! Это уже не мое дело – выяснять, как человек мог быть в двух местах одновременно. Это меня уже мало интересует. Я вам говорю, где суть, а вы выясняйте себе на здоровье. В науке так же! Мой гений, Мари, – догадки, иррациональная интуиция и научное чутье. Я на этом такую карьеру сделала! – Она причмокнула и прищурилась. – Я ведь только кажусь очаровательной пустоголовой барышней. А на самом деле у меня ум  – ого-го! А поиск окончательных доказательств я, знаете ли, порой предпочитаю делегировать… – Она с тоской посмотрела на запотевшее окно. – Ох и метет… А этот сыщик ничего не понимает! Дубина дубиной. Вбил себе в голову, что летчик виноват, а он такой славный мужчина, такой душевной глубины… Уж вы мне поверьте – это не он!

Мари улыбнулась.

– Да, Симон – весьма импозантный мужчина. И он совершенно определенно неровно к вам дышит!

– Ах, ладно вам, – сказала мадам Бриль и смутилась. – Ладно уж, Мари, слушайте. Только не вздумайте выдать меня этому волку в погонах…

– Не переживайте, – ответила Мари. – Я веду собственное расследование. А еще я считаю, что это нормально, если человек интересуется чем-то дальше своего носа.

Мадам Бриль энергично закивала, потом помолчала минуту и решительно произнесла:

– Да, так и быть, Мари. Кладу все карты на стол! Я действительно заходила к Феликсу. Дверь была открыта, понимаете? То есть закрыта, конечно, но не на замок, – поправила она себя. – Ну согласитесь, Мари, это прямо приглашение зайти! А я хотела непременно понять, откуда я знаю этого Феликса! Знаете, такое дурацкое ощущение, будто слово вертится на кончике языка – но его никак не вспомнить, никак не поймать… Вот и воспоминание все время ускользало от меня, ускользало… – Она пошевелила пальцами в перстнях и вздохнула. – Вы же знаете это отвратительное чувство, да? Терпеть его не могу! И конечно, я воспользовалась ситуацией! Каждый на моем месте поступил бы так же! Я думала, может, фотографии у Феликса какие-нибудь найду и все вспомню… Да ничего я там не нашла. Никаких документов! Все вещи разбросаны, на кровать даже не присесть, все в куче, будто он Вавилонскую башню собирался строить… Никогда не могла понять, как некоторые могут жить в подобном хаосе! – Она скинула со столика на пол красную туфельку и тюбик губной помады, чтобы освободить место для пустого бокала.