Дама задумалась, а Юлиан Зайз, чтобы не рулить вручную следующие 5 часов, занялся рутинной настройкой робоцмана для удержания заданного курса и скорости. Решив эту задачу, он энергично потер руки и взял с полки над пультом нечто вроде пластикового стакана с крышкой в стиле фастфуда, но с кое-какими небольшими отличиями.

— Мисс Эйнштейн, хотите холодный кофе с кокосовым молоком?

— Хочу чуть позже, мистер Зайз. Мне лучше сначала посмотреть, как пользоваться этим устройством, чтобы половина содержимого не разлилось вокруг.

— ОК. Тогда я буду комментировать. При спокойном море, относительно высокие волны возникают не совсем регулярно, однако с интервалом не менее 100 метров. Значит, при нашей скорости хода, всегда более 4 секунд между жесткими пересечениями волн…

…Так консультант по ЯД начал игровой урок по лодочному быту на быстром ходу при длительных круизных перегонах. В какой-то момент дама поинтересовалась: насколько длительный возможен перегон? Юлиан привычно пошутил, что одного заряда фюзора хватит уж точно больше, чем на кругосветку. И тогда она спросила:

— Мистер Зайз, а как устроен фюзор? Мне хочется знать правду, а не чепуху, залитую в популярные медиа-ресурсы.

— Если вопрос про обычный кристадин-фюзор… — начал он, и после ее утвердительного кивка продолжил — …То это полупроводниковый кристалл гидрированного кремния, в котором инициируется туннельный ядерный захват. Это происходит благодаря особой конфигурации электрического поля. В общем, ядра водорода, то же самое что протоны, захватываются ядрами кремния. Получаются сильно возбужденные ядра фосфора. Это значит, у них избыточная энергия, которая через микросекунды разрывает их на более мелкие частицы. Частицы разлетаются со сверхвысокой скоростью, и их кинетическая энергия утилизируется в корпусе фюзора. В смысле, так или иначе, она преобразуется в электроэнергию. Таков механизм, если не вдаваться в тонкости квантовой механики.

— Уф… Я не поняла: откуда взялась избыточная энергия?

— Сейчас, — объявил он, — пригодилась бы диаграмма из любой сетевой энциклопедии.

— Диаграмма чего? – спросила Жасмин Эйнштейн.

— Диаграмма дефекта массы ядер разных химических элементов. Для водорода это ноль, поскольку ядро водорода не составное, там одна частица: протон. Все другие ядра уже составные и у них есть дефект массы. Если ядро водорода сливается с другим ядром, то высвобождается энергия, эквивалентная дефекту массы, по формуле Эйнштейна.

Тут мисс Эйнштейн спонтанно хихикнула и помахала ладонью перед своим лицом.

— Извините, мистер Зайз, это был такой каламбур, что я не смогла удержаться.

— Забавно получилось, — согласился он.

— Да! — она кивнула, — И, хватит уже «мисс» и «мистер». Будем проще, ОК, Юлиан?

— ОК, Жасмин.

— Вот! А знаешь, как я угадала, что ты способен толково объяснить про фюзоры?

— Без понятия, как, — признался консультант по ЯД.

— Я прочла в «Who is who», что старшая из двух твоих конкубин — эксперт МАГАТЭ.

— Из двух кого? – недоуменно переспросил он.

— Конкубина это от слова конкубинат, вечная тема на вечной латыни, - пояснила она.

— Теперь ясно. Да, «Who is who» не ошиблось. Хотя, опираясь только на это, ты могла угадать ошибочно, ведь знание ядерной физики не передается половым путем.

Этот когнитарный тезис доходил до мисс Эйнштейн примерно три секунды, затем она расхохоталась, хлопая себя ладонями по бедрам от избытка эмоций.

— Holy shit! Я начинаю думать, что некоторые вещи в «Who is who» зря показались мне вздором. Например, что именно ты придумал назвать сверхцивилизации — джамблями.

— На самом деле, это случайно получилось, — уточнил он.

— И что? Нобель изобрел динамит тоже случайно. Кстати: есть нечто шизоидное в идее учредить фонд премий за укрепления мира из выручки от торговли взрывчаткой.

— Поэтому призеры специфические, — иронично отозвался консультант по ЯД.

— Да, действительно, — согласилась она после паузы (в течение которой, видимо, успела припомнить краткие биографии кое-каких лауреатов Нобелевской премии мира), затем сделала еще паузу, и спросила, — какие у нас шансы успеть на Зебергед до заката?

Юлиан Зайз жестом дал понять, что ответ потребует некоторого времени, и около пяти минут общался с робоцмоном, после чего сообщил:

— При сохранении средней скорости, расчетное прибытие через 190 минут с вероятным разбросом плюс-минус 10 минут, это значит за 25 — 45 минут до заката.

— Было бы отлично! — обрадовалась она, — А ты поможешь мне снять клип о прибытии?

— Да, если ты объяснишь мне, что делать.

— Вообще-то я хотела бы вместе придумать короткий сценарий, чтобы показать, как мы причаливаем к дебаркадеру дайв-станции, чтобы был виден краешек солнца. Идеально получится, если мы успеем погрузиться рядом с дебаркадером. Ты аргонавт, верно?

— Да, а что?

— Вроде бы, — пояснила она, — аргонавт легко может оставаться под водой 5 минут.

— Хм… Это намек, чтобы я делал круговую видеосъемку полупогруженной EGGO, а ты снимала меня через стенку из трюма?

Жасмин улыбнулась и утвердительно покивала.

— Будет прекрасно, если ты согласишься. Еще можно снять кораллы и рыбок сначала до заката при естественном освещении, а затем при включенных фарах. Коралловые рыбки странно меняют поведение после заката. Знаешь, у меня не только пари но и видеоблог.

— Это я уже понял, — откликнулся он, — продолжай.

— Продолжать что? – спросила она.

— По лицу видно, — пояснил Юлиан, — ты выбираешь момент и фон для сообщения. Это лишние хлопоты и потеря времени. Лучше говори прямо сейчас.

— Ладно!.. — она резко выдохнула, — …Мы снимем клип, и сразу двинемся дальше.

— Хм… У тебя что, заключено второе пари на следующую дистанцию?

— Еще нет, но оно будет заключено, если мы вовремя успеем на Зебергед.

— Ясно. И какой следующий пункт круиза?

— Остров Кебир в архипелаге Дахлак, к завтраку, — сказала Жасмин.

— Дахлак это примерно 500 миль от Зебергеда, — заметил Юлиан.

— Да, я смотрела по карте, а что, с этим какие-то проблемы?

— Нет проблем, если ты физически выдержишь режим гонки до утра.

— Я выдержу, а ты? — слегка агрессивно отреагировала она.

— Мне проще, я так живу, — пояснил он с искренне-дружелюбной улыбкой.

…

Вечернее шоу на коралловом мелководье рядом с дебаркадером дайв-станции у острова Зебергед сыгралось достойно. Хотя, коралловые рыбки, к сожалению, не читали сценарий, а сумерки действовали на некоторых из них, как валерьянка на кошек. Эти обстоятельства чуть не испортили дело. Сначала рыба-зебра заподозрила Юлиана в намерении захватить сектор ее охотничьей территории, и атаковала оккупанта, растопырив ядовитые плавники-шипы. У Юлиана имелся опыт подобных встреч, и он отступил, используя видеокамеру, как щит. Менее удачно сложился контакт с муреной, которую Юлиан не сразу заметил среди сростков кораллов. Его левая нога показалась ей годной в пищу, и она с энтузиазмом вцепилась зубами чуть ниже колена. Удар правой ногой по морде быстро демотивровал рыбу, но двухрядная зубастая пасть оставила множество царапин (как если бы обычная кошка основательно поточила когти об эту ногу). Травма не помешала Юлиану продолжить съемку по сценарию, но когда он вернулся на EGGO, Жасмин изрядно перепугалась:

— Слушай, твоя нога не очень хорошо выглядит!

— Мурены не ядовиты, — сообщил он, доставая с полки спирта и самоклеящийся бинт.

— Я знаю, но у них всякая дрянь на зубах. Давай, я притащу свою аптечку, там шприцы-тюбики с коктейлем из антибиотиков.

— Видишь ли, Жасмин, я аргонавт, и у меня не случается сепсис от таких мелочей. Но я выполню элементарную дезинфекцию на всякий случай.

Сделав такое сообщение, он плюхнулся в штурманское кресло, пихнул ладонью кнопку привода-вытеснителя балластной цистерны, убедился, что лодка всплывает, после чего перефокусировал внимание на свою ногу. Точнее, он просто начал лить спирт на место рыбьего укуса. Жасмин шумно выдохнула и отвернулась.