Яма готова, извольте занять приготовленное место.

Надо быть последним долбаебом, чтобы доверчиво сожрать что-то со стола, если оставлял ее с едой одну в комнате. Я и был, похоже.

Но сказать, что я на нее не злился, нельзя.

Я признавал свою ошибку, но это не отменяет наказание для этой заразы.

Отравить меня решила… Это задело больше всего. Кинься она на меня с ножом, я бы не воспринял это столь резко. Но подлое отравление навевало болезненные воспоминания о предательстве лучшего друга.

Сука!

Дверь распахнулась, пропуская внутрь отца.

Высокий, поджарый, с легкой проседью в волосах и колючим взглядом. Меня он осмотрел пристально, неодобрительно.

— Уведи Злату, — бросил маячившей за спиной Таиссе.

Мачеха тут же поспешила выполнить поручение, а когда дверь захлопнулась, оставляя в спальне лишь меня и отца, он медленно подошел к моей постели ближе.

— Я рад, что не потерял сына, — пробасил он. — И бесконечно опечален тем, что мой сын допустил возникновение подобной ситуации.

— Я разберусь со своей женой, она будет наказана. Кстати, ты уже пустил по ее следу Зверей?

Чуть помедлив, чем вызвал мое напряжение, отец ответил:

— Нет.

— Почему?!

Он прошелся по комнате, присел на пуф около постели.

— Потому что гораздо важнее было сконцентрироваться на сохранении твоей жизни. Если бы ты умер, то мы итак бы ее нашли. А раз ты выжил…

— То это только моя проблема? — криво ухмыльнулся я.

— Нет. Раз ты выжил, то пусть бежит подальше. Ты знаешь, Свят, мое мнение по поводу выбора такой жены. Я готов был смириться, но это было до покушения на твою жизнь. Пусть бежит. Зачем тебе такая женщина?

— Не знаю, — отвечаю честно. — Просто слышу, что Зверю нужна она.

Отец раздраженно выдыхает, запускает пальцы в свои коротко стриженные волосы.

— Только не говори, что она твоя Нареченная.

— И не буду. Я не знаю, что это. Но я не могу отказаться.

— Любая шлюха выбьет из тебя эту дурь, быстро забудешь об этой девчонке.

Я мрачно вспоминаю лучшую проститутку из борделя Лисогорского, то злое недовольство, которое испытывал из-за того, что она не та, что нужна.

— Не выбьет. Я пробовал.

— Хочешь, подберем тебе жену? Я думаю, что твоя одержимость обусловлена инстинктами Зверя. В двадцать шесть пора уже завести семью, детей. Зверь требует продолжения рода.

Меня уже начинают злить эти попытки отговорить меня от Лисы. Отец ведет себя так, словно я спермотоксикозный подросток, впервые увидевший сиськи.

— Нет, — холодно бросаю в ответ. — Не хочешь помогать мне, то просто не мешай. Я верну свою жену, и она ответ за произошедшее. Только скажи, как она могла сбежать? Вокруг один лес.

Отец отвечает неохотно, медленно. Не желает примиряться с моим решением, но и указывать права не имеет. Не в этом случае.

— Залезла в багажник Лисогорского, когда он свою девку забирал.

Меня горячей волной переполняет ярость от абсурдности происходящего. Я отбил девку Велимира из лап уебка Милоша. По доброте душевной, мы даже не просили ничего взамен этой девчонки. У нас итак были хорошие отношения с Лисогорским, так мы лишь подкрепили их.

И что по итогу? Моя жена свалила благодаря мне же!

— И он не заметил, что она в машине? — взревел я, подскакивая в постели. Впрочем, меня тут же повело, пришлось опереться о спинку кровати. — Лисогорский с его фирменным нюхом?!

Отец равнодушно пожал плечами, пояснил:

— Заметил, но уже около города. Позвонил мне, сообщил местонахождение Елисавы. Но потом она как-то сбежала. Велимир предложил помочь выследить ее, но я отказался.

— Почему?!

— Она тебе не нужна, — спокойный голос отца разозлил не на шутку.

Превозмогая слабость, я рывком поднялся на ноги и, шатаясь, прошел к столику, на котором лежал мой телефон.

— Ты знаешь сам, что нужна! Ты знаешь, что она моя жена, но предпочитаешь бездействовать. Это неправильно, отец.

Удостоверившись, что я в силах стоять на ногах, он неспешно направился к выходу. Остановившись около двери, бросил:

— Подумай хорошо, Свят. Пусть лучшем бежит сейчас, чем потом, когда у вас уже будут дети.

Я хотел было нагрубить, но вовремя проглотил готовые сорваться с языка слова. Отец знал, о чем говорил. Ему даже хватило сил отпустить женщину, родившую от него трех сыновей.

Я не такой благородный, я не выпущу из своих лап то, что по праву принадлежит мне.

Схватив смартфон, набрал Лисогорского. После длинных гудков, не дал даже слова ему вставить, заговорил первым:

— Пришло время ответной помощи, друг мой недорогой.

На том конце послышался хриплый смешок:

— Так и тянет припомнить, что я предупреждал тебя, но не буду. Думаю, тебе итак хуево. Чего ты хочешь, Лютов?

— Твою лучшую ищейку. Грегор, кажется?

— О, слава о нем и до тебя долетела? Будет тебе Грегор, Свят.

Я накрываю голову подушкой, чтобы не слышать пьяный смех из соседней комнаты. Это не помогает, хозяйка разошлась не на шутку вместе со своими собутыльниками.

Я заметила, что переменчивость настроения у алкоголиков моментальная — они ругались и мирились каждые пять минут, а потом вновь начинали ссору. Все повторялось по адскому кругу, а у меня от усталости жутко болела голова, глаза слипались, но уснуть в таких условиях было практически невозможно.

Я уже сто раз кляла себя за то, что решила остановиться в этом доме!

Клянусь, последняя ночь! И пошел в задницу Дитмар со своими фантастическими планами. Сейчас меня даже поразила наивность, с которой я слушала его бред несколько часов назад.

Ждать в Моронге Лютовых, которые примчатся разорвать меня на куски — дерьмо, а не план.

Чем вообще думал Дитмар, составляя такую «гениальную» концепцию?!

Дура, боги, какая же я дура!

Любовь к этому человека внезапно обернулась дешевым фарсом, чего я совсем не ожидала. Глядя на него мне было лишь стыдно за то, что посмела попросить его приехать. Нелепо было надеяться, будто все осталось прежним.

Пусть и недолго, но я принадлежала другому, была тронута его руками, позволяла делать то, о чем с Дитмаром никогда бы и подумать не посмела.

А Дитмар… Он был унижен, растоптан. Даже если отец уже пообещал ему кого-то из моих сестер, это не покроет дыру в репутации, пробитую Святом.

Глупо и нелепо. Словно я оказалась героиней дурацкого фильма.

К черту все!

Уже завтра я соберу своих немногочисленные вещички, отправлюсь на вокзал и попробую договориться с каким-нибудь водителем проехать без билета за умеренную плату. Неважно, какой город встретит меня, станет домом.

Рассчитывать на милосердие Лютовых лишь потому, что я ношу в себе ребенка Святослава, глупо. Что они предпримут? Думаю, закроют меня. Если повезет, в той же комнате, где держали месяц. Выставят охрану. Возможно, что и няньку, которая будет неустанно следить за моим поведением и лишит возможности причинить какой-то вред ребенку. Я, конечно, и не собиралась, но созданная репутация в общине будет говорить обратное.

А потом они убьют меня сразу после родов. В этом я не сомневалась, ведь появление ребенка совершенно не искупает моей вины за убийство Свята.

Дитмар просто глупец, посчитавший, что я жила в доме Лютовых по своим правилам. Свободу они ограничили сразу, наказав меня таким образом за дурное поведение. А уж после совершенного… Даже представить страшно!

Дитмар идет в задницу!

Если его так увлекают старые сказки, то пусть сам ищет мифические амулеты, проводит ритуалы. Я в этом не участвую, мне еще ребенка как-то выносить, родить и воспитать надо.

Очень надеюсь, что это будет девочка. Тогда она никогда не узнает о существовании потусторонних тварей, общинах и темных богах. Я очень часто мечтала жить обычной жизнью, учиться и работать, влюбляться в того, кто нравится тебе, а не пытаться любить того, кто был выбран отцом.