Текст под фото был коротким.

«5 дней, отсчёт идёт».

Четверг

Долг

Было без пяти десять. Катрина и Сон Мин стояли у входа в конференц-зал, каждый с чашкой кофе в руках. Другие члены следственной группы бормотали приветствия, проходя мимо по пути на утреннее совещание.

— Верно, — сказал Сон Мин. — Итак, Холе считает, что преступник — торговец кокаином, который был на вечеринке?

— Похоже на то, — сказала Катрина, взглянув на часы. Он сказал, что приедет пораньше, а до встречи оставалось четыре минуты.

— Если кокаин был таким чистым, возможно, торговец сам ввёз его контрабандой. Вместе с другими вещами.

— Что ты имеешь в виду?

Сон Мин покачал головой.

— Просто предположение. Недалеко от места происшествия валялся пустой пакетик из-под антипаразитарного средства. Должно быть, его тоже провезли контрабандой.

— Вот как?

— Это средство запрещено. Оно содержит мощные токсины против целого ряда кишечных червей, включая опасные виды.

— Опасные?

— Это паразиты, которые могут убивать собак и заражать людей. Я слышал о паре владельцев собак, которые подхватили их. Поражают печень, очень неприятные последствия.

— Ты хочешь сказать, что убийцей мог быть владелец собаки?

— Который кормит своего питомца антипаразитарным средством на свежем воздухе, прежде чем убить и изнасиловать свою жертву? Нет, конечно.

— Так почему же...?

— Вот именно — почему. Потому что мы хватаемся за соломинку. Ты видела видео, где американские дорожные полицейские останавливают автомобилистов за то, что они немного превысили скорость, или за то, что у них не работает задняя фара? Насколько осторожно они подходят к машине, как будто нарушение правил дорожного движения резко увеличивает вероятность того, что перед тобой закоренелый преступник?

— Да, и я знаю почему. Потому что это действительно увеличивает вероятность того, что они окажутся преступниками. На эту тему проведено множество исследований.

Сон Мин улыбнулся.

— Вот именно. Нарушители правил. Вот и всё.

— Хорошо, — сказала Катрина, снова проверяя время. Что же произошло? Была опасность, что Харри полностью слетит с катушек. Она это видела по его глазам. Но обычно он всё равно держал своё слово. — Если у тебя с собой этот пакетик, ты должен отнести свою находку в лабораторию.

— Я нашёл его далеко от места происшествия, — сказал Сон Мин. — Мы могли обнаружить в этом радиусе тысячу вещей, которые, проявив немного воображения, могли бы связать с убийством.

Без одной минуты десять.

Она заметила офицера, которого отправила вниз в приёмную, чтобы встретить его. И возвышающегося на голову выше него Харри Холе. Он выглядел более помятым, чем его костюм, и ей показалось, что она уловила нотки алкоголя в его дыхании раньше, чем действительно почувствовала его запах. Катрина заметила, как стоящий рядом Сон Мин рефлекторно выпрямил спину и подтянулся.

Катрина допила остатки кофе.

— Ну что, начнём?

— Как вы можете видеть, у нас посетитель, — сказала Катрина.

Первая часть плана сработала. Усталость и апатия с лиц её коллег словно испарились.

— Он не нуждается в представлении, но для новичков, Харри Холе начинал работать детективом здесь, в отделе убийств, во... — она посмотрела на Харри.

Он скорчил гримасу под бородой.

— Во времена каменного века.

Послышался смех.

— Да, каменного века, — сказала Катрина. — Он сыграл важную роль в раскрытии некоторых из наших самых громких дел. Был преподавателем в Полицейской академии. Насколько мне известно, он единственный норвежец, посещавший курсы ФБР по расследованию серийных убийств в Чикаго. Я хотела включить его в состав этой следственной группы, но не получила разрешения. — Катрина посмотрела на присутствующих. Это был только вопрос времени, когда Меллинг пронюхает, что она ввела Харри в святая святых. — Итак, тем лучше, что Маркус Рё нанял его для расследования убийств Сюсанны и Бертины, а это значит, что задействовано больше специалистов, даже без участия нашего начальства, — она увидела мягко предостерегающий взгляд Сон Мина и яростный взгляд Магнуса Скарре. — Я пригласила Харри рассказать о подобных убийствах в общих чертах, чтобы мы могли узнать ответы на свои вопросы.

— Первый вопрос! — это был Скарре. Его голос дрожал от негодования. — Почему мы должны слушать, как он рассказывает о серийных убийцах? Это материал для телешоу, а два убийства, совершённых одинаково, не означают...

— Означают, — Харри поднялся со стула в первом ряду, но не развернулся лицом к аудитории. На мгновение показалось, что он покачнулся, как будто мог упасть из-за внезапного перепада кровяного давления, пока не встал более прочно. — Да, это действительно означает, что это серийные убийства.

В конференц-зале воцарилась полная тишина, и Харри сделал два длинных, медленных шага к доске, прежде чем развернуться к аудитории. Слова произносились сначала медленно, затем постепенно начали набирать темп, как будто его губам требовалась разминка.

— Термин «серийное убийство» придумали в ФБР, и его официальное определение — «серия из двух или более убийств, совершённых одним и тем же преступником в качестве отдельных событий», вот так просто, — он пристально посмотрел на Скарре. — Но хотя это дело по определению является серийным убийством, это не значит, что преступник должен обязательно соответствовать вашим представлениям о серийном убийце из телешоу. Ему не обязательно быть психопатом, садистом или сексуальным маньяком. Он может быть относительно нормальным человеком, как вы или я, с совершенно банальными мотивами, такими как деньги, например. На самом деле, именно корыстные мотивы являются вторыми по распространённости среди мотивов серийных убийц в США. Итак, серийный убийца не обязательно должен быть из тех, кому приказывают голоса в его голове или которыми овладевают неконтролируемое желание убивать снова и снова. Но он может быть таким. Я говорю «он», потому что серийные убийцы, за редким исключением, мужчины. Вопрос в том, может ли тот, кого мы сейчас ищем, быть таким типом серийного убийцы.

— Вопрос в том, — сказал Скарре, — что ты здесь делаешь, если работаешь на частного клиента. Почему мы должны верить, что ты хочешь нам помочь?

— Ну, а почему бы мне не помочь тебе, Скарре? Мне поручили убедиться — или, по крайней мере, увеличить вероятность — в том, что это дело будет раскрыто. И совсем необязательно то, что именно я стану тем, кто его раскроет. Я вижу, что тебе немного сложно воспринять эту концепцию просто так, Скарре, поэтому позволь мне проиллюстрировать. Если мне поручено спасти людей от смерти во время пожара в здании, и это место уже охвачено пламенем, что мне делать? Воспользоваться своим ведром или позвонить в пожарную часть, расположенную за углом?

Катрина подавила улыбку, но заметила, что Сон Мин этого не сделал.

— Итак, вы пожарная команда, а я звоню вам по телефону. Моя работа состоит в том, чтобы рассказать вам всё, что я знаю об огне. И поскольку я немного разбираюсь в пожарах, я расскажу вам, что, по моему мнению, является особенным в этом конкретном пожаре. Хорошо?

Катрина увидела, как несколько человек кивнули головами. Остальные переглянулись, но никто не возразил.

— Переходим прямо к тому, что в этом деле особенного, — сказал Харри. — Головы. Или, если быть более точным, отсутствующие мозги. И вопрос — как всегда — в том, почему? Зачем вскрывать или отрезать головы жертвам и извлекать мозги? Что ж, в некоторых обстоятельствах ответ прост. В Ветхом Завете есть история о бедной еврейской вдове Юдифи, которая спасает свой осаждённый город, соблазнив вражеского генерала и отрубив ему голову. Цель была даже не убить его, а показать его голову всем, продемонстрировать силу, напугать его войска, которые, конечно же, разбежались. Итак, это рациональный поступок с мотивом, встречаемым на протяжении всей истории войн и который мы наблюдаем по сей день, когда политические террористы распространяют видеозаписи обезглавливаний. Но нам трудно понять, зачем нашему подозреваемому нужно кого-то пугать? В племенах охотников за головами — или, по крайней мере, в мифах о них — мужчины часто хотят получить головы жертв в качестве трофеев или для изгнания злых духов. Или для поддержания бодрости духа. Племена в Новой Гвинее верили, что ты овладеваешь душами жертв, когда отрубаешь им головы. Это может приблизить нас к тому, что мы наблюдаем в этом деле.