— Сволочь! — выдохнула я, сморгнув проступившие слезы и отталкивая его руки. — Ненавижу тебя!

Лютов хохотнул, выпутал пальцы из моих волос и, переместив ладони на мои щеки, чуть потрепал.

— Ненавидь, мне не жалко.

И вновь потянулся к моим губам, опаляя своим дыханием. Самоконтроль дал трещину, из головы вылетели все мысли, когда по губам скользнул его язык, бесцеремонно ворвался внутрь рта.

Аромат морской соли и сигаретный привкус на языке вперемешку с металлическим, дурманили рассудок покрепче любого алкоголя. Рвано выдохнув, я поддалась вперед, вцепилась ногтями в его плечи.

Ткань футболки под моими пальцами показалась раздражающим препятствием, мешающим ощутить жар кожи.

Кровь бурлила в жилах, плавила тело, заставляя льнуть с Святу ближе, чтобы прижаться теснее.

Стало невыносимо жарко в тех жалких клочках одежды, которые были на моем теле. Ладонь Лютова, оказавшаяся на моем колене и скользнувшая выше, к бедру, оставляла после себя горячий след, будто я была воском, плавившемся под огнем.

Я поддалась еще ближе, чтобы позволить ему пробраться дальше и, когда пальцы грубо сжали ягодицу, из груди непроизвольно вырвался тихий стон, который на мгновение отрезвил, заставил прийти в себя.

Этого мгновения хватило, чтобы взять себя в руки.

Отцепив пальцы с его плеч, я завопила:

— Убери от меня свои руки, грязное животное!

Шлепнув по руке, сжимавшей мою задницу, оттолкнула мужа и вскочила на ноги.

— Отвратительно!

Выпрямившись, Лютов окинул меня безумным взглядом золотисто-красных глаз. Печать похоти и озверения, столь явственно читавшаяся на его лице, заставила меня испуганно замереть.

Показалось, что он уже не сможет взять себя в руки, выпустит Зверя и повторится то, что случилось в нашу брачную ночь.

Синяки от его пальцев проходили очень долго, а шрамы от укусов и по сей день украшали мои плечи. Это еще хорошо, что слюна Зверя оказывает эффект быстрой регенерации, да и во мне тоже была кровь Зверя, способствующая исцелению.

Моргнув, Свят насмешливо оскалился и, чмокнув кончик моего носа, прошептал:

— Дикая… Пиздец заводит.

Схватив мою ладонь, прижал к своему паху, где ширинка джинсов уже заметно топорщилась.

— Я как вижу твои звериные манеры, так сразу стояк бешеный.

Взвизгнув, я отскочила на два шага назад.

— Извращенец! Ты просто грязный извращенец!

Вновь хохотнув, Свят осмотрел себя, приметив и рваную одежду, и следы крови, ответил:

— Правда, грязный. Пойдешь со мной в душ, сладкая?

Я лишь фыркнула и демонстративно отвернулась.

— Ладно, потом еще сама проситься будешь.

Срывая на ходу с себя одежду, Свят направился в ванную комнату.

Дверь, гад, даже не подумал закрыть.

Соблазн напасть на него, когда муж этого точно не ожидает, был велик. Но я трезво оценивала свои силы и понимала, что шансов на успех мало. А вот вероятность того, что он затащит меня к себе и отымеет прямо там — огромная.

Вспомнив о том, что за этот месяц развлечений у меня было мало, а главное из них — кромсать одежду Святослава, я предпочла удалиться в соседнюю комнату. Не хотелось присутствовать, когда супруг обнаружит мой сюрприз.

В гостиной красовалась коробка с новеньким плазменным телевизором, что несказанно порадовало — старую плазму я разбила сразу после отъезда мужа, а телефон и ноутбук у меня отобрали.

Все-таки в отсутствие Свята обстановка комнаты изрядно обнищала — мною были перебиты все стеклянные предметы декора, большинство мебели было вынесено прочь, чтобы предотвратить разбой с моей стороны.

Оставили лишь диван, пару кресел, да стол. Стулья приносили непосредственно перед тем, как подать еду.

Иногда меня посещала Злата, племянница Михея. Ее всегда сопровождал Януш, один из братьев Лютовых. Сначала я даже подозревала этих двоих в порочной связи, но потом дошло — просто боятся, что я кинусь на девушку.

Сестренка Лютовых с виду была сущим ангелом — золотисто-русые косы и огромные, трепетные глазища фиалкового оттенка, всегда густо накрашенные черным карандашом. Одевалась она в просторные рубахи и хлопковые сарафанчики, глядела прямо и кротко, а улыбалась открыто, без ехидцы.

Я бы поверила в эту маску, если бы не знала, что Злата — ведьма. Известная травница общины Лютовых. Сначала она лечила следы страсти Свята на моем теле, но потом я обнаружила, что еда имеет странный привкус и быстро смекнула, что златокудрая сучка подмешивает что-то для успокоения моего нрава.

Дожидаться Свята я не стала — много чести ему.

Усевшись за накрытый стол, я с аппетитом хрустела ароматными тостами, настороженно прислушиваясь к звукам из соседней комнаты.

Когда поняла, что с душем муженек покончил, принялась активнее набивать рот — мало ли, какое наказание последует. Вдруг лишат еды?

Лютовы вообще дикие староверы, считающие жен своей собственностью.

Меня поэтому даже не наказывали за выходки, ждали возвращения Свята.

Я не сомневалась, что его поставили в известность о каждом моем действии.

Услышав, как открывается дверь шкафа, я испуганно замерла. Зря я, наверное, так зверствовала над его гардеробом. Понятно ведь, что Лютов запросто купит себе другую одежду. А вот мне может влететь.

Отмахнувшись от всех трусливых мыслишек, я продолжила завтракать. Ну какая мне разница, что этот гад со мной сделает? Самое страшное уже случилось.

— Милая…

Я подавилась беконом, когда подняла глаза на замершего в проходе мужа. Капельки воды украшали его загорелую кожу прозрачным бисером, подчеркивая идеальные мышцы, таящие в себе нечеловеческую силу. Полотенце, обернутое вокруг бедер, ни черта не скрывало характерную выпуклость в районе паха.

Неужели его действительно так заводят мои свинские выходки? Извращенец.

С трудом оторвав взгляд от порочного, манящего тела, я равнодушно отозвалась:

— Неприлично появляться за столом в таком виде, Святослав.

— Тебя смущает полотенце? Я могу его убрать.

— Нет, — слишком поспешно выпалила я. — Так и быть, я прощаю тебе такую оплошность.

Лютов окинул меня таким ошалевшим взглядом, словно не понимал, как можно быть такой чванливой дрянью, но быстро взял себя в руки, насмешливо хмыкнул.

— Если ты хотела, чтобы я ходил голый, могла бы просто попросить. Не стоило для этого рвать всю мою одежду. Но твой пыл я оценил.

Самоуверенно прошествовав к столу, он занял стул на противоположной стороне и лениво потянулся.

Я старалась глядеть лишь в свою тарелку, но взгляд сам метался вверх, к широким плечам и прокачанным мышцам груди. Слишком красив, гад! Слишком соблазнителен для такого мерзавца.

Не будь обстоятельства нашей встречи такими плачевными, я бы даже смогла соблазниться этим блядским, созданным для удовольствия, телом. Не знай его гадкого характера, даже влюбилась бы.

Но мое сердце украл Дитмар, а Свят украл мое тело у Дитмара.

Дитмар…

В груди болезненно закололо, когда перед внутренним взором всплыл портрет любимого. Чуть всклоченные волосы соломенного оттенка и зеленые, прозрачные как озеро, глаза. Мягкая ухмылка тонких губ…

Щеки опалило краской стыда и гнева.

Я даже не знаю, выжил ли любимый после боя с Лютовым.

Дитмар был хорош, обходителен и вежлив. Он не был диким варваром, подобно Святославу.

Сначала ухаживал за мной, потом спросил, соглашусь ли стать его женой. И лишь потом пошел к моему отцу. А потом вновь ухаживал, присылал подарки каждый праздник, иногда проводил выходные в нашем доме. Никогда не позволял себе грубо схватить меня за руку и, уж тем более, за задницу. И не впивался поцелуями, после которых из прокушенных губ сочилась кровь.

Спросив моего разрешения, Дитмар лишь едва касался трепетным, мягким поцелуем. И никогда не рассказывал грязных подробностей того, что сделает со мной в постели.

Я согласилась на этот брак лишь потому, что знала — Дитмар адекватен и спокоен, он никогда меня не обидит, будет относиться трепетно и нежно. Вряд ли притащит в дом еще одну жену, как умудрился сделать мой папа. К тому же, мне не хотелось покидать родную общину, где царили современные нравы, не было варварских традиций и законов.