— О, черт! Выглядит вкусно!

— У тебя правильные рефлексы, Камилла! – весело объявила Скрэтти, хватая что-то из глубокой тарелки.

— Э-э… В каком смысле у меня правильные рефлексы?

— В том смысле, что ты просыпаешься при появлении еды! – с этими словами, Скрэтти пихнула в рот то, что ранее схватила, и запила это тремя изрядными глотками вина.

— Вообще-то я не спала, а просто задумалась, — сказала Камилла.

— Ты была как мичман на исходе собачьей вахты, — озвучил свое мнение Хлотар, — если формально, то не спит, а если реально, то мысли витают где-то в другой галактике.

— Значит ли это, что я перешла с уровня юнги на уровень мичмана? – пошутила она.

— Видимо, теперь я буду юнгой на «Хеллхунде»! — моментально отреагировала Скрэтти.

— Э, нет! — Хлотар резко протянул руку и хлопнул ее по плечу, — Быть тебе канониром!

— Хм… Почему же?

— Просто, когда ты рылась в багажнике своего пегастера, я издалека заметил там нечто наподобие маленькой средневековой пушки или, может, абордажного мушкетона.

— Это сазер, — пояснила она, — модель сравнительно дешевая, зато надежная.

— Сазер? – удивленно переспросила Камилла.

— Да, — Скрэтти широко улыбнулась и кивнула, — В письме ведь было про это.

Каммила посмотрела на Хлотара, явно надеясь на его комментарий.

— Что ж… — произнес он, — …Применить сазер для поиска на дне моря это сильная идея. Только надо понять, как выглядит предмет поиска. Как выглядят руины тростникового корабля через 10 или через 15 тысячелетий после затопления в море?

— Ключевой вопрос! — обрадовалась Скрэтти, — У археологов есть остатки тростниковых лодок из Бомбея 11 тысяч лет назад, с Кипра 9 тысяч лет назад, и из Кувейта 7 тысяч лет назад. Сам тростник разрушился полностью, но сохранились окаменевшие фрагменты герметика с отпечатками тростниковых стеблей.

— Герметик? – опять удивленно переспросила Камилла.

— Да. Первобытный герметик. Попросту говоря: смола или битум.

— Значит, — произнес Хлотар, — ищем большую тонкую скорлупу или куски скорлупы из смолы, окаменевшей в морской воде. Так?

— Так, но не только. Еще грузы. Камни, керамика и какие-то металлы. Главное: железо.

— А-а… — протянула Камилла, — …разве 10 тысяч лет назад железо уже использовалось? Вроде бы массово выплавлять железо начали в Киликии примерно 3200 лет назад.

Скрэтти энергично покивала головой.

— Да! Выплавлять железо начали в Киликии примерно 3200 лет назад ВТОРОЙ раз. Но ПЕРВЫЙ раз был, по данным археологии, более 8000 лет назад.

— Вроде бы… — снова сказала Камилла, — …сначала использовалось только метеоритное железо, которое встречается крайне редко. Его называли небесным металлом и ценили намного дороже золота.

— Ценили намного дороже золота, но ковали из него плуги? — ехидно спросила Скрэтти.

— Плуги? – переспросила Камилла

— Да! Например, в мифе об аргонавтах… Не про нынешних аргонавтах, а про тех, что с Ясоном пришли в Колхиду за Золотым руном 3300 лет назад. В мифе ясно сказано, что жители Колхиды пахали железным плугом. И, однако, железо действительно называли небесным металлом. У разных этносов есть мифы, как железная утварь падает с неба, и культурный герой учит первых людей-колдунов делать такую же по образцам.

— Это что, намек на палеоконтакт? – спросил Хлотар.

Скрэтти загадочно пожала плечами, подмигнула ему, и снова занялась едой. Камилла, которую зацепил этот диспут, уткнулась в планшет в поисках исторических деталей. Отработанные навыки обеспечили быстроту поиска, и через несколько минут она уже смогла выдвинуть возражение по существу.

— Скрэтти, как насчет того, что состав до-киликийских железных изделий иной, чем при выплавке ямно-угольным методом, зато имеет сходство с метеоритным железом?

— Элементарно, Камилла! – воскликнула та, тоном Шерлока Холмса, обращающегося к доктору Ватсону, — Древний метод был не ямно-угольный, а, например блау-газовый.

— А-а… — Камилла чуть растерялась, — …Ты уже штудировала эту тему?

— Вообще-то да. Мне это проще всего. Я довольно регулярно работаю на ХМКАС.

— А-а… ХМКАС это?…

— …Это химико-металлургический комбинат Аль-Сохна, в Египте, около южных ворот Суэцкого канала. По случаю, наша инициативно-инженерная группа убедила дирекцию организовать кружок химии для молодых рабочих. Восполнить школьные пробелы. И я договорилась, чтобы там это проверили. Разных железосодержащих минералов вокруг достаточно. Получить блау-газ сухой перегонкой соломы не проблема. Печь сделали из керамического горшка, наддув воздуха — обыкновенным кулером. Экспериментальная археология. Из сравнительно бедной комплексной руды получается железо с примесью никеля, похожее на древнейшие изделия из, якобы, метеоритного железа.

Возникла пауза. Хлотар хлебнул вина, почесал в затылке и прокомментировал:

— Не очень-то похоже на технологии космических пришельцев.

— Ну… — Скрэтти снова пожала плечами, — …Интерпретация не мой пункт. Я больше по экспериментам. Кстати, я думаю, что мушабэл тоже не очень-то похожа на технологии космических пришельцев, и поддерживаю версию, что это довольно простая штука.

— Тогда, — заметил он, — не так-то просто будет узнать мушабэл, если мы увидим ее при осмотре руин тростникового корабля, которые тоже еще надо найти. По-твоему, какая акватория перспективнее всего для поиска?

— Я могу только сказать, что думают об этом супруги Шушнигг. Есть группа проливов между полуостровом Пелопонесс и островом Крит. Эти проливы разделены островами Китера, Антикитера, и россыпью мелких островков и рифов. С позабытых времен там проходили корабли из Средиземного моря в Миртойское и обратно. Пути ветвились по островам малых морей и портам трех континентов. На скалах разбились сотни древних кораблей, и даже не все найденные — подняты.

Камилла улыбнулась и продекламировала: «Кто ж, о Цирцея, на этом пути провожатым мне будет? В аде еще не бывал с кораблем ни один земнородный» Хлотар хлебнул еще вина и несколько беззаботно прокомментировал:

— Почему бы не заглянуть в ад, если рай нам не светит.

— Я буду вашим адским дьяволом-хранителем! – весело пообещала Скрэтти.

— И, — добавил Хлотар, — если выйти в море через час, то можно еще до заката достичь острова Антикитера.

— Что ж, тогда еще по глотку вина, и идем! — сказала Камилла, заразившаяся азартом.

…

Приблизительно 100 километров (54 морских мили) разделяют колоритный полуостров Мальвазия и не менее колоритный остров Антикитера, что в 20 милях севернее Крита. В начале XXI века, этот остров площадью 20 квадратных километров почти обезлюдел: осталось две дюжины домохозяйств вокруг маленького древнего порта в глубине фьорда Ксиропотамос на севере, и еще дюжина домохозяйств, разбросанных по холмам. Когда по Средиземноморью прокатился Вандалический кризис, можно было предположить, что Атикитера будет совсем заброшена. Но, вскоре после Вандалического кризиса, во фьорде Ксиропотамос появился кемпинг аргонавтов, и аборигены занялись микробюджетным сервисом для приезжих. Это не выглядело полноценным турбизнесом, но для аборигенов числом менее сотни – этого хватало на здешнюю (по обыкновению скромную) жизнь.

Самая знаменитая достопримечательность Антикитеры — Stadiatis-point находится вне, собственно, острова. Это мелководный участок моря в 400 метрах от северо-восточного берега. Тут, в 1901 году, Элиас Стадиатис, дайвер из команды собирателей губок, чисто случайно нашел корабль, затонувший примерно во времена Пунических войн. Находка оказалась столь богата артефактами, что подводные археологи более 100 лет работали в окрестностях Stadiatis-point (там даже дважды отметился Жак-Ив Кусто). Среди прочих артефактов наиболее важным оказался своего рода механический компьютер, вероятно применявшийся для астрологии и навигации – т.н. «Антикитерский механизм».