Живот оцарапало легкой щетиной, но последовавший горячий поцелуй загладил собой болезненное ощущение.
Чуть приоткрыв глаза, я имела счастье лицезреть над собой нависшего Свята с побагровевшим взглядом, поддернутым дымкой похоти.
Слабо дернувшись, попыталась сбросить с бедер горячие руки с чуть шершавой, грубоватой кожей.
Еще вчера он заставил меня поверить в то, что мое мнение начнет учитываться.
А сегодня вновь пытался залезть мне в трусы, наплевав на все.
Наивная Алиса. Поверила кому? Лютову?
Ха-ха-ха.
— Собираешься в очередной раз продемонстрировать превосходство физической силы? Уже не ново, Свят.
Мне хотелось, чтобы голос звучал уверенно, дерзко и сочился презрением. Вышло жалобно и горько.
Взгляд мужа прояснился, обрел осмысленность, а по губам зазмеилась насмешливая улыбка.
— И тебе доброго утра, сладкая.
— Оно не доброе, — буркнула я, пытаясь вывернуться из крепкого захвата рук, но была грубо возвращена обратно.
— Это мы еще посмотрим, — шепнул негодяй, плавно проводя ладонями вверх, к груди.
Я хотела было дернуться, но стоило ему сжать соски, как замерла.
Дорожка опаляющих поцелуев прошлась от талии к животу, заставляя дыхание сбиться.
Внизу тут же загорелся огонь, плавно перетекая в вены.
— Свят, что ты… Ах…
Все слова тут же вылетели из головы, стоило ему коснуться языком набухшего клитора, пройтись по нему вверх-вниз и мучительно медленно ввести внутрь меня один палец.
Все сомнения и мысли покинули меня, оставляя лишь острые ощущения. Порочные и грязные, мучительно-сладкие.
Задохнувшись стоном, я лишь сильнее раздвинула ноги и запустила пальцы в его отросшие волосы, грубо сжимая их у корней.
Я была готова дать отпор его грубости и насилию, но совершенно не ожидала столкнуться с нежными, трепетными прикосновениями, вводящими в иссушающее безумие.
В этом безумии не было ничего лишнего, никакой ненависти или злости. Мир вообще исчезал, оставляя меня наедине с этим человеком.
И совершенно неважно, что он сделал до этого, как обращался со мной и моей жизнью.
Мне бы сейчас стоило подумать о его неадекватности и приступах агрессии, вспомнить треск позвоночника Дитмара под лапами Лютова, припомнить все угрозы и оскорбления.
Но я не могла, абсолютно не имела сил сопротивляться горячему наслаждению, заставляющему извиваться на смятой простыне и надрывать горло стонами.
Туман перед глазами сгущался, а сознание, придавленное лавиной ощущений, отрешенно замечало, что я — уже не я.
Было столь горячо и сладко, что казалось будто я нахожусь на границе между сном и явью.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
К тому же, я была слишком измотана эмоционально, чтобы как-то сопротивляться. Я устала от постоянного напряжения.
Мне очень хотелось найти защиту и покой от изверга, ставшего мне мужем. А теперь мозг терзала крамольная мысль о том, что никто лучше не защитит от Зверя, как он сам же. Верно?
К чертям стыд и гордость, я поддамся этому соблазну, поверю Лютову несмотря на то, что это очень сложно. Он обещал все исправить, а я мешать не буду.
Не сейчас, когда я так отчаянно нуждаюсь в нем, в тепле и заботе. Мне очень сильно хотелось построить нормальные отношения, почувствовать хоть каплю любви.
Конечно, я не была столь наивна, чтобы поверить в то, что Свят сможет меня полюбить. Я сомневалась, что он вообще способен на это чувство. Никаких иллюзий, он психопат со сдвинутой психикой.
Но от него шло тепло, он был сильным и мог дать то, о чем так молила моя истерзанная душа.
Пусть играет в нежность и подобие любви, я так устала, что с радостью приму это.
Лучше это.
Чуть приподнявшись, сжала бедра, заставляя Лютова оторваться, и хрипло выдохнула:
— Свят… Этого мало… я хочу…
Стыд тут же обжег щеки, будто это не я секундой ранее извивалась и прижимала его лицо к своей промежности.
Хитрый блеск багровых глаз и кривая ухмылка на его лице заставили покраснеть еще сильнее.
— Чего? Ну, Лис, чего ты хочешь?
Он издевался надо мной! Играл, наслаждаясь моим смущением.
Глубоко вдохнув, я поспешно выпалила:
— Тебя. Я хочу тебя. Полностью.
Похоже, что вся расслабленность и смешливость Свята была напускной, фальшивой. Этот вывод я сделала, когда он резко склонился надо мной, опираясь весом на одну руку, ладонью же второй мягко коснулся моей щеки и хрипло выдохнул:
— Посмотри мне в глаза, Лис. Не смей закрывать глаза.
Сделать это было непросто. Особенно когда горячая головка члена прижалась к клитору, надавила, оставляя обжигающий след выступивших капель смазки.
Он специально медлил, дразнил меня.
Тихо захныкав, я приподняла бедра и поддалась вперед, насаживаясь на толстый ствол, ощущая каждый его сантиметр внутри себя обжигающей сталью, растягивающей и до безумия необходимой.
Глаза сами собой закатились от пронзившего меня удовольствия, а по телу пошла волна сладострастной дрожи.
Войдя до упора, Свят замер и прорычал:
— Не, сладкая, не так быстро.
Опираясь на локти, он крепко стиснул мои виски пальцами и запустил язык в рот, заставляя почувствовать терпкий вкус моей же смазки.
Медленный и плавный толчок заставил вздрогнуть и простонать в губы Лютова. Пальцы сами вцепились в его упругие ягодицы, запуская ногти под кожу и прижимая к себе ближе, теснее. Все, чтобы почувствовать его полностью, найти утешение и защиту.
Свят двигался неторопливо, медленно скользя внутрь и столь же мучительно неспешно выходя из меня почти до конца. Каждое движение вырывало у меня всхлип и приглушенные стоны, а когда за нежной неспешной последовали мощные и стремительные толчки, то и вовсе не сдержалась, закричала от нахлынувших волн удовольствия, расходящихся по всему телу. Горячие и тягучие, они заставили меня непроизвольно сжаться, вцепившись Лютову в поясницу ногтями.
— Ч…Черт, — прохрипел он, срываясь на рваный ритм, — как же ты сжимаешь…а…
***
Наблюдать за Лютовым было даже интересно, если забыть о том, что находиться возле него опасно.
В хорошем настроении Зверь напоминал сытого и довольного медведя, вальяжно прогуливающегося по своим лесным владениям.
— Красиво, правда? — удовлетворенно щурился Свят, окидывая радостным взглядом окружавшее нас пространство.
Красиво было, действительно. Сочная зелень деревьев и роскошь протянувшихся вдоль опушки кустарников наводила на мысль о феях и нимфах, что могли жить в таком лесу.
— Тебе нравится, — чуть нахмурился Лютов, не услышав от меня ответ, — Елисава?
Едва сдержавшись от того, чтобы не зашипеть вновь по поводу такого обращения, я достаточно сухо произнесла:
— Да. Очень.
Прозвучало неубедительно, но я ничего не могла с этим поделать.
Как и с тем, что несмотря на поразительную красоту леса, я бы предпочла понежиться сейчас в ванне, наполненной пеной до краев. А еще лучше и вовсе вернуться в город.
Но я сама согласилась на сомнительное предложение мужа прогуляться к озеру после завтрака.
Была ли я столь трепетной ценительницей природы? Абсолютно нет.
Теперь я была той самой подлизой, пытающейся пристроить свою задницу на стуле помягче и поудобнее.
А что самое надежное, удобное и мягкое при хорошем расположении духа?
Хотелось бы истерически смеяться от абсурдности, но истина заключалась в том, что это Свят.
Да, именно так.
Скандалами, истериками и слезами от него много не добьешься. Скорее даже, что не добьешься ничего.
Поэтому я и примерила на себя роль мудрой женщины.
Из-за этого сейчас и тащилась за Лютовым сквозь разросшийся лес, а также кормила собой непонятных насекомых, которые уже успели прилично искусать мое бедное тело. Думать о клещах было и вовсе страшно, потому я старалась не подходить к деревьям слишком близко, что было достаточно сложно.
В руку Лютова я вцепилась лишь потому что боялась оступиться на неровной почве и полететь куда-нибудь в овраг. Но он, извращенец поганый, разглядел в этом какой-то другой смысл и теперь едва ли не светился от счастья, бросая в мою сторону похотливые взгляды.
